Для многих стресс заканчивается в пятницу вечером. У юристов из Страсбурга он продолжается без перерыва. Ведь суд по правам человека буквально захлебывается от количества исковых заявлений. Среди них - 6 исков против решения о запрете строительства минаретов в Швейцарии. Однако больше всего почты приходит из России, и часто она годами ждет рассмотрения. Кристоф Францен расскажет о судьбах, которые скрыты под лавиной бумаг в Страсбурге.
Свежая почта для Европейского суда по правам человека в Страсбурге. Новые иски со всей Европы поступают сразу в упакованных пачках. В каждом письме – чья-то судьба, которая отправляется в самый низ толстой стопки дел, ждущих рассмотрения. На какой срок – не знает никто.
Каждый год прибавляется по 20 000 нерассмотренных дел. Эта проблема – вызов и для Швейцарии, которая сейчас председательствует в Совете Европы.
ПАУЛЬ ВИДМЕР, посол Швейцарии при Совете Европы: Европейский суд по правам человека в последние годы добился больших успехов. Однако, как следствие, суд пал жертвой собственной популярности. Если еще лет 10 назад ежегодно поступало не более 5 000 исков, то в прошлом году мы имели уже 50 000 дел. Это привело к тому, что более 150 000 дел так и не были рассмотрены судом.
Дела, пылящиеся «в тупике». Каждое четвертое приходит из России.
Москва, конец октября. Перед театром на Дубровке вспоминают пятую годовщину так называемой драмы с захватом заложников Норд-Ост. Тогда чеченские повстанцы захватили более 800 посетителей театра и потребовали вывода российских войск из Чечни.
На третий день последовало освобождение. Российские спецподразделения закачали газ в вентиляционную систему и взяли здание штурмом. Террористы были убиты. Но погибло до 30 заложников. Причина – катастрофический уровень медицинского обслуживания на месте. Кроме того, врачи не знали, какой антидот использовать против неизвестного газа.
Мы находимся в гостях у Зои Чернецовой из Москвы. Ее сын Данила погиб при штурме театра. Сегодня к ней пришел Дмитрий Миловидов. Во время драмы с заложниками он потерял 14-летнюю дочь. Вместе они работают над книгой об этой трагедии.
6 лет назад совместно с родственниками других жертв они подали иск в Европейский суд по правам человека. Российские власти и по сей день отказываются давать какую-либо информацию о примененном газе.
ЗОЯ ЧЕРНЕЦОВА, мать одной из жертв: Они показали мне сына в каком-то мешке, было видно только лицо. Я хотела видеть его руки, но мне не дали. Я не смогла увидеть ничего. Тогда я рассердилась, а они вызвали милицию и секретную службу, чтобы помешать мне посмотреть на моего мертвого сына.
Эта мать больше не верит российским судам. Точно так же, как и российскому руководству.
ЗОЯ ЧЕРНЕЦОВА: Наши правители, Путин и Медведев, должны стыдиться того, что теперь им говорят из Страсбурга: как плохо они себя повели. Они хотели все засекретить. А теперь это все равно выплыло на свет.
Ее адвокат Игорь Трунов представляет в Страсбурге свыше 50 истцов и истиц. Его требование: российские власти должны перепроверить виновность государства. Адвокат оценивает свои шансы в Страсбурге как хорошие. Если бы только не эти длинные очереди…
ИГОРЬ ТРУНОВ, адвокат: Суд в Страсбурге работает чересчур медленно. Мы подали иск еще в 2003 году. С тех пор он находится в обработке. Сейчас на дворе 2009 год, а решения до сих пор нет. Мы даже не знаем, дойдет ли до рассмотрения в следующем году.
Если этому суду нужны годы, чтобы рассмотреть подобное дело, тогда у нас, действительно, проблемы. Многие заложники были отравлены газом. Ко дню оглашения вердикта их уже не будет в живых. Они умрут до этого момента.
В Страсбурге осознают проблему. Джорджио Малинверни – швейцарский судья в суде по правам человека. Он не хочет говорить о русских делах по существу. Но он понимает, почему так зол адвокат из России.
ДЖОРДЖИО МАЛИНВЕРНИ, судья: Это ненормально, если решение суда принимается в 2009 или 2010, тогда как иск был подан 6 лет назад. Но мы просто захлебываемся в количестве новых дел. Мы можем работать только 8-10 часов в сутки. И нам тоже порой требуется отдых. Мы просто не успеваем.
Положение должно измениться во время швейцарского президентства. С подписанием дополнительного протокола к Конвенции по правам человека решения суда должны начать приниматься быстрее. Но против этого до сих пор выступает как раз Россия.
В российской Думе идею того, что в Страсбурге будут рассматриваться дела, связанные с Чечней и политическими заключенными, принимают в штыки. В Москве пропрезидентская партия «Единая Россия» блокирует принятие дополнительного протокола и, соответственно, упрощение процедуры принятия решений.
ДМИТРИЙ ВЯТКИН, депутат Госдумы и Европарламента: У нас создалось впечатление, что суд порой руководствуется не защитой прав человека, а политическими соображениями. Если сейчас будет принят и введен в действие дополнительный протокол, тогда такие политические решения начнут приниматься еще чаще. Это нам не нравится.
Президент России Медведев тоже настроен критично к страсбургскому суду. Он опасается, что это подорвет систему российского судопроизводства.
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ, Президент России: Наша система устроена так, что любое дело довольно быстро может быть направлено в Страсбург. В этом может быть и хорошая сторона. Но с другой стороны, это тормозит развитие нашей собственной правовой системы. В этом случае любой истец с заседания в районном суде сразу может отправиться в суд в Страсбурге.
Медведев знает, что российское правосудие имеет недостатки. Это заметно и в городе Стерлитамак, что на Южном Урале. Мы в гостях у Ольги Карамовой. Она показывает нам фото своей, тогда 17-летней, дочери Светланы, победительницы местного конкурса красоты. В марте 2002 года Светлана была изнасилована и убита.
ОЛЬГА КАРАМОВА, мать жертвы: Идите сюда. Я покажу Вам место, где все произошло. Видите тот красный одноэтажный дом? Там было найдено ее голое тело.
Ольга и ее адвокаты говорят, что местные силовики изнасиловали и убили ее дочь недалеко от собственного дома, и виновных прикрывают власти. Поэтому следствие велось нарочито небрежно, и за почти 8 лет не дало никаких результатов. Теперь этот случай тоже лежит на столе в Страсбурге.
ОЛЬГА КАРАМОВА, мать жертвы: Я хотела бы надеяться, что нашу правовую систему заставят раскрыть это дело. И те люди, которые еще 8 лет назад должны были предстать перед судом, получат по заслугам.
Мы сопровождаем Ольгу Карамову в прокуратуру. Она хочет скопировать дополнительные материалы для суда в Страсбурге. Вместе с ней находится одна из правозащитниц. Но нужный работник прокуратуры для нее недоступен.
ОЛЬГА КАРАМОВА, мать жертвы: Вы же мне сами сказали, что Вы занимаетесь этим делом. А тот, другой человек, может меня принять?
В присутствии съемочной группы следственное управление настаивает на своей позиции: расследование было проведено правильно.
СВЕТЛАНА АБРАМОВА: Прокуратура Республики Башкортостан: Мы расследовали все имевшиеся ниточки этого дела. В том числе и те, что вели к силовикам. Но нет никаких доказательств того, что на момент совершения преступления они находились на месте преступления.
ОЛЬГА КАРАМОВА, мать жертвы: Однажды я приду на могилу дочери и скажу: «Я сделала для тебя все, что смогла». Неважно, какое решение они примут в Страсбурге. Для тебя я сделала все, что смогла.
Судьбы отдельных людей годами ждут рассмотрения в суде по правам человека. Совет Европы хочет изменить положение дел. Но для этого нужна воля всех государств.
ДЖОРДЖИО МАЛИНВЕРНИ, судья: Когда страна вступает в Совет Европы, она соглашается принять и его правосудие. В этом случае она должна согласиться с тем, что суд иногда, а порой и часто, решает, что в стране нарушаются права человека.
До тех пор пока Россия не будет готова к этому, а также продолжит препятствовать реорганизации суда, стопки дел в Страсбурге будут продолжать расти.
Дата выхода в эфир 24 декабря 2009 года.