Дон Хьюитт был создателем и исполнительным продюсером самой продолжительной и самой успешной программы телевизионного прайм-тайм вещания.
Меня зовут Майк Уоллес. Я Гарри Ризонер. Я Морли Сэйфер. Я Дэн Радер. Я Эд Бредли. Я Дайан Сойер. Я Стив Крофт. Я Мередит Виера. Я Боб Саймон. Я Лесли Стол. Эти, а также Энди Руни - в сегодняшней программе Sixty Minutes.
Дон начал выпускать программу Sixty Minutes более 40 лет назад, и с тех самых пор эта программа стала неотъемлемой частью воскресной Америки. Его коллеги называли его генератором общества и шоуменом. Он был отличным рассказчиком и знал, как завоевать интерес публики. Дон Хьюитт создавал новости.
Эй, Эд, Эд, промо. Ты полагаешь, что он – в камере смертников и что они знали, что он не делал этого, и что теперь полицейские и прокуроры, которые его туда засадили, сами могут оказаться за решеткой? Программа Sixty Minutes.
Превосходно, это превосходно.
Во время программы он не всегда соглашался с журналистами. На самом деле больше всего он спорил с самой популярной звездой программы Майком Уоллесом.
Давайте поприветствуем корреспондента программы Sixty Minutes и коллегу Дона Хьюитта Лесли Стол.
Это должно воскресить в памяти некоторые воспоминания.
ЛЕСЛИ СТОЛ: Да, должно. Я смеялась все время, поскольку этот небольшой отрывок его реально зацепил. Он овладел его энергией, его умом и его вздорным характером.
Это, я полагаю, и есть самое интересное о Доне Хьюитте. Эти истории, которые мы слышим, и сюжеты, которые у нас есть. Это человек сосредоточенный и вздорный. Похоже, он всегда был таким. Он всегда был таким?
ЛЕСЛИ СТОЛ: Очевидно, да. Я не знаю этого, но похоже, что да. До этого я работала на CBS в Вашингтоне. Там были своего рода жесткие стандарты. А о криках. О криках даже и думать не могли. Мы все соблюдали дисциплину. Галстук должен был быть туго затянут. Я пришла работать на программу Sixty Minutes и была просто шокирована тем, что там никогда не говорили, а орали. Он хотел, чтобы с ним спорили, потому что только таким образом можно было добиться лучшего результата. И получалось. Он бросал вызов.
Он обладал талантом находить истории и понимал, что хотела слышать Америка. Как Вы думаете, это ему удавалось? Что уникального было в инстинктивном чувстве Дона Хьюитта в отношении людей? Чувство, которым он обладал, было по истине невероятным?
ЛЕСЛИ СТОЛ: Именно это-то и подкупало. Большинство из нас были более образованными на самом деле. Знаете, мы стремились стать журналистами, учились, ходили в университет. Мы хотели знать больше фактов и так далее. Он держался в стороне и говорил нам только тогда, когда ему было что-то непонятно, и о том, что мы неправильно рассказываем историю. Мы отвечали ему, а Майк вообще кричал о том ,что нужны факты . На что он отвечал ,что факты должны быть, но нужно более интересно рассказывать истории. Сам он говорил, что не может объяснить, что делает, и что ответ - на кончике пальцев. Энди Руни называл его гениальным сумасшедшим.
В лицо?
ЛЕСЛИ СТОЛ: О, да. Он смеялся и говорил, что это правда. Он был очень образованным журналистом-профессионалом. У него был этот инстинкт. Он обладал чутьем в отношении хороших новостей. Но еще лучше он инстинктивно чувствовал, что значит хорошая история.
Знаете, один из важных моментов программы Sixty Minutes - не только сообщить о произошешем в Америке, но и придать этому форму. Вне всяких сомнений. К примеру, интервью с Биллом и Хиллари Клинтон изменило направление истории Америки.
ЛЕСЛИ СТОЛ: Причиной, изменившей американскую историю, стал скандал, произошедший с Биллом Клинтоном в середине его предвыборной кампании. Стив Крофт задал ему по этому поводу вопрос. Он и Хиллари сидели, держась за руки, и отвечали, что это ничего не значит, именно это и привело к тому, что он был избран.
Но могла ли существовать какая-то другая программа телевидения, кроме Sixty Minutes, которая смогла бы быть некой гравитационной платформой для Билла Клинтона, сделавшего такое заявление? Не уверен. Не думаю, что кто-нибудь еще мог бы так захватить аудиторию, смог бы донести до публики информацию и овладеть умами всей Америки, десятками миллионов человек, как это удалось им. Думаю, это был единственный момент, определивший исход выборов. Интересно, Дон Хьюитт был там, прямо там во время интервью. Мы все помним, что произошло. Техническая проблема.
ЛЕСЛИ СТОЛ: Но Дон Хьюитт хотел продолжать это интервью.
Думаю, вот, что замечательно. То, что Дон Хьюитт не стал говорить: «О, Хиллари, Вы в порядке? Билл, Вы в порядке?», а сказал: «Давайте продолжим!».
ЛЕСЛИ СТОЛ: Вот именно. Это забавно. Бесценно. Все в шоке. Это было практически рядом с ее головой. Этот огромный софит. Две секунды спустя Дон, сидевший там, сказал: «Давайте вернемся. Пойдемте».
Знаете, забудьте, ведь шоу должно продолжаться. Дон Хюитт, как известно, был одним из тех людей, которые были непреклонны даже в отношении звездных гостей программы. Уже на протяжении 19 лет Вы являетесь частью семьи, создающей программу Sixty Minutes. Разумеется, у Вас и Дона случались и трудные времена. Расскажите о каком-то самом запомнившемся случае.
ЛЕСЛИ СТОЛ: О, я могу многое вспомнить. Он сам, кстати говоря, провоцировал трудности. Если вы не выражали несогласие, он переставал вас уважать. Он, действительно, действительно...
Он хотел, чтобы Вы отстаивали свою историю.
ЛЕСЛИ СТОЛ: Да, хотел. Он хотел, чтобы мы с ним спорили, потому что, как я уже ранее говорила, именно так получались первоклассные сюжеты. Я расскажу Вам, пожалуй, одну. Она связана с Борисом Ельциным ,который в то время был Президентом России. Он договорился с Майком Уоллесом. Майк поехал, только тот подвел его. Ельцин не дал ему интервью, не сделал этого. Майк выскочил оттуда, кинулся в самолет и прилетел домой. Потом позвонили русские и сказали: мол, пожалуйста, возвращайтесь. Майк отказался. Тогда Дон сказал мне: «Лесли, я поеду с тобой. Мы поедем и сделаем это». Я полетела. Мы встретились с Ельциным в его загородной резиденции. Он играл в теннис. На нем была белоснежная форма. Я приехала, и он сказал мне: «Никакого интервью!». Он только что так обошелся с Майком Уоллесом, но умоляли нас приехать. В итоге: никакого интервью. Я решила, буду Майком Уоллесом. Выбежала оттуда. А Хьюитт спокойно так задает вопрос: «Можно ли нам посмотреть, как он играет в теннис?» Я говорю Дону: «Я не останусь». Мы поспорили, и он сказал мне ,что если я останусь, то у меня будет хороший материал. Я осталась. Мы смотрели, как он играл в теннис. Ельцин в перерыве подошел ко мне и заговорил. И мы записали хороший материал, поскольку смогли узнать характер этого человека, его сердце и понять, почему у него плохое здоровье. Я не задавала ему вопросы, и нам удалось получить хороший материал. Но мне пришлось с ним скандалить.
Из этой истории, Лесли, следует, что это действительно был хороший материал. Давайте его посмотрим.
Должен сказать, что это один из тех моментов, когда как журналист Вы просто сидите и Вам все время приходится спрашивать: «Что он только что сказал?».
ЛЕСЛИ СТОЛ: Мне переводили прямо в ухо, с небольшой задержкой.
Думаете, это были трудности перевода?
ЛЕСЛИ СТОЛ: О, знаете, Ельцин вел себя достаточно вызывающе. Носился вприпрыжку вдоль корта, подходил ко мне и говорил разные непристойности. Как я уже говорила, нам удалось запечатлеть натуру этого человека.
Так как Дон Хьюитт сказал: «Мы должны остаться».
ЛЕСЛИ СТОЛ: Я продолжала кричать, что ухожу, на что он мне говорил: «Нет, ты останешься!».
Дата выхода в эфир 28 декабря 2009 года.