Кристофер Уокер, аналитик и бывший корреспондент The Times, говорит о том, что речь Медведева в ООН хорошо структурирована: в ней можно выделить несколько ключевых моментов.
Аналитик обращает внимание на то, что Медведев специально упомянул Грузию и Израиль. Он явно к ним обращался, анализируя ситуацию в странах Ближнего Востока. В первую очередь, он имел в виду Израиль, когда говорил о политике нераспространения ядерного вооружения.
Уокер предположил, что российский президент в позитивном ключе намекнул на возможность обмена - Иран вместо Израиля: Иран отказывается от своего ядерного оружия, если Израиль – от своего.
Грузия, отмечает эксперт, упоминается в контексте августовского инцидента 2008 года. Российский президент говорит о возможности разрастания на подобной почве глобальной войны. Это, подчеркивает Уокер, очень прозрачное предупреждение для понимающих: «не позволяйте Грузии или Украине вступать в НАТО».
Аналитик отмечает, что при этом Медведев «не называет имен». С одной стороны, это немного раздражает, но с другой – очень дипломатично.
Неизвестно, размышляет Уокер, хотел ли Медведев стучать башмаком по той самой трибуне ООН, как это сделал Хрущев 50 лет назад, и требовать возрождения коммунизма. Но совершенно очевидно, что Медведев предлагает строить новый мировой экономический порядок.
Правда, такие идеи уже звучали, и пока они не работают. Тем не менее в его словах, считает аналитик, есть рациональное зерно. У России для этого есть мотивация. Медведев признал, что страна сильно пострадала от рецессии: кризис пошатнул рынок труда, фондовую биржу и денежное обращение.
На вопрос ведущей об оценке перспектив заключения нового соглашения по сокращению стратегических вооружений между двумя странами в декабре этого года бывший корреспондент The Times подчеркнул, что диалог на эту тему был начат еще на встрече Обамы и Медведева в Москве. Однако принципиальные сроки заключения договора не фиксировались. Просто к этому моменту истекает срок действия предыдущих документов. Но, по мнению аналитика, главное – это не сроки, а вопрос: делают ли они вообще что-нибудь конкретное. Вот в это как раз и верится с трудом.
Можно сказать, подчеркивает Кристофер Уокер, что стороны положили палец на кнопку «перезагрузки» американо-российских отношений, но им еще предстоит дожать ее до конца.