Фактор времени

Как довольно убедительно свидетельствуют последние события на Ближнем Востоке, в общем и целом «большая нефть» не хочет большой войны. И в этом, поверьте, нет ничего удивительного: вопрос в том числе и в факторе времени, причём в самом широком смысле этого слова.

Да, безусловно, ответный удар Ирана по Израилю (все эксперты сходятся в том, что весьма в сложившихся обстоятельствах деликатный) вполне способен вызвать не только возмущение в столицах западных государств, но и, к сожалению, довольно серьёзную волатильность в биржевых котировках, вплоть до краткосрочного чисто спекулятивного «нефтяного ралли ожиданий».

Также по теме

Ближневосточное напряжение: почему цена нефти Brent впервые за полгода превысила $91 за баррель

Цена нефти эталонной марки Brent впервые с октября 2023 года превысила $91 за баррель. Сырьё уверенно дорожает с начала недели из-за...

По крайней мере, отдельные биржевые аналитики уже потирают руки в ожидании выхода барреля в течение текущей недели за $100, причём с трендом к дальнейшему, пусть и краткосрочному, повышению. Но при этом все сходятся на том, что, даже если такое произойдёт, данный тренд вряд ли будет иметь долгосрочный характер: честно говоря, никаких объективных чисто экономических предпосылок для долговременного выхода цен на нефть из устраивающего ОПЕК+ ценового коридора в $80—100 за бочку на реальных рынках пока что совершенно не просматривается.

Если только, разумеется, завязавшийся благодаря израильской атаке на иранское посольство в Сирии конфликт не продолжит обостряться и между Ираном и Израилем не разразится по-настоящему большая война.

В которой по крайней мере Иран совершенно явно, мягко говоря, не заинтересован (с Израилем сложнее, тут, что называется, есть варианты) как раз всё из-за того же «фактора времени».

Чуть ниже попробуем объяснить почему.

Вообще же, если смотреть шире, то с точки зрения базовой для нынешнего состояния глобальной экономики «большой нефтяной игры» в дальнейшей эскалации военно-политического конфликта между Израилем и Ираном, пусть и по разным причинам, в настоящее время — что называется, «на моменте» — не заинтересован вообще никто. За исключением, ещё раз, быть может, части израильской верхушки, у которой на это есть свой, вполне меркантильный, оперативно-криминальный интерес.

Сейчас попробуем пояснить.

Как только начнутся постоянные боевые действия между Ираном и Израилем, особенно если война сдвинется в сторону коронных персидских земель, почти неминуемо произойдёт перекрытие стратегического Ормузского пролива, который соединяет Персидский и Оманский заливы Аравийского моря.

Через узенькое горлышко которого, легко, кстати, простреливаемое, проходит чуть ли не треть морских перевозок СПГ и почти четверть мирового потребления нефти, и это как-то совсем странно не понимать. И вот тут, извините за просторечие, но по-другому не скажешь, кирдык придёт уже не только довольно виртуальным биржевым котировкам, но и вполне реальным энергетическим рынкам.

Да такой кирдык, что мало не покажется никому.

И те же американцы, думается мне, в этот раз совершенно искренне дают понять, что хоть к чему-то подобному заранее и готовились (просто напомним тут о печально известном и яростно критикуемом даже во вполне вассальной Штатам Европе запрете Байдена на новые контракты по экспорту СПГ — это не по злобе, просто в прогнозируемых обстоятельствах эта корова американцам и самим пригодится), но ничего подобного большой войне вообще никоим образом не хотят.

Глупо было бы.

В разгар предвыборной кампании лишние доллар-два за галлон могут оказаться решающими, а предвыборная гонка в Штатах сейчас, смеем напомнить, по-своему достаточно уникальна: кто б ни пришёл к победе из двух эпических старцев, второй почти наверняка пойдёт довольно трудным путём.

А в США, несмотря на все прилагаемые усилия по росту добычи, по-прежнему экономика энергодефицитная.

И те самые доллар-два в стоимости галлона проблемы в далёком Ормузском проливе добавят обязательно.

Тут и к бабке Ванге можно никому не ходить: совершенно голая математика.

Всё понятно и так.

Да и Китаю, наконец-то, кажется, выходящему после кризиса, связанного с пандемией и необходимой перенастройкой рынков на привычную траекторию роста, эта драка в стратегически важном для него регионе совершеннейшим образом ни к чему.

Также по теме

«Опасная эскалация»: как в Москве отреагировали на обострение конфликта между Ираном и Израилем

В МИД России выразили озабоченность опасной эскалацией ситуации на Ближнем Востоке, где обострился конфликт Ирана и Израиля. В...

КНР, как и США, конечно, подобные риски учитывает и тоже, скажем так, хеджируется — в первую очередь за счёт русских ресурсов, — но это всё равно именно сейчас будет довольно болезненный удар.

Вряд ли будет счастлива и Европа, которую перед этим и без того сначала отрезали, хоть ещё и не до конца, от энергопоставок из России и Северной Африки, а потом ещё и обрадовали хуситами в Красном море.

Впрочем, этих-то бедолаг даже и спрашивать вряд ли кто-нибудь будет: мнение переставшего быть субъектным сначала в политическом, а потом и в экономическом смысле субконтинента вряд ли может быть интересно даже Европе самой.

Как старшие скажут, так и сделают.

А старший у нас сами понимаете кто.

Но ведь и со стороны стран — производителей нефти, включая, казалось бы, предельно далёкую от Ормузского пролива Россию, этот региональный конфликт с возможными катастрофическими глобальными последствиями никаких восторгов вот просто категорически не вызывает.

И причины, в общем, просты.

Просто смотри выше про стратегический ценовой коридор: радикальный рост цен на нефть означает в том числе неизбежный экономический спад, а значит, и стратегическое падение потребления.

Чего странам — участницам ОПЕК+, помимо всего прочего находящимся на так называемом восходящем тренде (смотри удививший даже собственный Центробанк рост экономики России) и использующим момент для активно идущей, к примеру, как в республиканской Российской Федерации, так и в Королевстве Саудовская Аравия модернизации собственной экономики, ну совершенно точно нужно меньше всего: всё тот же фактор времени, когда проигрыш в росте может означать падение.

И то же самое касается Ирана, который не просто так старается налаживать максимально добрые отношения с совсем недавно непримиримыми суннитскими соседями: для него, как и для русских, крайне важно, помимо всего прочего, успеть перенастроить логистику, в том числе запустить транспортный коридор «Север — Юг»: пока-то через Ормузский пролив идёт и персидская нефть. Да и вообще, когда ты находишься на восходящем тренде, поневоле ценишь стабильность.

Зачем с кем-то воевать, когда побеждаешь и так.

Словом, если смотреть на происходящее с точки зрения именно этой проблематики, то очень скоро понимаешь, что на текущем моменте большая война между Израилем и Ираном не нужна вообще никому, кроме, ещё раз повторимся, может быть, загнанного в угол нынешнего израильского руководства. Что, в принципе, решаемо, особенно с участием по-настоящему больших игроков. Впрочем, как показывает печальный исторический опыт, иногда мировые войны начинаются как раз именно так.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.