Министры и старшины
Министр военного флота США Ричард Спенсер ушёл в отставку. Ушёл со скандалом, громко хлопнув дверью. Когда глава Пентагона Марк Эспер по распоряжению президента Трампа потребовал у него уйти с занимаемой должности, тот оставил в секретариате военного ведомства официальное заявление, в котором, обращаясь к верховному главнокомандующему, написал: «Верховенство закона — вот что нас разделило». Кроме того, Спенсер не поленился разослать свое заявление в несколько газет и телеканалов.
«Остаётся верен своей привычке»: почему Трамп предложил сделать главой ВМС США американского посла в Норвегии
Мейнстримная пресса расценила произошедшее как очередное доказательство «хаоса в Белом доме» и «непредсказуемости» 45-го президента США. Но влиятельные республиканские конгрессмены высоко оценили позицию главы государства, пошедшего на конфликт с собственным министром ради осуждённого военным судом «морского котика» старшины Эдди Галлахера. Что же это за дело Галлахера, которое рассорило верховного главнокомандующего и высокопоставленного военного руководителя? И что оно значит для внутриполитической борьбы в Вашингтоне?
Эдди Галлахер поступил на службу во флот в 1999 году, успешно сдал экзамен в «морские котики» и с тех пор восемь раз участвовал в «загранкомандировках» в Афганистан и Ирак. За свою службу он был удостоен нескольких наград, включая три медали «За достижения» и две бронзовые звезды со знаком «V» (отличительный знак за доблесть). К моменту ареста на базе Кэмп-Пендлтон в 2018 году он служил в звании главного старшины и работал инструктором в центре подготовки рекрутов корпуса «морских котиков». Ему было предъявлено десять обвинений по пяти статьям, главным из которых было убийство пленного боевика ИГ* в Ираке в 2017 году. В состав уголовного дела были также включены материалы по прежним жалобам на Галлахера, которые поступали с 2010 года.
Согласно версии обвинения, старшина Галлахер прибыл с группой военных специалистов в Северный Ирак для участия в битве за Мосул. Изначально задачей группы было тактическое консультирование подразделений иракской армии. Однако на деле никакой армии Ирака к тому времени в окрестностях Мосула практически уже не было. Она в очередной раз разбежалась. С боевиками террористического халифата сражались американские части и различные добровольческие формирования, часть которых действовала под руководством иранских инструкторов из сил «Аль-Кудс». Шиитские добровольцы и их персидские патроны имели с бойцами «Исламского государства» особые счёты, круто замешанные на межконфессиональной ненависти. Штурм города превратился в хорошо организованный бардак, так что Галлахер и его подчинённые были задействованы непосредственно в боевых действиях.
В ходе зачистки одного из кварталов «котики» обнаружили брошенный госпиталь джихадистов. Среди его пациентов, оставшихся без врачебного присмотра, оказался боевик, которого спецназовцы разоружили и после короткого допроса убили. Галлахер ударил пленного ножом, после чего сделал фото на фоне тела и послал его своему товарищу из соседнего взвода, снабдив изображение подписью: «За этим стоит хорошая история, я разобрался с ним своим охотничьим ножом». Во время суда некоторые сослуживцы старшины рассказали, что в ходе командировки 2017 года он «увлёкся игрой в войнушку». В частности, пехотинцы, которых Галлахер прикрывал в качестве снайпера, сообщили, что он стал «неразборчивым, безрассудным и кровожадным». Согласно другим свидетельствам, он часто делал не оправданные с военной точки зрения выстрелы, убил или ранил несколько гражданских, а также любил стрелять по стенам домов из пулемета безо всякой видимой причины.
Казалось бы, дело вырисовывалось ясное. Когда-то Эдди Галлахер был хорошим солдатом, но страшная реальность войны сделала свое подлое дело — он превратился в монстра, жаждущего крови.
В конце концов он докатился до убийства раненого пленного, да еще хвастался этим, снимаясь на его фоне, словно это был охотничий трофей.
Военное преступление было налицо. Старшине грозило лишение звания и всех наград, а также приличный срок в тюрьме. Но тут в деле произошёл неожиданный поворот. Один из свидетелей по делу, врач подразделения Кори Скотт заявил, что пленного убил не старшина, а он сам, перекрыв ему интубационную трубку. Сделал он это из соображений «военного милосердия», поскольку шиитские ополченцы и приехавшие в освобождённый район города два иракских офицера намеревались пытать раненого.
Галлахер действительно использовал нож по время допроса, но не это привело к смерти боевика. Вскоре нашлось подтверждение слов врача — запись с нательной камеры одного из спецназовцев, на основании которой с подсудимого было снято обвинение в убийстве.
К тому времени в защиту старшины стали выступать республиканские конгрессмены. Их возглавил член палаты представителей Дэн Крэншоу, сам ветеран горячих точек.
«Будет нагнетаться»: как отказ Трампа снять ограничения по поставкам оружия скажется на ситуации на Ближнем Востоке
В ходе парламентского расследования выявились грубейшие нарушения в содержании Галлахера под стражей — обвиняемому отказывали в медицинской помощи, постоянно лишали прогулок и, кроме того, держали в одной многоместной камере с людьми, осужденными в секс-преступлениях. И тогда к Крэншоу присоединились еще семнадцать конгрессменов, которые направили коллективное письмо министру обороны и президенту.
Обстоятельствами дела заинтересовались СМИ. Огромную работу проделал корреспондент издания Navy Times Карл Прайн. Он смог найти такие факты, что выглядевшая ранее стройной картина преступления стала рассыпаться на глазах. И тогда произошло нечто совсем странное. Адвокаты обнаружили, что главный обвинитель по делу коммандер Кристофер Цаплак отправил им и Прайну электронное письмо с подсаженным на него веб-маячком, чтобы следить за действиями как официальных, так и неофициальных защитников арестованного старшины. Военный прокурор оправдывал своё поведение стремлением найти виновных в утечке информации по делу, материалы которого были засекречены. Но нарушение было слишком серьёзным, чтобы спустить его на тормозах. Галлахер был отпущен до суда на поруки, а Цаплака отстранили от процесса.
Доверие к стороне обвинения было полностью подорвано. Присяжные признали «морского котика» виновным только по одному пункту — фотографирование на фоне трупа врага. Его приговорили к четырём месяцам лишения свободы, которые он уже отбыл в предварительном заключении. В июле 2019 года ветеран вышел на свободу, но его разжаловали, отобрали все награды и лишили права носить значок «морских котиков», так называемую булавку с трезубцем.
Семья Галлахера и его адвокаты знали, что сделать, чтобы привлечь внимание президента.
Они стали частыми гостями эфира консервативного телеканала Fox News. Как выяснилось позже, хозяин Белого дома уже знал о деле и отдал распоряжение Минюсту рассмотреть возможность включения осуждённого военного в список на помилование. Но это было в то время, когда подсудимому грозил серьёзный срок. Летом 2019-го Трамп потребовал пересмотреть дело Галлахера. Формальный повод к тому был. В вердикте присяжных говорилось о понижении в звании на один чин (с главного старшины до старшины первого класса), а руководство корпуса «морских котиков» полностью разжаловало военнослужащего, тем самым лишив его пенсии и всех льгот ветеранов боевых действий.
На совещании с руководителем военно-морских операций адмиралом Джоном Ричардсоном глава государства отдал распоряжение пересмотреть дело. Однако Ричардсон вскоре был назначен на другую работу, и вопросом занялся адмирал Майкл Джилдэй.
«Переброска несёт большие риски»: почему Пентагон направляет военных в Саудовскую Аравию
Он частично восстановил Галлахера в звании, но награды возвращать ему не спешил. Вопрос о ношении трезубца он отправил в специальную комиссию (она так и называется — «Наблюдательный совет трезубца»), где он и был, казалось, похоронен навечно.
В ноябре Трампу на подпись подали список на помилование нескольких военнослужащих, осуждённых за военные правонарушения. Президент поинтересовался судьбой Галлахера и был взбешён тем, что тому до сих пор не вернули знак «морского котика». Он взял смартфон и написал в Twitter, что старшина будет полностью восстановлен в звании и что «флот НЕ отнимет у воина его трезубец».
Министр флота Спенсер, быть может, и подчинился бы, но комитет ООН по правам человека выступил с осуждением помилования американских военных и восстановления старшины Галлахера в звании. Официальный представитель комитета Руперт Колвилль назвал решение президента США «посылающим весьма тревожный сигнал» и нарушающим международные гуманитарные нормы. После того, как эти слова процитировали СМИ, в прессе поднялся большой шум.
Трампу, само собой, было глубоко безразлично мнение чиновника Объединенных Наций. Тем более — мнение мейнстримных медиа. А вот Ричард Спенсер заколебался. Сначала он заявил, что не считает сообщение в Twitter официальным приказом. А затем — что восстановит в звании Галлахера только после прямого письменного распоряжения из Белого дома.
Однако министр не ограничился выражением стоического несогласия с «непредсказуемым президентом».
Он занялся хорошо известным ему аппаратным делом — обивать кабинеты в Пентагоне и Белом доме. Ведя «неофициальные беседы» с коллегами, он постоянно угрожал, что подаст в отставку, если президент не изменит своего решения. При этом он ни разу не обсудил вопрос со своим непосредственным начальником, главой минобороны Марком Эспером. Наконец он предстал перед Трампом и попросил его оставить в силе полномочия «Совета трезубца» в отношении Галлахера, пообещав сделать «всё, как нужно», то есть восстановить старшину в звании и вернуть ему знак «морского котика», но уже по решению совета и через несколько месяцев. На это он получил решительный ответ: «Нет, мы закончили с этим».
После этого Спенсер отправился вовсе не в Пентагон писать прошение об отставке, а в канадский Галифакс на международный саммит по безопасности, где как ни в чём не бывало утверждал, что никогда не угрожал своим увольнением.
«В связи с утратой доверия»: что может означать увольнение командира базы Гуантанамо
И тут уже переполнилась чаша терпения министра обороны. Он вызвал главу флота к себе и потребовал покинуть военное ведомство. И лишь тогда Ричард Спенсер заговорил о «верховенстве закона».
Вот так выглядит вся эта история целиком. Подводя итог, можно сделать как минимум три важных вывода.
Во-первых, Соединённые Штаты по-прежнему настаивают на неподсудности своих военнослужащих иностранным и международным судам. А в собственной юрисдикции склонны прощать им «инциденты», в которых не пострадали граждане США. При Дональде Трампе эта позиция стала ещё более жёсткой и принципиальной. Барак Обама пытался изменить правила вступления в бой американских военных, особенно на территориях, насыщенных мирным населением. 45-й президент резко критиковал эти, как он их называл, «смертельные нормы» (смертельные, конечно, для солдат армии США), и существенно изменил их, да так, что в «загранкомандировках» американские пехотинцы и лётчики — не говоря уже о спецназе — получили гораздо бóльшую свободу действий, чем даже при Буше-младшем. Что скажут по этому поводу в ООН или в любой правозащитной организации, трамповской администрации совершенно безразлично.
Во-вторых, Дональд Трамп в очередной раз продемонстрировал, что в принципиальном споре между высокопоставленным генералом (тем более гражданским министром!) и простым солдатом он, скорее всего, встанет на сторону последнего. И этим он, конечно, радует свой «ядерный» электорат. Он на стороне старшины, простого человека, а не министра. Кроме того, хозяин Белого дома демонстрирует, что он «свой» для низового звена всех силовых ведомств и с предельной жёсткостью реагирует на неподчинение или своеволие их высшего звена. В нынешней непростой политической ситуации это особенно важно.
Ведь именно высокопоставленные бюрократы ФБР, ЦРУ, Минюста и других «особых» ведомств фрондировали ему с первого дня его президентства.
Не говоря уже о том, что некоторые представители генералитета заигрывают с идеей неподчинения «неправильному президенту». Может быть, в конкретной ситуации со старшиной Галлахером Трамп и был юридически неправ, но он был абсолютно прав политически. Силовики низового уровня — не только избиратели, но и те, кто в конечном счёте решит исход противостояния президента-бунтаря и его недругов, если ситуация начнёт развиваться по непредсказуемому сценарию.
Наконец, в-третьих, после первого этапа открытых слушаний в конгрессе об импичменте Дональд Трамп явно обрёл уверенность в своих силах. Его слово — закон. Если для подтверждения этого простого факта нужно уволить очередного министра, он медлить не станет. И Республиканская партия сегодня его полностью поддерживает. Восстановление старшины Галлахера в звании и статусе «морского котика» показывает консервативным законодателям, что они не зря сплотились вокруг президента. Нелишним будет упомянуть, что самым влиятельным конгрессменом, подписавшим письмо в защиту нарушившего закон старшины, был Джим Джордан, самый яростный защитник Трампа в палате представителей.
Что же касается собственно военных преступлений, то это очень сложный и болезненный вопрос, особенно когда дело касается не высокопоставленных политиков и бюрократов, а солдат, действующих на земле в непростой обстановке современного конфликта. США в данном вопросе строго придерживаются принципа абсолютного суверенитета. То есть судить подозреваемых в таких преступлениях можно только в Соединённых Штатах. А если какая-либо страна возражает против этого, она рискует навлечь на себя суровое возмездие со стороны заокеанской сверхдержавы.
Трамп, разумеется, не привнёс в эту концепцию ничего нового. Он просто дополнил её важной деталью — что во всяком подобного рода деле старшина важнее министра.
* «Исламское государство» (ИГ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
