«Мы живём в изменяющемся мире»: Асад в интервью RT — о визите в Россию и многополярном мироустройстве

— Господин президент, можем ли мы сказать, что 15 марта, когда состоялась ваша встреча с президентом Путиным, является знаковой датой? 

— Это важная с точки зрения самого визита дата, поскольку Дамаск является частью мира. Между Дамаском и миром существует взаимное влияние. Возникает вопрос: а что же изменилось в мире за последние годы? Грянула коронавирусная пандемия и изменила весь образ жизни, политику, экономику, интересы, изменила расклад сил. Затем начался конфликт на Украине, инициировав ещё более сильные изменения.

В действительности мы живём в изменяющемся мире. Значимость нынешнего визита заключается в сверке общих подходов России и Сирии по отношению к новому миру, который ежедневно оказывает на нас своё влияние.

— Из-за последствий, связанных с землетрясением, с Сирии были сняты некоторые санкции. Что требуется сейчас для восстановления пострадавших сирийских городов? Есть ли уже конкретные цифры?  

— Верно. По предварительным оценкам, для восстановления Сирии после войны потребуется свыше $400 млрд, но эта цифра приблизительная. Возможно, она будет и больше, поскольку есть территории, которые до сих пор находятся не под контролем сирийского государства. Для ликвидации последствий землетрясения потребуется примерно $50 млрд.

Но это тоже приблизительная цифра, поскольку нанесённый ущерб, будь то жилым домам, государственным объектам или инфраструктуре, ещё не до конца посчитан и для этого требуется дополнительное время. 

Возвращаясь к вашему вопросу о том, что необходимо для восстановления страны. Санкции на самом деле не были сняты. Было лишь дано разрешение на оказание определённой гуманитарной помощи. Но для развития экономики, а также промышленности и торговли необходимо обеспечить доступ к различной продукции и другим жизненно важным товарам, которые необходимы для жителей любой страны.

Однако в этом плане ничего не поменялось. Несмотря на то, будет оказываться помощь или нет, Сирия в состоянии восстановиться после войны и землетрясения, поскольку она располагает всеми ресурсами для этого. Однако проблема в том, что этот процесс сейчас более затратный и сложный. Несмотря на это, он движется, но в отдельных сферах, как, к примеру, в области электроэнергетики. В чём нуждается Сирия? Она нуждается только в снятии блокады.

— Получается, Запад лжёт, когда говорит в СМИ, что санкции сняты, с тем чтобы оказать помощь сирийскому народу, будь то на подконтрольных сирийскому государству территориях или нет. Это политическое лицемерие?

 — Европейская политика зиждется на лжи во всех вопросах и делах. Сирийское досье является одним из тех, где Запад врёт. Если вы не врёте, то вы не можете быть представителем Запада. (Смеётся.) Такова сейчас реальность. Я не преувеличиваю. Мы имеем дело со многими проблемами на протяжении долгих лет.

Даже когда были хорошие отношения между Сирией и Западом, то и тогда были ложь и лицемерие со стороны Запада в отношении Сирии. Подобное сейчас происходит и в отношении украинского кризиса и любого другого.

Безусловно, европейские страны врут. Они хотят показать свой гуманизм, который на самом деле является фальшью, в отношении ситуации, сложившейся из-за землетрясения в Сирии, с тем чтобы потом никто не говорил, что западные страны заняли антигуманную позицию. Однако они так и не предоставили Сирии никакую помощь.

— Землетрясение также ударило по турецким городам. Эта общая для Сирии и Турции катастрофа — поможет ли она ускорить процесс сближения, преодолеть разногласия, может быть, закрыть глаза на некоторые действия?

— От землетрясения пострадали граждане Турции, пострадал народ. В целом я не считаю, что есть разногласия между двумя нашими народами. Проблема связана с турецкими политиками, имеющими собственные амбиции, которые они хотят реализовать с помощью войны в Сирии.

Поэтому, отвечая на ваш вопрос, скажу, что единственное «землетрясение», способное изменить турецкую политику и побудить турецкое руководство пойти на сближение с Сирией в нынешних условиях, — это предстоящие президентские выборы в Турции. 

— В последнее время говорят о вашей предстоящей встрече с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом при содействии России или при содействии России и Ирана в рамках астанинского формата. Как известно, в политике не бывает ни вечной вражды, ни вечной дружбы. Готовы ли вы встретиться с Эрдоганом? 

— В таком случае возникает естественный вопрос: с какой целью проводятся какие-либо политические встречи на любом уровне? Они проводятся для достижения конкретных результатов.

А какие результаты необходимы Сирии? Главным приоритетом является вывод всех незаконно присутствующих иностранных войск, а это в основном касается США и Турции. В Сирии нет других незаконно присутствующих войск. Кроме того, необходимо прекратить поддержку терроризма.

• Американские военные на территории Сирии
• AP
• © Baderkhan Ahmad

— Если условия будут соблюдены, а мнение Сирии учтено, состоится ли ваша встреча с президентом Эрдоганом до выборов в Турции, запланированных на 14 мая, или после них? Говорят, что саммит Асад —  Эрдоган или отказ от его проведения может многое решить в президентских и парламентских выборах Турции. 

— Когда две стороны встречаются, то между ними должны быть точки соприкосновения. Вы в своих вопросах совершенно правильно говорите о разных приоритетах, которые совершенно не пересекаются. Приоритет Турции и её президента — выборы. Других приоритетов нет, всё служит интересам выборов.

Также по теме

Эрдоган допустил возможность встречи с Асадом ради мира в Сирии

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган допустил возможность встречи с сирийским лидером Башаром Асадом ради мира в Сирии.

Что касается Сирии, то для нас приоритетом являются вывод войск и восстановление суверенитета, поэтому всё служит целям вывода войск и восстановления суверенитета. Так где же точки соприкосновения? Их нет.

Если одна цель будет пересекаться с другой, если вывод войск обеспечит ему победу на президентских выборах, то проблем между нами не будет. Однако пока мы не видим точек соприкосновения, у обеих сторон разные приоритеты. В этом и заключается проблема. 

— Но проведение встречи не исключено? 

— Конечно, как вы сказали, если будут соблюдены условия, а условием для нас является вывод войск. Так вот, если условия будут соблюдены, то мы не будем назначать никакие особые сроки. Мы сможем встретиться хоть сегодня или завтра. Нет никакой проблемы с точки зрения срока проведения встречи, однако срок может быть определён только при выполнении этих наших условий. 

 — В этом году саммит арабских государств пройдёт в Саудовской Аравии. Примете ли вы в нём участие, если вам будет направлено приглашение? Что вы можете сказать о предполагаемом визите министра иностранных дел Саудовской Аравии в Дамаск, а также о возможном посещении Сирии королём Иордании во главе арабской делегации или контактной группы?

— Действия арабских стран сводятся пока только к выдвижению идей и предложений. Ничего конкретного на данный момент мы пока не имеем. Как будет ситуация развиваться дальше? Посмотрим. Мы ожидаем идеи и предложения относительно возможных действий, а также ожидаем планы для реализации идей относительно урегулирования сирийского кризиса. То есть речь идёт пока лишь об общих идеях без детальной конкретизации.

По поводу возможных встреч с представителями арабских или неарабских государств хочу сказать: мы не разрывали отношения ни с одним арабским государством. Наоборот, арабские страны разорвали отношения с Сирией. Мы не считаем, что разрыв отношений в принципе является правильным политическим действием. Естественно, мы контактируем со всеми, в том числе с неарабскими странами, которые разорвали отношения с Сирией. Это наша принципиальная позиция в целом…

• Legion-Media
• © Aleks Taurus

По поводу саммита арабских государств хочу сказать следующее. Членство Сирии в Лиге арабских государств (ЛАГ) приостановлено. Поэтому для участия Сирии в саммите сначала нужно, чтобы было восстановлено членство Сирии в ЛАГ. Но этот вопрос сам по себе требует проведения саммита.

Что касается позиции Сирии, которая была выработана в отношении этого вопроса ещё до недавнего саммита, проходившего в Алжире… Мы сообщили эту позицию министру иностранных дел Алжира во время его визита в Сирию накануне саммита.

Мы также проинформировали об этой позиции и других министров, которые посетили Сирию в феврале после землетрясений. Мы сообщили им всем, что возвращение в ЛАГ не является для Сирии самоцелью. Наша общая цель — это совместные действия всех арабских государств. Лига арабских государств, в силу сложившихся обстоятельств, превратилась главным образом в арену для сведения счётов.

Таким образом, Сирия может вернуться в ЛАГ только тогда, когда ЛАГ преодолеет внутренние разногласия и начнёт принимать консенсусные решения.

— Вы прибыли с визитом в Россию в то время, когда она в Донбассе противостоит практически всему Североатлантическому альянсу. Что для Сирии означает это противостояние?  Действительно ли фактически началось формирование многополярного мира? 

— Многополярный мир находится в стадии формирования. Как долго продлится этот процесс? Это длительный процесс.

Запад — и особенно США — ведут экзистенциальную войну уже на протяжении многих лет. Да, действительно американское влияние в мире постепенно снижается. Однако давайте будем реалистами: это не означает, что США перестали быть мировой сверхдержавой.

В то же время США, действуя на открытом, едином мировом рынке в качестве самого сильного участника, начали терять свои позиции, когда президентом стал Трамп. С одной стороны, США демонстрировали открытость во всех областях, а с другой — начали «зажимать» китайские технологические компании. Это как раз свидетельствует о том, что США уже больше не считают себя абсолютной сверхдержавой.

— Раньше, когда мы смотрели на поведение Трампа, мы его критиковали. Теперь, когда мы видим, как ведёт себя Байден, мы осознаём, что Трамп по сравнению с Байденом святой. 

— Абсолютно верно! Это подтверждает тот факт, что решения принимает не президент и не администрация, а имеющие собственные интересы американские лоббисты, которые начали терять свою абсолютную гегемонию на рынках, в политике и в других сферах. Это с одной стороны.

С другой стороны, когда мы говорим об однополярности, мы должны определить, какая именно однополярность имеется в виду — политическая, военная или экономическая. Я считаю, что самой опасной является экономическая однополярность. Величайшей слабостью для США является доллар.

Когда доллар покинет вершину экономической гегемонии, тогда соотношение сил в мире изменится и возникнет многополярный мир. Но, если при политической и военной многополярности сохранится господство доллара, мир останется однополярным.