В центре переговоров министров иностранных дел стран «Большой семёрки» на пленарном заседании в Лондоне оказались вопросы, связанные с Россией и Китаем. Об этом журналистам рассказал высокопоставленный сотрудник Госдепа.
«Мы начали в 08:45 и провели полуторачасовую дискуссию по Китаю, потом менее продолжительные, 30-минутные, беседы по Мьянме, Ливии и Сирии, полуторачасовую беседу по России, включая вопросы, связанные с Украиной и Белоруссией, 30-минутную беседу по Афганистану — и это был заключительный пункт совещания министров», — заявил он на брифинге.
По словам сотрудника Госдепа, в ходе переговоров госсекретарь Энтони Блинкен озвучил позицию президента Джо Байдена о том, что американская сторона хочет «стабильных, предсказуемых отношений с Россией», но не без условий.
«Мы не стремимся к эскалации, но безрассудное и агрессивное поведение с её стороны без ответа оставлять не будем. И, как вы могли убедиться, наши партнёры и союзники решительно поддерживают нас в том, что касается нашей реакции на действия России», — подчеркнули в Госдепе.
К слову, в коммюнике по итогам встречи глав МИД эта риторика повторилась чуть ли не дословно: «Подтверждаем нашу заинтересованность в стабильных и предсказуемых отношениях с Россией... будем укреплять коллективные возможности по противодействию и сдерживанию поведения России, угрожающего международному порядку». С оговоркой про взаимодействие в тех сферах, которые представляют общий интерес.
Впрочем, единство партнёров, как выяснилось, распространяется не на все вопросы. Расхождения возникли между Вашингтоном и Берлином из-за проекта «Северный поток — 2», о чём сообщил министр иностранных дел Германии Хайко Маас по итогам личной встречи с американским коллегой: «Мы также говорили о «Северном потоке — 2» и ещё раз обменялись обоюдно известными позициями. Никаких новостей нет».
При этом, как заявил представитель Госдепа в ходе брифинга, главной темой обсуждения министров иностранных дел G7 был Китай.
«Мы начали с него (Китая. — RT), поскольку для нас это был самый важный пункт повестки дня среди множества других важных тем, которые нам предстояло обсудить. И опять же, в общем и целом наблюдается согласие по поводу того, что нам всем хочется, чтобы Китай был неотъемлемой частью международного порядка, но, чтобы этого достичь, он должен соблюдать правила данного международного порядка», — подчеркнул американский чиновник.
Власти США обвиняют Пекин в применении «мер экономического принуждения» по отношению к тем, кто «открыто высказывался» против проводимой Пекином политики.
«Они (власти КНР. — RT) пытаются использовать свою экономическую мощь для устрашения тех, кто этим занимается, а также надеются, что таким образом удастся предотвратить аналогичные действия со стороны других», — заявили в Госдепартаменте.
Тема отношений с Россией и КНР была поднята ещё до заседания G7. В преддверии встречи министров иностранных дел стран «Большой семёрки» глава МИД Великобритании Доминик Рааб заявил, что Соединённое Королевство «добивается, чтобы G7 совместно выработала механизм оперативного противодействия» для борьбы с «российской дезинформацией».
«Умышленное сужение дискурса»
Напомним, что власти стран Запада давно называют Россию и Китай своими ключевыми противниками. Об этом, в частности, говорилось в опубликованной Пентагоном в 2018 году Стратегии национальной обороны США. И приход в Белый дом Джо Байдена не привёл к смягчению риторики американских политиков и военных. Ранее глава Стратегического командования США адмирал Чарльз Ричард даже сообщил о возможности ядерной войны с РФ или КНР. Комментируя это заявление, пресс-секретарь Пентагона США Джон Кирби заявил, что ведомство разделяет такие опасения, хотя и не хочет эскалации подобного масштаба.
В оборонном докладе Японии, выпущенном в 2020 году именно Пекин и Москва были обозначены в качестве источников потенциальных угроз. По мнению авторов документа, китайская инициатива «Один пояс — один путь» может послужить для создания Пекином пунктов не только торгового, но и военного назначения в Индийском и Тихоокеанском регионах. Также серьёзную тревогу японского правительства вызывает активность Китая в Южно-Китайском море и в отношении островов Сенкаку.
Недовольны в Токио и оборонной активностью России, которая, по словам авторов доклада, «продолжает сохранять присутствие своих ВС на северных территориях» (так в Японии называют группу российских островов Курильской гряды).
Лондон также регулярно выступает с обвинениями в адрес Пекина и Москвы. Как заявил осенью 2020 года начальник Штаба обороны Великобритании Ник Картер, национальной безопасности Великобритании угрожают страны «из числа авторитарных держав», в том числе Россия и Китай, которые ведут против неё «политическую войну».
По мнению экспертов, претензии стран Запада к Пекину и Москве не имеют под собой оснований.
«Говоря о «безрассудном» поведении России, в Госдепе, скорее всего, имели в виду недавние российские учения, который проходили на российской же территории. При этом никакие международные договорённости нарушены не были. А вот военная активность нечерноморских стран НАТО в Чёрном море действительно вызывает вопросы», — отметил в комментарии RT замдиректора Института стратегических исследований и проблем РУДН Павел Фельдман.
Столь же странно, по мнению эксперта, звучат упрёки в адрес Пекина.
«Когда в Госдепе говорят, что Китай якобы нарушает «международные правила», это вызывает только улыбку, потому что США сами на протяжении последних десятилетий эти правила ломали. И свою экономическую мощь Китай обрёл, действуя по либеральным экономическим правилам, ранее установленным коллективным Западом. И в итоге Китай оказался эффективнее на этом поле», — отметил Фельдман.
Эксперт считает, что главным образом тревогу стран «Большой семёрки» вызывает сближение Пекина и Москвы, особенно в валютной сфере.
«Россия и Китай отходят от долларовой системы во взаимных расчётах. Это удар по финансовой мощи США, серьёзный вызов», — добавил Фельдман.
Похожей точки зрения придерживается генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин.
«Руководство стран G7 умышленно сужает дискурс своих обсуждений, сосредоточиваясь на России и КНР. Во многом политики в этих странах пытаются решать свои внутриполитические вопросы за счёт разговоров об угрозе России или Китая, поскольку нет никаких реальных оснований, чтобы считать эти страны противниками стран G7 или угрозой для них. Что касается санкций, которые вводятся против России, а также тарифных барьеров против КНР, то это проявление недобросовестной конкуренции», — отметил собеседник RT.
Филиал НАТО
По мнению экспертов, после распада «Большой восьмёрки» формат G7 стал стремительно уподобляться Североатлантическому альянсу по своей риторике и декларируемым целям.
«Видимо, G7, как и НАТО, превращается в антироссийский и антикитайский альянс», — считает Алексей Мухин.
В этом году саммит «Большой семёрки» должен состояться 11—13 июня на территории Великобритании. В преддверии встречи лидеров стран в Лондоне состоялась встреча глав МИД стран G7. Эти переговоры стали первым очным сбором всех участников группы за два года.
Напомним, что «Большой семёркой» называют сложившийся в конце прошлого века формат сотрудничества крупных мировых держав. Изначально переговоры предназначались для согласования позиций стран в сферах мировой экономики и политики между правительствами Великобритании, Германии, Италии, США, Франции, Японии и Канады.
В 1990-х годах к формату присоединилась Российская Федерация, после чего «семёрка» превратилась в «восьмёрку».
Однако в 2014 году этот состав распался, поводом стали события в Донбассе и воссоединение Крыма с РФ. Принимающей страной саммита G8 в тот год должна была стать Россия, однако остальные участники формата проигнорировали встречу, договорившись провести саммит без участия Москвы.
Сейчас Россия не заинтересована в восстановлении «Большой восьмёрки» и считает этот формат устаревшим. Об этом ранее заявил глава МИД России Сергей Лавров.
«Формат G7 сегодня является просто клубом сподвижников США на мировой арене. Это стало ясно после того, как пути этой группы стран разошлись с Россией. Сегодня «Большая семёрка» превратилась в орудие американской политики на мировой арене», — заключил Павел Фельдман.