«У нас хорошие цифры»: глава Минэкономразвития — о ситуации в экономике России и росте торговли с Китаем

— Максим Геннадьевич, ранее министерство сообщило, что в первой половине 2023 года российская экономика выросла на 1,6% по сравнению с аналогичным периодом 2022-го. На какие темпы мы можем выйти по итогам всего года?

— У нас хорошие цифры экономического роста получаются по этому году. Стоит отметить несколько фактов. Рост инвестиций по II кварталу составил более 12%, а если говорить по всему первому полугодию в целом, то 7,6%.

Очень важно, что если ещё в конце прошлого и начале текущего года ключевым стимулом были бюджетные стройки, в том числе инфраструктурные, то сейчас основной драйвер — это частные инвестиции. Поэтому мы, помимо текущих цифр, видим рост инвестиций, и по году у нас достаточно серьёзные прогнозы и ожидания.

Главное, мы видим: тенденция роста экономики продлится ещё в 2024, 2025, 2026 годах... На всём среднесрочном периоде темпы роста будут выше 2%, что в условиях ощутимого дефицита на рынке труда и всех ограничений в логистике, технологиях и других сферах в общем выглядит нормально. Хотя, конечно, нужно работать над тем, чтобы увеличивать темпы.

— Какие факторы способствуют ускоренному восстановлению российского ВВП?

— В первую очередь это сам бизнес, который показал свою гибкость и активно перестраивает цепочки поставок, платежи, расчёты и логистику. Здесь большая доля приходится на малый бизнес, который как раз активно инвестирует в так называемую экономику предложения.

Крупные компании более ориентированы на экспорт и в этом плане не так подвижны. В то же время небольшие предприятия уверенно заполняют ниши, поэтому в первую очередь важно для них сохранить доступ к финансированию. Все остальные вопросы, связанные с рынками, кадрами, завозом оборудования и технологиями они решат и без участия государства. Главное, чтобы для них была предсказуемость в экономике, стабильность условий игры, снижение регуляторной нагрузки и, конечно, доступ к финансам.

— На фоне разрыва многих экономических связей с Западом мы сейчас видим ощутимое укрепление нашего партнёрства с восточными государствами. С какими странами региона нам удалось существенно нарастить товарооборот в этом году?

— Нашим ключевым торговым партнёром сегодня выступает Китай. По итогам текущего года товарооборот точно превысит $200 млрд. Это та цель, которая ранее была поставлена лидерами двух стран на 2024 год, но сейчас все процессы ускорились. По сравнению с уровнем 2022-го объём нашей взаимной торговли увеличится на 13—16%.

Кроме того, у нас растёт товарооборот с Юго-Восточной Азией, например с Сингапуром и Вьетнамом. То есть идёт достаточно комплексная переориентация. При этом есть страны, с которыми у нас пока относительно небольшой объём торговли, но есть большие возможности. Речь идёт о Мьянме, Лаосе. С представителями последней у нас были на полях форума встречи. Несмотря на то что это по территории достаточно небольшая страна, она находится в центре материка и с точки зрения логистики удобная. Дальше можно наращивать торговлю с Таиландом и другими странами региона. Есть очень большой потенциал, особенно здесь, на Дальнем Востоке.

Также по теме

«Набирает силу необратимый процесс дедолларизации»: в БРИКС договорились расширить использование нацвалют

Страны БРИКС по итогам XV саммита организации договорились увеличить расчёты в нацвалютах и продолжить укрепление межбанковских...

В этом плане Восточный экономический форум очень важен. Он традиционно воспринимается точкой коммуникации и действительно воротами на Дальний Восток. В том числе вся логистика выстроена через Владивосток. Отсюда идут уже регулярные контейнерные поставки, начинаются новые логистические пути. В их числе и Северный морской путь, который мы тоже на полях ВЭФ активно продвигаем, то есть идёт перестройка потоков.

Ещё одним важным фактором выступает переход наших партнёров на расчёты в национальных валютах, а также активное выстраивание независимой финансовой системы. Здесь, на форуме, идут интенсивные контакты как по линии регуляторов этих стран, так и через коммерческие банки. В этом вопросе страны Юго-Восточной Азии очень гибкие, бизнес предприимчив. В нынешней ситуации они для нас довольно желаемые партнёры.

— Несмотря на давление Запада, бизнес в стране находит возможности и адаптируется к новой деловой практике. Какие меры господдержки предпринимателей оказались наиболее эффективными, на ваш взгляд?

— Сложно сказать, что стало особенно эффективным. Дело в том, что наша экономика за последние годы по-хорошему усложнилась. Теперь это уже не просто экономика, которая поставляет только топливно-энергетические ресурсы. Это и продовольствие, а для его экспорта и поддержки (поставок на внешние рынки. — RT) нужны разные инструменты.

С одной стороны, нужно мощное внутреннее производство, чтобы продукции в стране было в избытке и она выдавливалась на мировой рынок. С другой стороны, нужно, чтобы окрепли наши крупные компании-экспортёры, потому что сейчас им всё равно нужен оборотный капитал, так как цепочки поставок и расчётов удлинились.

Нужна и системная работа по снятию барьеров, поскольку экспорт сельхозпродукции — это всегда фитосанитарный и ветеринарный контроль. Страны-импортёры относятся к этому достаточно консервативно и сильно защищают свои внутренние рынки, поэтому надо искать какие-то ниши, договариваться... За прошедшие годы была проделана большая работа в этом направлении. Поэтому устойчивые объёмы экспорта продовольствия — это в том числе итог продуманной, планомерной политики в этой сфере.

Также по теме

Первая в Европе: Путин заявил, что Россия вошла в пятёрку крупнейших экономик мира

По словам Владимира Путина, несмотря на пессимистические прогнозы, в 2022 году Россия стала пятой по величине экономикой мира,...

То же самое касается и машиностроительной продукции, так как любые поставки требуют сопровождения, склада запчастей. Аналогичная ситуация в экспорте чёрной и цветной металлургии, минеральных удобрений. Для решения каждой из подобных задач существует несколько мер господдержки бизнеса.

Кроме того, осуществляется поддержка инвестиций. Например, на днях Владимир Путин запустил фабрику горно-металлургического комбината «Удокан». Средства были собраны в рамках фабрики проектного финансирования от ВЭБ.РФ. По этой программе предусмотрено хеджирование процентов. То есть когда ЦБ повышает ключевую ставку, инвестор защищён от рисков, он по-прежнему платит 6—7%, а всё остальное покрывает бюджет. Эта программа и была придумана, чтобы приблизить сроки начала реализации проекта, чтобы инвесторы быстрее приступали к делу, а не ждали.

У нас за последние годы создана диверсифицированная система поддержки экономики, которая способна под каждый инвестиционный проект собрать выгодный набор инструментов, что подтолкнёт инвестора к вложению денег. Причём инвестора разного: и наши крупнейшие корпорации, и новых участников рынка, и МСП.

— Обсуждается ли введение новых инструментов поддержки для бизнеса в условиях санкций?

— У нас постоянно идёт донастройка инструментов. У нас есть в работе вопросы дополнительной поддержки таксономии технологических проектов. Таким образом, всё время идёт диалог и с бизнесом, и с регионами, и с Госдумой, и с Советом Федерации. Только в диалоге можно вырабатывать крупные системные решения.