Спасибо, что присоединились к нам на RT. Вы только что вернулись из Гааги, где встретились с Караджичем, как его дела?
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: Да, конечно же я видел его, когда был там. Я встречался с ним каждый рабочий день. В последний раз мы довольно много говорили о нашей подготовке апелляции.
Никто в Сербии не считает, что в Гааге Караджича будет судить беспристрастный суд. Что по этому поводу думаете Вы?
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: Безусловно, условия, которые выдвинул нам суд, были более чем несправедливые. Потому что у них было 13 лет для подготовки обвинительного акта, а этого времени у нас не было. Также у них, в отличие о нас, был практически неограниченный доступ к материалам и ресурсам. Только в августе этого года нам официально разрешили собраться всей командой защиты, и только тогда мы начала работать правильно. Нам нужен, как минимум, год, чтобы подготовиться к защите и ответить на предъявленные в акте обвинения так, как мы считаем верным. Это, действительно, несправедливо. И мы не понимаем, к чему нужна такая спешка, почему они назначают заседание, когда у защиты еще ничего не готово. Возможно, причина в том, что данный трибунал законен только до 31 декабря 2010 года. Если они так торопятся из-за своей ограниченности во времени, возможно, это будет означать, что этот суд будет еще более несправедливым, так как у них будет меньше времени. К концу декабря понадобится новая резолюция Совета Безопасности, чтобы трибунал продолжил работу. Без этой резолюции Гаагский трибунал прекратит свое существование. Так что судьба и продолжительность работы Гаагского трибунала зависит от Совета Безопасности. Если кто-нибудь из постоянных членов Совбеза наложит на это решение вето, трибунал не продолжит свою работу. В этом случае трибунал будет обязан передать все дела, включая дело Караджича, национальным судам. То есть в Загреб или в Сараево.
Но даже прокуроры утверждают, что им нужно три года, чтобы рассмотреть дело, а не один год, который им дается. То есть и обвинители, и защитники требуют больше времени. Так в чем же причина такой спешки, желания рассмотреть дело как можно быстрее?
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: Люди, которые торопятся, полностью осознают, что действие трибунала ограничено во времени и будет ограничено решением Совета Безопасности. Поэтому они заставляют всех торопиться: и защиту, и обвинение - с тем чтобы закончить все дела в течение года, что невозможно. Главное в этом деле, а также причина, почему Караджич сразу же не сдался, - соглашение с Холбруком. Теперь же обвинители в Гааге не принимают это соглашение во внимание, мы же собираемся в апелляции предоставить им доказательства того, что это соглашение существует. Обвинители считают, что у Холбрука не было полномочий заключать подобное соглашение, но у нас есть доказательства обратного.
Этот процесс рассматривается многими как попытка трибунала исправиться после неудачной попытки осудить Милошевича. Не кажется ли Вам, что таким образом на обвинителей оказывается определенное давление? Они должны признать Караджича виновным, с тем чтобы восстановить доброе имя Гаагского трибунала?
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: Мы знаем, что за таким институтом, как Гаагский трибунал, стоят различные силы. Номер один – США, которые пытаются оправдать свою не совсем правомерную политику и действия в нашем регионе. Таким образом, на трибунал оказывается определенное давление, чтобы смыть позор за процесс Милошевича. Понятно, что американская политика, а также политика Германии и некоторых других стран находятся за Гаагским трибуналом. К сожалению, именно политика эти стран привела ко множеству кровавых гражданских войн в нашем регионе. Теперь же им нужно обвинить кого-нибудь во всем этом. С момента основания Гаагского трибунала большая часть вины была возложена на сербов, поэтому сербов ненавидят и судебные процессы над лицами нашей национальности получают такую огласку в СМИ. Все это, потому что они с самого начала были назначены виновными - теми странами, которые спровоцировали эти войны. Во всем мире принято, что человек не считается виновным, если его вина не доказана. В Гааге же дело обстоит так: человек невиновен, если он не серб.
Можем ли мы ожидать, что Караджич использует ту же защиту, что и его предшественник Милошевич? Как-никак оба они настояли на том, чтобы защищать себя самостоятельно.
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: Он сам будет выступать от собственного имени, а также опрашивать свидетелей, экспертов и говорить с судом. Тем не менее мы постоянно будем поддерживать его, общаться с судом, обмениваться информацией, получать материалы и все, что ему понадобится.
Какого рода помощь вы получили от правительства Сербии? Предоставили ли они вам доступ к бумагам, документам, архивам?
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: К сожалению, мы не получили вообще никакой помощи. Это очень сложная ситуация. Правительство работало только с обвинителями, оно явно хотело отмыться от дела Караджича, потому что чем меньше они будут помогать нам, тем лучше будет для всего мира. Именно так видит ситуацию наше правительство.
Какова будет защита Караджича? Как он собирается защищать себя?
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: С самого начала Караджич заявил, что чем меньше будут говорить о нем, как о человеке, тем лучше. Он хочет сфокусироваться на приписываемых ему убийствах в Серебренице и Сараево, потому что на предыдущих процессах об этих и других эпизодах говорили слишком много некорректного. Он же собирается предоставить реальные факты.
Вы упомянули то, что он собирается предоставить факты, касающиеся Серебреницы. Какие именно факты? Что он собирается доказать?
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: Мы ни в коем случае не убегаем от ответственности, но мы хотим, чтобы все узнали правду о Серебренице. Да, там были убийства, но не такие массовые, как о них говорят. И женщин с детьми также не убивали. Да, это было военное преступление, но далеко не геноцид. И все истории о Серебренице имеют одну цель: принизить сербов и разрушить наше государство. Как так произошло, что в XXI веке мы до сих пор не знаем точные имена, пол и возраст убитых? Мы живем в век развития электроники, сейчас можно найти доказательства чему угодно. Как они могут утверждать, что погибло семь или восемь тысяч человек? Где доказательства этих цифр? Вторая проблема с Серебреницей – то, что США и другие страны использовали это аргумент, чтобы доказать, что сербы – плохие, а жертвами стали мусульмане. По нашему мнению, жертвами стали все: сербы, мусульмане и голландский батальон «миротворцев», который там в это время находился. Все, что происходило в Серебренице, было использовано для манипуляции. Когда я готовился к процессу, у меня был шанс пообщаться с мусульманами, чьи имена высечены на могильной плите в Серебренице, так как предполагалось, что они убиты. Всего несколько дней назад я встретился с одной так называемой «жертвой», он согласился поговорить со мной и даже выступить в суде с показаниями. Он живет в Америке, а его семья получает пенсию от государства, так как он является, предположительно, мертвым. Они не хотят, чтобы он говорил. Но он может дать мне имена еще дюжины подобных «жертв», которые живут в Швеции, Польше, США, которые лгут о том, что они мертвы.
Ради чего Вы работаете? Вы же не полагаете, что суд признает Караджича невиновным?
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: Сейчас мы об этом не думаем. Наша забота – представить вовремя все доказательства, которыми мы располагаем. Мы хотим доказать, что Гаагский трибунал относится к нам, сербам, пристрастно. Мы надеемся, более того - знаем, что правда, которую мы представим, поможет установить мир между бывшими югославскими республиками: между хорватами, боснийцами и сербами.
Как долго, как Вы думаете, будет идти этот процесс?
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: Если бы он был хотя бы минимально справедливым, он длился бы лет пять.
Караджич согласился дать интервью нашему телеканалу, однако суд отказал ему. Затем мы предложили (и он опять согласился) взять интервью по телефону или сделать записанное заранее интервью. Но суд опять не разрешил ему сделать это. Как вы считаете, является ли это нарушением законных прав Караджича?
ГОРАН ПЕТРОНИЕВИЧ: Конечно же Караджич – первый подсудимый, которому предоставили право общаться с журналистами и репортерами. Мы боролись за это, ведь СМИ демонизировали его в течение 13 лет, теперь же он может что-то сказать сам. Мы осознаем, что Russia Today пыталась несколько раз назначить интервью с ним, но, к сожалению, это невозможно, если вы не подаете письменную заявку. Да, мы знаем, что вы пробовали и этот вариант, и если вам не разрешили, то мы считаем, это, к сожалению, произошло, потому что вы - из России, а Россия – проблема для них, возможно, из-за отношений между нашими странами.
Спасибо, что побеседовали с нами.