«Большая нефть» не хочет большой войны

Весьма сдержанная реакция глобальных нефтяных рынков на военную операцию «антихуситской коалиции» (пока что в основном в лице США и Великобритании, но лиха беда начало) в Йемене выглядит достаточно показательной.

Да, в моменте, на первых новостях об авиационных и ракетных ударах американцев с англичанами по территории, контролируемой группировкой «Ансар Аллах», цены на чёрное золото, конечно, поднимались до $80,7 (на 6%) за бочку средиземноморского Brent (котировки российской марки Urals, если кому это интересно, при этом поднимались ещё менее значительно, примерно на 3,6%, до отметки $68,5).

Также по теме

Оправдание агрессии: глава МИД Британии назвал удары по Йемену «необходимыми и правомерными»

Глава МИД Великобритании Дэвид Кэмерон высказался о серии ударов, нанесённых США и Соединённым Королевством по объектам хуситов в...

Но при этом, несмотря на панические заголовки о «стремительном росте» на лентах ведущих мировых информационных агентств, уже примерно через сутки эти самые «стремительно растущие» цены вернулись к вполне привычному с начала года уровню около $78—79 за баррель, плюс-минус, конечно, что называется. Но и даже среднестатистический рост котировок на 2—2,5%, который и был зафиксирован по итогу по пятнице, скорее можно охарактеризовать как вполне себе бытовую волатильность, а отнюдь не как катастрофический рост цен.

Да, цена европейской нефти Brent после трёхнедельного перерыва поднялась до уровня $80 за баррель.

И даже, повторимся, в моменте его превысила.

И то, что эту пока что чисто биржевую игру на повышение спровоцировали ракетные удары проамериканской «коалиции» по территории Йемена, никто, в общем, даже особенно и не скрывает: но это пока ещё не более чем повод для биржевой игры.

Что же касается, собственно, самой «большой нефти», то «большая нефть», со всей очевидностью, не хочет большой войны.

И старается — это уже сейчас более или менее понятно — её, этой войны, по возможности, максимально соблюдая приличия, не допустить.

И если дальнейшей эскалации конфликта в Красном море удастся всё-таки избежать, то подъёма котировок выше $85 за баррель Brent на рынке ведущие игроки пока не ждут. Словом, как и предсказывал в конце прошлого года ситуацию российский «энергетический» вице-премьер Александр Новак, диапазон колебания цен на нефть марки Brent в 2024 году составит примерно $80—85 за баррель.

Но это, разумеется, только в том случае, если Израиль с США не втянут напрямую в этот конфликт Иран, который сейчас изо всех сил, что называется, «проявляет сдержанность». И вопрос тут исключительно в том, как долго он сумеет эту сдержанность проявлять.

Так-то сценарий дальнейшей эскалации уже более или менее понятен.

Скорее всего, в ближайшее время «Ансар Аллах» будет вынуждена в ответ на удары усиливать свои атаки, чтобы перекрыть или, при более мягком сценарии, «переформатировать» транспортные потоки, которые пока ещё проходят транзитом через подконтрольный группировке район. Но это-то как раз для глобальной нефтяной торговли вовсе не так страшно — ну, пострадает в очередной раз Европа, но им уже как-то не привыкать страдать. Да и то все эти «страдания» связаны исключительно с удлинением маршрутов морских перевозок: просто суда пойдут не через Суэцкий канал, а мимо мыса Доброй Надежды, вокруг Африки. Или, возможно, если будут позволять условия и ледокольные мощности, частично — и по российскому Северному морскому пути.

Что, в общем, конечно, для потребителей не очень приятно, но ещё пока не смертельно.

А вот если Иран будет вынужден вмешаться в ситуацию напрямую, то это будет совсем уже непредсказуемый и при любом развитии событий весьма неприятный расклад. И дело тут даже не в объёмах собственной добычи исламской республики, хотя они довольно внушительны и в сложившихся условиях для ценообразования на глобальных рынках значимы, и весьма.

Просто в данном конкретном случае тут важнее даже не сам Иран, а то, что он вполне себе, в том числе и чисто военно-технически, контролирует знаменитый Ормузский пролив: своеобразное «бутылочное горлышко», через которое проходит значимая часть экспорта нефти из стран Персидского залива вообще. И если Ормузский пролив окажется перекрыт, то тогда оптимисты предполагают, что случится немедленный и гибельный для мировой экономики рост нефтяных цен примерно на 20%. Реалисты же считают, что в таком случае глобальные рынки могут рухнуть вообще.

Также по теме

Политические манёвры: Германия планирует направить фрегат в Красное море для борьбы с атаками хуситов

Германия намерена 1 февраля отправить в Красное море фрегат Hessen для перехвата ракет и беспилотников хуситов в рамках планируемой...

Или, что даже куда более вероятно, распадутся в разной степени масштабности региональные центры. Не просто же так Аргентина демонстративно отказывается от вступления в БРИКС, а Бразилия не менее демонстративно присоединяется к ОПЕК+: это прежде всего вопрос выбора и самоопределения.

И этого как-то довольно странно не понимать.

Тем не менее большая война, которую очень не хотят «большие игроки», в том числе и сам Иран, и влиятельные монархии Персидского залива, к сожалению, всё-таки, судя по всему, возможна: слишком уж в её случае заранее понятны как главные проигравшие (экономически), так и основные бенефициары. И для людей разумных особенно неприятен тот факт, что к числу потенциальных бенефициаров возможной большой войны на Ближнем Востоке, очевидно, относятся США.

Что касается Российской Федерации, то для нас тут ситуация складывается, мягко говоря, довольно своеобразная.

С одной стороны, очевидно: это, что называется, «не наша война».

С другой, нам, в отличие от Глобального Запада, находящимся в тренде экономического роста, меньше всего сейчас нужна какая-либо заваруха в любой точке на территории Большой Евразии — она нам даже в не самой дружественной по отношению к нам Европе, в общем-то, не нужна.

Потому как эти добрые люди, убивая свою экономику, ещё и рушат наши традиционные рынки.

А уж там, на Ближнем и Среднем Востоке, куда сейчас по вполне объективным причинам смещаются наши зоны интересов и где находятся наши, пусть и довольно сложные, но партнёры, — она не нужна вообще.

Словом, ситуация сложная.

И тут тем более становится интересным намеченный на начало следующего месяца мониторинговый комитет ОПЕК+: есть такое ощущение, что дискуссия там вполне может выйти за привычный круг чисто экономических тем.

Пока же понятно одно: да, «большая нефть», как это странно ни прозвучит, не хочет большой войны на Ближнем Востоке. Она для большинства серьёзных добывающих стран в текущих обстоятельствах просто банально невыгодна.

Но как долго её удастся сдерживать, к сожалению, ответить сейчас объективно очень непросто: слишком много там сконцентрировано ещё и внеэкономических факторов. Да и США, не будем об этом забывать, тоже вполне себе крупная добывающая страна: да, их рынок энергодефицитен, то есть потребляют они всё равно больше, чем добывают. Но зато нефтяной экспорт США почти никак не зависит даже от того, как будут развиваться события на Красном море у берегов Йемена. И это, безусловно, стоит учитывать при прогнозировании, потому как этот мир стал в последние годы совсем уж неприлично циничен. И этого как-то было бы очень глупо и безнадёжно наивно не понимать.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.