«Когда первый раз ходишь сам, ощущения классные»: как военнослужащие получают протезы в России

Житель Новочеркасска Григорий потерял правую ступню, подорвавшись на мине в ходе СВО в июле 2022 года. Мужчина участвовал в спецоперации как доброволец, он состоял в отряде БАРС («Боевой армейский резерв страны»). После ранения Григорий почти год провёл в больницах, пытаясь заново научиться ходить.

«Морально было сложно осознать, что теперь будет вот так. Но ко всему привыкаешь. Тем более у меня уже был опыт тяжёлой травмы — ещё в 2014 году я ходил добровольцем в ополчение Донбасса, и в 2015 году мне там перебило ногу, тоже правую, только бедренную кость. Я тогда почти полтора года проходил в аппарате Илизарова, и на нём ходить было гораздо сложнее, чем сейчас на протезе», — вспоминает Григорий.

По данным Минобороны РФ, военные в ходе специальной военной операции получают в основном минно-взрывные раны, они занимают 70% среди общего числа ранений. Именно при таких есть риск потерять ногу или руку. 

Вместе с тем в России 1,5 млн человек с инвалидностью нуждаются в технических средствах реабилитации (ТСР), в том числе в протезах верхних и нижних конечностей. Такие данные приводит Минтруд. Эта цифра не включает участников спецоперации по защите Донбасса, которые пока только готовятся к постановке на учёт и оформлению инвалидности.

Эксперты утверждают, что сейчас индустрия сталкивается с проблемами из-за западных санкций, а сами потребители жалуются на трудности с получением протезов и компенсаций за покупку этих дорогостоящих средств реабилитации.

Как объясняет Григорий, процесс получения протеза по линии Минобороны занял у него более трёх месяцев. Всё это время мужчина провёл в больнице. Но сейчас ему уже нужен новый протез — согласно лечебным протоколам, за первые два года пациент должен сменить в общей сложности три протеза, так как культя со временем уменьшается в объёмах. 

По словам Григория, первый выданный ему протез больше не подходит по размеру и требует замены. Пока новый протез не выдали, Григорий обходится подручными средствами: чтобы он не болтался на ноге, мужчина вынужден обматывать его строительным скотчем.

Григорий говорит, что до недавних пор добровольцы, участвовавшие в СВО, практически не имели никаких прав, но после их «легализации» ситуация начала улучшаться. Благодаря тому, что статус добровольца был юридически закреплён, мужчина наконец прошёл военно-врачебную комиссию (ВВК). Прежде в военных госпиталях ему, как и другим добровольцам, попросту не подписывали медицинское заключение, а оно необходимо для оформления военной инвалидности.

Дефицит мастерских

Житель Краснодара Иван участвовал в СВО как доброволец. В июле 2022 года Иван подорвался на мине и лишился части ступни — у него нестандартный случай травматической ампутации, так как часть конечности сохранена. Однако при таких повреждениях подобрать и поставить подходящий протез ещё сложнее, чем пациентам с полной ампутацией, — к работе нужно привлекать узкоспециализированных специалистов.

• Иван
• © Фото из личного архива

«Из Краснодара мне приходится ездить в протезный центр в Санкт-Петербурге, потому что в моём регионе таких профильных центров вообще нет. В Санкт-Петербурге мне изготовили специальный протез — вкладной башмачок, который делают по слепку ноги. Благодаря ему я сейчас могу ходить без трости и костылей, могу работать», — рассказывает доброволец.

Помимо петербургского центра, Иван ездил за протезом в Москву. Там ему предлагали сделать всё бесплатно по тендеру от Министерства обороны — правда, этот процесс, по словам Ивана, занял бы весьма длительное время. Однако внешний вид и функциональность предложенного изделия мужчину не устроили.

• Протез Ивана: в процессе изготовления и готовый
• © Фото из личного архива

«Нормальных протезных центров в стране мало. Выбрался я в Москву. Там мне предложили огромные такие нашлёпки на ногу, как у хоккеистов-вратарей. Это очень неудобно, полностью исключается работа голеностопа. К тому же сейчас я ношу нормальную обувь, хоть и на два размера больше, обычную одежду, свои джинсы — а тут это всё носить не получилось бы. То есть такой протез не предполагает, что человек сможет нормально жить с ним», — рассуждает собеседник RT.

Протез в кредит

Директор благотворительного фонда «Своим» Игорь Гончаренко, помогающий участникам спецоперации на Украине проходить реабилитацию после ранений, рассказал RT, что сейчас на рынке протезирования появились компании, предлагающие участникам СВО не ждать средства реабилитации от Министерства обороны, а получить протезы «здесь и сейчас», но за свой счёт.

«Люди не знают, что им положено, куда им идти. Из-за этого на рынке протезирования появилось огромное количество компаний, которые, на мой взгляд, действуют как аферисты: они убеждают нуждающихся в протезе взять кредит на протез в банке, уверяя, что когда-нибудь государство это всё якобы компенсирует и ты банку эти деньги вернёшь», — объясняет Гончаренко.

По его словам, в России нет единой государственной нормы или федерального закона, гарантирующего всем компенсацию, которая покроет всю стоимость протеза, приобретённого в частном порядке.

«Если человек юридически не подкован, он берёт кредит на протез в надежде, что ему потом вернут деньги. И если человек — военнослужащий, инвалид боевых действий, вряд ли у него впоследствии будет возможность эти многомиллионные кредиты гасить», — заключил глава фонда «Своим».

Гончаренко добавил, что у некоторых частных компаний, убеждающих потенциальных покупателей брать кредиты на дорогостоящие протезы, зачастую нет цели обеспечить клиента действительно качественным изделием — многие везут самый дешёвый товар из Китая. Проблема ширпотреба в том, что типовой протез не учитывает индивидуальных особенностей пациента. Из-за этого у человека будут трудности при использовании заменённой конечности вплоть до невозможности эксплуатации протеза. И тогда ему придётся покупать новый.

Эффект санкций

Представители Агентства стратегических инноваций (АСИ), курируемого президентом РФ и занимающегося продвижением отечественных производителей протезов, рассказали RT, что, по данным на середину 2022 года, более 80% протезно-ортопедической отрасли России обеспечивалось продукцией из стран Европы, США или Китая. 

«Уход с российского рынка зарубежных товаров в связи с ограничительными мерами и санкциями затронул и самые незащищённые слои населения — людей с ограниченными возможностями. Введённые санкции отразились на стоимости и доступности протезов зарубежного производства, а также их технического обслуживания, — констатируют в АСИ. — По оценке производителей, цена зарубежных комплектующих выросла примерно на 50%, однако, несмотря на такой рост, российские изделия остаются дешевле западных аналогов, произведённых в Европе, примерно на 30%».

По словам депутата Госдумы РФ и председателя Всероссийского общества инвалидов Михаила Терентьева, после введения ограничительных мер российские производители пытаются заменять импортные детали и материалы отечественными аналогами.

Слова депутата подтверждает опыт нескольких крупных российских протезных компаний. Например, подопечные АСИ — «Моторика» и «Техбионик», производящие протезы рук, — сумели преодолеть отметку в 90% отечественных составляющих на своих производствах.

Справляются с санкциями и небольшие компании. Так, ООО «Ортори», где протезировался Иван, самостоятельно производит протезы стопы — вкладные башмачки по индивидуальному технологическому процессу. Гендиректор компании и ведущий специалист Ирина Решетова сообщила RT, что им уже удалось решить проблемы, которые поначалу вызвали санкции.

«Когда начались санкции, мы, как и все компании, испытали некоторые трудности: поставки, материалы. Однако в целом оказалось, что мы не очень зависим от санкций, потому что можем заменить всё отечественными материалами. Нам не нужно ждать комплектующих много времени, мы всё делаем сами — и достаточно быстро. В этом большой плюс альтернативного протезирования», — заключила Ирина Решетова.

Интеграция в общество

По мнению депутата Госдумы Михаила Терентьева, важно сокращать сроки получения средств реабилитации россиянами, чтобы ускорить их интеграцию в общество. Получив протез, человек сможет самостоятельно выходить из дома, налаживать нормальный быт, по возможности — искать работу.

Так выглядит история Сергея — 25-летнего контрактника из Алтайского края. В мае 2022 года он подорвался на снаряде от «Града», частично лишился обеих ступней и получил множественные ранения спины и живота. За время, проведённое в военных госпиталях в ожидании протезов, Сергей успел не только заново научиться ходить, но и получить новую профессию.

«Конечно, сначала было тяжело. Но, когда ты первый раз ходишь сам, ощущения классные: понимаешь, что всё возможно. Главное — не падать духом, верить в свои силы», — подчёркивает контрактник. — В больнице я, чтобы времени не терять, получил дополнительное образование, прошёл курс обучения на персонального тренера, смотрел лекции онлайн. Сейчас я в отпуске, но некоторых знакомых ребят уже тренирую».

С протезами Сергею повезло — по линии Министерства обороны ему заказали гонконгские, с ними незаметно, что у молодого человека вообще есть какие-то травмы. За время реабилитации контрактник уже научился ходить без опоры, приседать, стоять на одной ноге — он почти полностью восстановил все функции ног. По словам самого Сергея, проблем с получением средств реабилитации у него не возникло. 

«Военно-врачебную комиссию мне проводили ещё в военном госпитале, врачи сами подают списки. Потом мне звонили из Социального фонда, из Пенсионного фонда — по инвалидности они всё сами сделали. По выплатам — за инвалидность, за ветерана — документы я подавал какие-то через «Госуслуги», а в остальных случаях со мной связывались и говорили, куда и что принести. То есть представители Соцфонда и Пенсионного фонда сами проявляли заинтересованность», — делится Сергей.

В ближайшее время контрактник планирует закончить оформление документов и пойти на службу в военкомат по Алтайскому краю. По словам Сергея, не сдаваться ему помогает спортивный характер — молодой человек ещё до военной службы занимался пауэрлифтингом. А после ранения Сергей пересмотрел своё отношение ко многим вещам.

«Что-то я не ценил, а теперь стал обращать внимание. Что-то думал, что успеется, — теперь понимаю, что важно жить здесь и сейчас. До СВО я активно занимался спортом, пауэрлифтингом, — думаю, благодаря этому я оказался более устойчив психологически. Это помогло мне справиться», — подытожил собеседник RT.