«Много политики и мало экономики»: замглавы Минэнерго Сниккарс — о попытках ЕС отказаться от российских нефти и газа

— Сегодня одна из самых обсуждаемых тем на мировом энергетическом рынке — это энергокризис в Европе. На фоне стремительного удорожания углеводородов стоимость электроэнергии в регионе за год увеличилась более чем в пять раз и в августе обновила рекорд. Возможно ли в России повторение подобного сценария?

— Если мы будем говорить об энергоснабжении населения, то в России действуют абсолютно другие принципы ценообразования. У нас в рамках социальной ориентированности государства уровень цен на электроэнергию льготируется в зависимости от себестоимости и устанавливается правительством. В целом он соответствует параметрам инфляции, определённым в прогнозе социально-экономического развития. Поэтому для россиян европейский сценарий точно невозможен.

Что касается так называемых прочих потребителей, то у нас в этом случае тоже работает абсолютно другая модель. Напомню, в центральной части России и Сибири действует рыночное ценообразование, в то время как Дальний Восток сейчас находится в неценовой зоне — стоимость электроэнергии для промышленности здесь определяется государством, хотя в настоящий момент обсуждается интеграция региона в энергорынок.

Тем не менее в России модель рынка устроена так, что какие-то резкие ценовые шоки у нас невозможны. Например, даже недавнее удорожание угля в большей степени ударило по себестоимости и экономическим результатам энергокомпаний, но не нашло отражения в ценах на электроэнергию. То есть колебания цен существуют, но они находятся в нормальных параметрах — и таких скачков, как в Евросоюзе, в России произойти не может.

— Для экономии энергии страны ЕС договорились снизить её потребление на 15%, а в ряде городов уже начались отключения подсветок административных зданий, воды в офисах и школах, а также вводится регулирование температуры в ряде помещений. Насколько эти инициативы действительно могут оказаться полезными с точки зрения экономии и влияния на цены?

— Экономика электроэнергетики зависит от оптимальности режима работы. То есть если вы загружены не так высоко и всё работает на сниженных параметрах, то у вас низкая экономическая эффективность. Это, бесспорно, должно находить отражение в цене. Однако у меня нет однозначного ответа, насколько эти инициативы действительно окажутся полезными. В ЕС же считают, что это как-то облегчит им жизнь.

Возвращаясь к России, повторю, что у нас всё совершенно по-другому. Тут есть ГОСТы, установленные стандарты температуры в жилых помещениях, и мы обязаны их соблюдать. Наша основная задача — обеспечить надёжное и качественное энергоснабжение страны и граждан в первую очередь. Если Европа готова отказаться от части комфортного проживания в угоду определённой экономической и топливной экономии, то это их выбор.

— Ранее председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что Евросоюз планирует инвестировать €300 млрд в развитие зелёной энергетики на фоне отказа от российских энергоресурсов. Сможет ли ЕС полностью заместить российское энергосырьё за счёт альтернативных источников энергии в обозримом будущем? Как зелёный переход может сказаться на экономике объединения?

— Во-первых, говоря об энергии, вырабатываемой с помощью солнца или ветра, стоит помнить, что этот природный ресурс не имеет гарантированную форму. Поэтому для того, чтобы обеспечить необходимый объём электроэнергии, надо построить большее количество генерирующих установок и сопутствующей инфраструктуры, чем нужно, например, при добыче угля или газа, возведении АЭС или ГЭС.

Во-вторых, есть масса технологических аспектов, связанных с сохранением жизнеспособности работы такой энергосистемы. И мне кажется, что в этом плане у наших европейских коллег будут большие сложности с наращиванием серьёзных объёмов ВИЭ (возобновляемых источников энергии. — RT).

В Германии, например, порядка 40% электроэнергии генерируется с помощью ветра. А если вдруг параметры ветра снизились, кто заместит эту выработку? Ветер не дует — свет выключили. Нельзя готовить пищу, отапливать дома. Поэтому, по моей экспертной оценке, полностью отказаться от традиционных энергоресурсов в ближайшее время они не смогут.

В ЕС при этом уже утвердили соответствующий план и пытаются идти в данном направлении, но опять-таки всё упирается в вопрос экономической целесообразности. Ведь речь идёт о дополнительных инвестициях и дополнительном росте цен, который даёт возможность инвестору окупить вложения в строительство генерирующих установок. Однако экономика не может себе позволить эту цену, население не готово её оплачивать.

Поэтому в ближайшее время отказ от углеводородов будет очень дорого стоить Европе. На мой взгляд, это не совсем эффективно, но здесь слишком много политики и мало экономики.

— Европа неоднократно призывала Россию к энергетическому переходу. Продолжит ли правительство развивать это направление в текущих условиях?

— Президент поставил задачу перейти к низкоуглеродной нейтральности к 2060 году, и мы движемся к этой цели. Тем не менее наши шаги должны быть эволюционными — нужно учитывать технологические возможности и экономическую целесообразность. То есть играть в панацею и просто поднимать шум вокруг модной темы — это крайне неэффективно и вредно для экономик определённых стран.

Между тем у России есть некоторые коммерческие преимущества в данном направлении. Дело в том, что у нас уже очень низкоуглеродный баланс в части выработки электроэнергии. Около 40% всей электроэнергии в стране вырабатывается на низкоуглеродных источниках — это атомные и большие гидроэлектростанции. Есть у нас и объёмы, вырабатываемые на энергии ветра и солнца, но они носят не такой масштабный характер, как в Европе. Мы в этом отношении пытаемся искать золотую середину в плане надёжности и качества электроэнергии.

Часто звучит вопрос, зачем нам вообще заниматься возобновляемой энергетикой. Нам кажется, что наша страна достаточно могучая и великая, поэтому мы должны обладать всеми технологиями выработки электроэнергии. В том числе и возобновляемой.

— С 2024 года должен заработать общий рынок электроэнергии России и Белоруссии. Для чего в принципе необходима эта инициатива? Как она должна отразиться на экономиках и гражданах обеих стран?

— Инициатива предусмотрена в рамках Союзного государства. Речь идёт об интеграции сфер экономики и максимальном сближении законодательств двух стран. Это позволит убрать некоторое конкурирование в правилах и подходах.

То есть по итогу наши правила торговли электроэнергией будут максимально приближены к правилам в Белоруссии. Коллегам для этого нужно много что ещё сделать. Россия достаточно сильно продвинулась в плане технической готовности к конкурентному ценообразованию на рынке электроэнергии, мы готовы делиться своим опытом.

— Стоит ли ожидать создания общих рынков с другими странами СНГ?

— Часть стран СНГ входят в Евразийский экономический союз. Помимо России и Белоруссии, это Армения, Киргизия и Казахстан. В рамках этого объединения уже принято решение о единой торговле электроэнергией начиная с 2025 года. То есть это не полноценный рынок электроэнергии. В нём будут определённые ограничения по торговле перетоками в зависимости от пропускной способности сети. С Белоруссией при этом планируется более глубокая интеграция систем электроэнергетики.