«Представители ЛГБТ имеют там ряд преимуществ»: отец рассказал, почему не отдаёт дочь матери-лесбиянке в Австралию

Уже две недели отец восьмилетней россиянки вынужден скрываться вместе с ней из-за решения Дзержинского райсуда Санкт-Петербурга. Согласно ему мужчина должен был отправить свою дочь, гражданку России, к матери-лесбиянке в Австралию. Между тем в России женщина обвиняется в действиях сексуального характера в отношении девочки.

Ранее RT рассказывал, что Евгений (имя изменено. — RT) решил ограничить бывшую супругу Марию (имя изменено. — RT) в родительских правах после рассказов дочери Вари (имя изменено. — RT), что мать и её партнёрша трогают её за гениталии, заставляют смотреть шоу с трансгендерами и трансвеститами, рассказывают о кастрации мужчин, а также велят носить одежду без трусиков.

Выехав вместе с девочкой с разрешения суда из Австралии, где они постоянно проживали, в ноябре 2020 года, Евгений после шокирующих рассказов ребёнка решил не возвращать его бывшей жене.

3 сентября 2021 года Дзержинский райсуд Санкт-Петербурга, ссылаясь на Гаагскую конвенцию о похищении детей, предписал незамедлительно вернуть девочку матери. Обжаловать это решение Евгению не удалось, даже несмотря на возбуждённое в отношении Марии в январе 2022-го уголовное дело. Женщина, находящаяся в Австралии, подозревается в действиях сексуального характера. В конце мая 2022 года суд в Выборге заочно арестовал её.

Однако из-за недавнего решения суда, исполнять которое Евгений не собирается, он всё равно вынужден скрываться. RT поговорил с отцом ребёнка.

— Замечали ли вы во время совместной жизни, что жена может иметь нетрадиционную ориентацию?

— Нет, совсем нет. Честно говоря, идея лесбиянства всегда была ей противна. Я думаю, что её привлёк тот факт, что лесбиянство и гомосексуализм стали трендом в Австралии. Я считаю, что представители ЛГБТ имеют там ряд преимуществ в сравнении с людьми традиционной ориентации. Также в её случае немаловажным фактором послужило то, что её будущая партнёрша практически преследовала её по пятам. Она была полностью одержима ею. 

— Ваши отношения разрушились из-за измены. Это была измена с мужчиной?

— Да, будучи замужем за мной, она была с двумя мужчинами, насколько мне известно. Я узнал об этом из сообщений, фотографий и видео, которые нашёл на нашем iPad, который был синхронизирован с её iPhone. Это и счета по 1 тыс. долларов за ночь в гостиничных номерах, в которых она оставалась с любовниками. Счета, которые она оплачивала нашими общими деньгами, ставя семью в финансовые затруднения.

— Когда жена рассказала об ориентации и партнёрше, что вы почувствовали?

— Это заставило меня окончательно разорвать всякие отношения с ней. Позже я выяснил, что они съехались и стали официальной парой. Не мог поверить в это, и в то же время это заставило меня понять, что они начали свои лесбийские отношения в моём доме и в моей постели. Накануне этого моя бывшая жена умоляла меня дать «нам» ещё один шанс — ради нашей дочери, но мы с Варей снова были обмануты.

— Как Мария выполняла роль матери?

— С момента рождения Вари моя бывшая жена, на мой взгляд, испытывала апатию по отношению к дочери. Она даже не пыталась кормить её грудью. Чувствовала себя загнанной в ловушку и обременённой материнством и не могла дождаться, когда вернётся к своему прежнему образу жизни. Ночные кормления смесью, смена подгузников, время для игр — всё было оставлено на моё усмотрение. В редких случаях дочь была на фотографиях с моей бывшей, да и то только тогда, когда мать делала фото для своих страниц в соцсетях. Она часто использовала нашу дочь в семейных ссорах, а иногда нападала на меня с кулаками даже тогда, когда мы втроём были в машине и ехали по шоссе на большой скорости, а я был за рулём.

— Как жена использовала Варю в семейных ссорах? Когда вас это сильно испугало?

— Честно говоря, я начал бояться за безопасность Вари с её рождения. Я спокойный и уравновешенный человек и даже в самых серьёзных ссорах с моей бывшей не позволял себе ничего лишнего. Это доводило её: не видя нужной реакции, она становилась агрессивной и применяла физическую силу. Иногда она вырывала у себя же волосы, только чтобы добиться той реакции, которая бы её удовлетворила.

И когда это не получалось, она брала нашу спящую дочь из кроватки и, держа её на руках, начинала кричать на меня. Видя страх в глазах ребёнка и её неконтролируемый плач, я понимал, что у жены нет никаких материнских инстинктов.

В те дни я уходил из дома, проводил ночь на какой-либо автостоянке в моей машине. Я знал, что если я не дома, то она не может использовать нашу дочь как оружие против меня.

— А когда жена сошлась со своей подругой, что изменилось в её отношениях с ребёнком?

— После установления её отношений с партнёршей меня всё больше и больше стали беспокоить постоянные необъяснимые высыпания на интимных местах моей дочери и тот факт, что она начала говорить мне, что мать и её партнёрша постоянно прикасаются к её интимным местам и часто щекочут её там, несмотря на то что она постоянно просит их этого не делать. У меня даже есть аудиозапись и видеозапись, где она жалуется мне и моей маме на это и просит нас, чтобы мы сделали что-нибудь, чтобы «мама и тётя» перестали это делать. Ей было тогда четыре года. До этого фотография моей обнажённой дочери и её (бывшей жены. — RT) обнажённой партнёрши в ванне была выставлена в Instagram*, а под ней были грязные сексуальные комментарии, написанные матерью и её партнёршей.

— Вы обращались куда-то?

— С этой информацией я несколько раз обращался в австралийскую полицию. Мою дочь допрашивали, но они сказали, что «она слишком маленькая», и не восприняли это всерьёз. 

— Пользовались ли вы услугами психолога? Насколько сильную травму это нанесло вашей дочери?

— Я обращался за помощью к психологу для дочери в Австралии. Там у неё были сильные приступы паники каждый раз, когда ей приходилось уезжать от меня и оставаться с матерью. В России я также продолжил обращаться к психологу, потому что моя дочь категорически отказывалась разговаривать по телефону с матерью, а этого требовал суд в Австралии. Несмотря на то что ей было неприятно вновь переживать, вспоминая травмирующее психологическое и сексуальное воздействие с их стороны, во время сессии с психологом и потом у следователя она сказала, что испытывает чувство облегчения от того, что, по крайней мере, в России её слышат и что у неё есть голос.

— Как вы думаете, ваша бывшая жена может приехать за Варей в Россию?

— Я сомневаюсь, что она попытается это сделать, потому что есть открытое уголовное дело против неё и ордер на арест.

— Сейчас Варя общается с матерью?

— Нет, между моей дочерью и её матерью сейчас нет никаких контактов. Всякий раз при малейшем упоминании о телефонном звонке Варя начинает пугаться и плакать. Раньше я отправлял Марии видеоклипы, которые снимал для Вари, но потом дочь попросила меня прекратить пересылать это бывшей жене.

Она сказала: «Я не хочу, чтобы ты отправлял маме какие-либо видео со мной. Я не хочу, чтобы она что-нибудь знала о моей жизни в России». Я до сих пор посылаю ей некоторые фотографии и сообщения о жизни Вари и её школьных достижениях. Но я должен быть осторожен, потому что всё, что я делаю, может быть использовано против меня в суде в Австралии.

— Как вы думаете, зачем бывшая жена хочет вернуть дочь?

— Я не думаю, что она заботится о судьбе и счастье Вари. Для неё наша дочь — это собственность, на которую она имеет право, как и на денежное пособие от государства за то, что она у неё есть. Её менталитет таков: ребёнок мой, и я не позволю тебе заполучить её, независимо от того, хочет этого ребёнок или нет, страдает, мучается или несчастен.

— Скучает ли сейчас хоть иногда девочка по маме? 

— Нет, совсем наоборот. Каждый раз, когда что-то напоминает о ней, Варя замыкается и становится чрезвычайно нервозной. Она постоянно ищет от меня подтверждение, что ей вообще не придётся возвращаться в Австралию — и тем более к матери.

— Думали ли вы, что российский судья вдруг примет решение вернуть девочку в Австралию?

— Тот факт, что российский суд может принять подобное решение, несмотря на неопровержимые доказательства против матери, был для меня шоком. Но, учитывая то, как судья вёл себя на протяжении всего процесса — на мой взгляд, с вопиющим пренебрежением к российской судебной системе, в некотором смысле я был готов ко всему.

— Сейчас вы скрываетесь. Как быстро пришлось принимать это решение?

— Я должен был срочно действовать. Выслушав решение суда от моего адвоката и учитывая тот факт, что мне нужно отказаться от своей дочери и отдать её в течение 48 часов, не имея возможности подать апелляцию, я сделал то, что сделал бы любой адекватный, порядочный родитель: сделал всё, что в моих силах, чтобы мой ребёнок был в безопасности. Я всегда старался держаться как можно спокойнее, чтобы не показывать свой стресс и не позволять ей волноваться, всё время старался улыбаться и скрывать своё волнение. Но на этот раз мне пришлось быть честным, поскольку я спешил собирать наши чемоданы.

— Что вы сказали дочери?

— Я сказал Варе, что мы проиграли дело, но битва ещё не проиграна, а также что нам нужно уехать до тех пор, пока мы не сможем подать апелляцию.

Сначала она была просто парализована страхом и спросила меня: «Но почему? Я думала, что мы победили! Но мы в России... мы русские, как это может быть? Пожалуйста, папочка, я не хочу возвращаться в Австралию, я не хочу возвращаться к маме! Моя жизнь здесь».

— Чем Варе нравится Россия и почему не хочется возвращаться в Австралию?

— Я думаю, что больше всего ей нравится в России то, что она так далеко от своей матери и Австралии. Ей нравится, что русские школы являются более стимулирующими, что она получает вознаграждение за своё старание, а не просто за само участие, как это происходит в Австралии. Она также считает, что русские дети гораздо более развиты, самостоятельны и интеллектуальны. У неё есть школьный друг, с которым она постоянно дискуссирует о политике. Говорит: «Наконец-то у меня здесь есть друзья, с которыми я действительно могу поговорить».

— Как Варе удалось адаптироваться в школе? Не было ли языкового барьера?

— Поначалу, когда мы только приехали в Россию, было немного трудно, потому что у моей дочери был страх оставаться одной в детском садике без меня: она боялась, что каким-то образом её мама может прийти в детский сад и забрать её силой. Поэтому мне приходилось в течение полутора месяцев оставаться за дверью комнаты её группы в детском саду, пока она наконец не почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы оставаться там одна.

К счастью, персонал детского сада был очень понимающим, у неё там также сложились тесные отношения с психологом. Языковой барьер был быстро преодолён. Сейчас она одна из лучших учениц в своём школьном классе. Она получила множество грамот, в том числе на соревнованиях по русскому языку, литературе и математике. Она с нетерпением ждёт следующего года и очень рада, что перешла во второй класс.

— Знают ли в школе о ситуации? Если да, испытывает ли Варя из-за этого неудобство?

— Там знали только некоторые учителя, но после освещения в СМИ нашей ситуации многие родители детей также оказались в курсе.

Я получил много текстовых сообщений с выражением поддержки от родителей и очень благодарен им за всю их заботу и поддержку. Моя дочь, могу отметить, очень дружелюбный ребёнок: даже её классная руководительница сказала, что она как магнит притягивает других детей.

— Вы сами долгое время жили не в России. Не жалеете, что вернулись?

— Абсолютно нет. Быть русским — это нечто большее, чем национальность по наследству. Быть русским — значит быть духовно самосознательным. Австралия — прекрасная страна для туристического посещения, но при постоянной жизни там всегда присутствует ощущение хронического интеллектуального и духовного голода. 

— Расскажите, пожалуйста, о планах на будущее.

— Пока мы продолжаем вести свою битву до победного конца. Думаю создать благотворительную организацию, где я смогу помочь высококвалифицированным семейным людям со схожими взглядами на семью и христианскими традициями переехать на постоянное жительство в Россию. Морально-этические и духовные ценности этих людей сродни ценностям российского народа и его культуры. Но юридическая бюрократия и бумажная волокита могут быть довольно сложными для них. Я думаю, что решение этих задач будет выгодно как этим семьям, так и самой России. К переезду на постоянное жительство сюда уже проявили интерес многие люди из Австралии, Германии, Франции, Канады и США.

— Какие у Вари планы? Кем она хочет стать?

— Она заинтересована в продолжении учёбы в художественной школе искусств. У неё есть много идей, которые она хотела бы реализовать, и она ещё не совсем определилась с тем, чем конкретно будет заниматься в будущем. Однако в любом случае она хочет остаться именно в России.

— Есть ли какие-то неудобства в связи с тем, что приходится скрываться? 

—Самая большая проблема — это ограниченные мероприятия, в которых мы с дочерью могли бы принимать участие. И наша прекрасная кошечка Белла не с нами. Мой друг ежедневно навещает наш дом и кормит нашу кошку. Мы очень скучаем по ней. Однако, несмотря на сложившуюся ситуацию, мы стараемся извлечь из неё максимум пользы и просто используем это время, чтобы найти новые способы повеселиться.

* Продукт Meta, деятельность признана экстремистской, запрещена на территории России по решению Тверского суда Москвы от 21.03.2022.