Материалы
«Когда лишаешься мечты — оказываешься в самом низу»: английский футболист Карлайл рассказал о своей борьбе с депрессией
Экс-футболист Английской премьер-лиги Кларк Карлайл в эксклюзивном интервью RT объяснил, как ему удалось победить депрессию и алкоголизм. Спортсмен считает, что у профессиональных игроков психические расстройства возникают чаще, чем у других людей. Карлайл рассказал, как одноклубники отреагировали на его проблемы и благодаря кому он прошёл курс реабилитации.
Кларк Карлайл никогда не выступал за сборную и английские топ-клубы, а пиком карьеры защитника стали несколько сезонов в АПЛ в составе скромного «Бернли». Тем не менее на родине Карлайл известен как человек, который помогает футболистам бороться с депрессией и старается как можно чаще публично говорить об этой проблеме. Кларк и сам испытывал серьёзные психологические трудности и даже несколько раз пытался покончить с собой. Теперь спортсмен приходит на помощь другим бывшим профессиональным игрокам.
«Если дашь слабину, тренер отправит на скамейку запасных»
— На твой взгляд, у профессиональных футболистов проблемы с психикой возникают чаще, чем у обычных людей?
— По моему скромному мнению, да. Футбол, как и служба в армии, — по большей части мужское занятие, и здесь ты постоянно должен быть эдаким альфа-самцом. Принято считать, что футболисты действуют как единая команда, но это серьёзное заблуждение. Да, одноклубники — твои партнёры по коллективу, но в первую очередь они конкуренты.
«В те времена можно было играть жёстко»: игрок сборной Англии Джон Барнс о чемпионатах мира 1986 и 1990 годов
Представьте себе футбольный клуб. В обойме 40—45 игроков, но на поле есть место только для 11 из них. Одних центральных полузащитников может быть шесть-восемь человек, а в основу попадают только несколько. Поэтому каждый день приходится сражаться за место в составе, и ты не имеешь права проявить слабость, показать, что тебя что-то беспокоит, или рассказать о своих проблемах с психикой. В противном случае тренер просто отправит тебя на скамейку запасных. Дать ему повод сделать это нельзя.
— В чём отличие ситуаций, когда карьера футболиста не складывается и он вешает бутсы на гвоздь и когда обычный человек не может найти себя в другой сфере?
— Хороший вопрос. Здесь нужно иметь в виду соотношение ожиданий и реальности. Футбол — глобальный феномен, эта игра притягивает огромное количество денег. Ведущих игроков знает весь мир. К этому идёшь и ты. В девять лет меня фактически отделили от сверстников, я ушёл из обычной школы в академию. Обо мне писали в местных газетах, меня возносили до небес, ожидалось, что я стану звездой. И когда в 16 лет вдруг лишаешься этой мечты — оказываешься в самом низу.
«Запои могли продолжаться неделю»
— Из-за этих проблем ты едва не свёл счёты с жизнью, а ведь многие футболисты довели свои замыслы до конца.
— Мне активно пишут люди, которые даже не дошли до стадии профессионального спорта, но тем не менее оказались сломлены футболом. В Англии существуют каналы поддержки только для профессиональных игроков. А обычные методы избавления от депрессии и тревожности им подходят не всегда. Врачи не понимают, как помочь бывшим спортсменам.
Когда я сам проходил реабилитацию, одним из пяти важных шагов к душевному здоровью считались занятия спортом — в эти моменты вырабатываются эндорфины, гормоны счастья. Но для меня как для бывшего футболиста всё было иначе, ведь спорт являлся главным источником стресса в моей жизни. Я не могу просто поиграть в футбол, ведь мне всегда твердили, что я должен быть первым.
В результате ты выходишь на простую пробежку и думаешь: «Бегу недостаточно быстро, я просто ленюсь и обманываю себя!» А потом смотришь на своё время и понимаешь, что ещё полгода таких тренировок — и можно попасть в олимпийскую сборную.
— Почему так происходит?
— Потому что для обычной жизни планка задрана нереально высоко. Люди, сумевшие хотя бы год поиграть на профессиональном уровне, — это 0,1%. Это само по себе достижение. Тех же, кто задерживается наверху на десять лет, ещё меньше. А как потом безболезненно перейти от состояния лучшего в мире к образу жизни обычного здорового человека?
— Почему в один момент ты решил свести счёты с жизнью?
— Первую попытку суицида я совершил в 2001 году. Тогда у меня не было никакой поддержки и никаких средств борьбы с депрессией. В больнице мне оказали помощь и направили к психиатру. Но клуб выписал меня из клиники, не дожидаясь визита врача, поскольку я был нужен на тренировках. Тем более там не хотели, чтобы эта история стала достоянием общественности.
— То есть люди просто хотели, чтобы ты снова вышел на поле?
— Именно. Футбол превыше всего. О произошедшем в клубе со мной так никто и не поговорил, даже физиотерапевт. Сказали только, чтобы больше так не поступал. Это, напомню, случилось в 2001 году. В 2010-м у меня диагностировали депрессию. Я обратился к клубному врачу, который прописал мне 20 мг флуоксетина в день. И только этим я лечился. У меня не было понимания, что мне следует делать в подобные моменты. Я не осознавал, что провоцировало и обостряло мою депрессию. Знал лишь, что приму таблетку — и всё придёт в норму.
— Почему за эти девять лет ты так и не обратился к врачу?
— Не было понимания происходящего. Как можно обращаться к врачу по поводу проблемы, которую сам себе не представляешь? С 2001 по 2010 год у меня происходили спорадические вспышки нерационального поведения, в основном связанные с алкоголем. Я не понимал, что просто пытаюсь залить свою проблему спиртным. В моём случае центральное место занимали страх и болезненно низкая самооценка. Всегда, когда я чего-то боялся или считал, что я ничего из себя не представляю, что я ничтожество, во мне просыпалось совершенно отвратительное ощущение, от которого мне хотелось бежать.
Я начинал пить и не мог остановиться. Проблемы от этого не решались, но я по крайней мере забывался. Запои могли продолжаться со вторника до субботы-воскресенья или даже до следующего понедельника! В 2003-м я стал проходить курс реабилитации — только благодаря такому потрясающему человеку, как Иэн Холлоуэй, главный тренер «Куинз Парк Рейнджерс», цвета которого я тогда защищал.
— Как тренер относился к твоему пьянству?
— Он хотел меня уволить. Меня не пустили на игру, потому что от меня несло перегаром. Вместо этого сказали идти тренироваться с молодёжной командой. Я не поехал, продолжал пить всё из-за того же чувства страха и разочарования в себе. Но на следующий день, узнав о результате пропущенного мною матча, подумал: «Что же я делаю?» В тот же вечер позвонил Холлоуэю и сказал: «У меня проблема, я не знаю, что с ней делать». А он человек очень душевный. Сказал: «Кларк, я тоже не знаю, но найду того, кто тебе поможет».
— Что было дальше?
— Я отправился в специальную клинику, но она была для лечения алкоголиков. Выйдя оттуда, я два года оставался трезвенником, пребывание в больнице полностью изменило моё отношение к спиртному, но не помогло мне устранить корень всех бед. Ни я, ни врачи тогда не понимали, что алкоголь — лишь симптом. Я больше не пил, но иррациональное поведение проявлялось в других областях. Азартные игры, секс, компьютер — мне нужно было бежать от того, что меня одолевало. Я мог, например, несколько дней просидеть за новым футбольным симулятором.
«Если у вас проблема — расскажите о ней»
— Сейчас психическому состоянию футболистов уделяется больше внимания?
— В этом плане ситуация меняется во всём обществе, и спорт следует тем же тенденциям. Сегодня футболист уже не останется один на один со своей депрессией и не будет бояться рассказать об этом. Люди начинают уделять внимание данной проблеме. Проводятся фундаментальные научные исследования. Физические травмы изучались на протяжении веков, а психологические проблемы — нет.
«Это не причина лишать жизни человека»: сестра убитого из-за автогола на ЧМ-1994 футболиста — о расправе над братом
— А как спустя время к твоей депрессии отнеслись в команде?
— Когда я начал рассказывать об этом, партнёры по крайней мере изъявили желание послушать. Многие понимали, что чувствуют нечто схожее, и потом подходили ко мне за советом.
— Но некоторым ведь приходится лечиться в специальных клиниках. О таком рассказать непросто.
— Футбольный мир фрагментирован, и из-за этого никто по-настоящему не берётся за эту проблему. Нам необходимо координировать наши усилия в этой области. Я был в Ньюкасле на одном из занятий Ассоциации профессиональных футболистов, на котором рассказывали о психических расстройствах. Я не мог сдержать слёз — настолько неумело, отвратительно всё было поставлено. Печально было наблюдать, каким образом наш руководящий орган пытается наладить информационно-просветительскую работу в области психического здоровья.
— Какой ты мог бы дать совет людям, испытывающим схожие проблемы?
— Не обязательно сообщать о них всему миру, но рассказать кому-то просто необходимо. По своему опыту могу посоветовать: найди того, кому ты веришь, кого любишь или кто обладает достаточной квалификацией, и просто расскажи ему обо всём. После этого давление негативных мыслей ослабнет. Ты словно скинешь с себя груз, потому что в основном все депрессивные мысли — неправда, которую ты не способен оценивать объективно. Расскажи кому-то, чтобы тебе стало чуточку легче, и будешь поражён тем, что после этого услышишь в ответ.
Полную версию программы Stan Collymore Show смотрите на канале RTД.