Впервые в своей истории Североатлантический альянс принял Стратегию развития объединённых Военно-воздушных сил НАТО. Об этом сообщила его представитель Оана Лунгеску. По её словам, документ призван повысить гибкость и готовность ВВС стран — членов блока «к любым непредвиденным обстоятельствам».
«Уже почти 70 лет воздушная мощь является основной частью военного потенциала НАТО. Она позволяла сдерживать Советский Союз во время холодной войны, проводить операции на Балканах в 1990-е годы и бороться с международным терроризмом в пустынях Афганистана. Авиация помогла защитить наших людей и достичь наших политических целей», — сказала Лунгеску.
Однако сейчас обстоятельства изменились из-за появления современных систем ПВО, баллистических и крылатых ракет, средств ведения кибервойны, комплексов электронного подавления и платформ космического базирования.
Утверждается, что все эти технические новшества, которыми обладают государства, не входящие в военный блок, подорвали господство альянса в воздухе и космосе.
«Вооружённые силы стран — членов НАТО должны иметь возможность вести боевые действия на всех территориях и в любых условиях, включая хорошо защищённое и перегруженное воздушное пространство», — говорится в сообщении блока.
«Невнятные формулировки»
Цель совместной стратегии — повысить возможности ВВС путём тесного взаимодействия авиации с Сухопутными войсками, ВМС и Силами спецопераций. Прежде всего, альянс рассчитывает улучшить систему контроля воздушного пространства, чтобы оперативно реагировать на возникающие угрозы.
В документе указано, что потенциал ВВС стран — членов НАТО ограничен в силу их «относительной уязвимости». В настоящее время военный блок не в состоянии гарантировать превосходство в воздухе при проведении операций в зонах конфликта.
По этой причине альянс собирается совершенствовать воздушные платформы, «опираясь на инновационное мышление и используя преимущества технологического прогресса». В частности, альянс намерен модернизировать командную структуру, средства мониторинга воздушного пространства, автоматизированные системы управления, комплексы связи и киберзащиты.
Стратегия предусматривает выполнение трёх ключевых задач, которые повысят уровень информированности командного состава и позволят принимать решения в зависимости от характера угрозы. Речь идёт о совершенствовании коллективной обороны, методов управления в кризисных ситуациях и способов обеспечения безопасности.
Несмотря на амбициозные цели, документ носит декларативный и рекомендательный характер. В частности, в нём не прописываются конкретные сроки реализации поставленных задач. Большая его часть посвящена важности координации и взаимодействия ВС стран — членов альянса и необходимости поиска ответов на угрозы военного, политического и гибридного характера.
«Столь невнятные формулировки, на мой взгляд, являются следствием сумятицы, которая царит в НАТО. Во-первых, альянс не знает, как конкретно реагировать на изменившуюся геополитическую обстановку. Во-вторых, сказываются противоречия между США и Европой из-за непредсказуемости Трампа», — пояснил в беседе с RT профессор Академии военных наук, эксперт ПИР-Центра Вадим Козюлин.
«Угрожающее» оружие
В стратегии развития ВВС НАТО не упоминаются источники угроз. Однако в недавнем интервью Deutsche Welle генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг отметил, что альянс принял «самые масштабные меры по укреплению коллективной обороны со времён окончания холодной войны» в связи с политикой Москвы. По его словам, альянс воспринимает как угрозу появление у РФ оружия нового поколения.
«Россия на протяжении последних нескольких лет вкладывала немалые средства в развитие своего военного потенциала... Это вызывает опасения, поскольку, разрабатывая новое вооружение, Россия снижает порог использования ядерного оружия во время потенциального конфликта», — сказал Столтенберг.
Генсекретарь НАТО подчеркнул, что военный блок наращивает свой оборонный потенциал «не для того, чтобы спровоцировать конфликт, а для того, чтобы предотвратить его и сохранить мир». Как утверждает Столтенберг, альянс не добивается новой холодной войны, гонки вооружений или изоляции России.
«Мы не копируем то, что делает Россия. Мы не отвечаем танком — на танк, ракетой — на ракету или ядерным оружием — на ядерное оружие. Но мы, конечно, должны быть уверены, что НАТО сможет адаптироваться, если мы увидим, что Россия действует ещё решительнее, инвестируя значительные средства в новое вооружение», — заявил Столтенберг.
Генсекретарь НАТО не стал уточнять номенклатуру военной техники, которая якобы угрожает блоку, и отказался отвечать на вопрос о новейшем оружии, которое представил президент РФ Владимир Путин в послании Федеральному собранию 1 марта.
С 2014 года в западной прессе господствует точка зрения, что альянс видит угрозу в появлении у России дальних крылатых ракет («Калибр», X-101/102), новых видов бронетехники (Т-14 «Армата»), боевых самолётов (Су-57), зенитно-ракетных комплексов (С-400, «Панцирь») и средств радиоэлектронной борьбы («Красуха», «Ртуть-БМ», «Рычаг-АВ»).
Козюлин полагает, что Запад действительно обеспокоен возросшей военной мощью России, которая в итоге подорвала господство альянса в воздухе и в космосе. По его мнению, негативную реакцию НАТО вызывают в первую очередь российские гиперзвуковые ракеты, комплексы ПВО и РЭБ.
«Поведение альянса свидетельствует об отсутствии единой и понятной стратегии. Брюссель не может не понимать, что в ответ на наращивание оборонного потенциала (НАТО. — RT) на востоке Россия предпримет аналогичные меры, усилив группировку на западных рубежах. Поэтому сейчас дискуссия внутри НАТО должна идти о том, как договориться с Москвой, а не как запугать Москву», — резюмировал Козюлин.