— Александр Анатольевич, на 2020 год анонсировались четыре миссии к Марсу. Что можно рассказать об их успехах на сегодняшний день?
— Нас больше всего волнует программа нашей страны, проект «ЭкзоМарс». Изначально это был совместный проект Европейского космического агентства и NASA. Но в какой-то момент NASA вышло из него, а российские учёные решили войти. Буквально за три года, что феноменально быстро, были созданы инструменты и приборы для первого «ЭкзоМарса», который улетел к Красной планете в 2016 году. Орбитальный модуль, на котором стоят два российских и два иностранных прибора, сейчас работает в штатном режиме. Он передаёт важную научную информацию, по которой у наших коллег выходят статьи в ведущих журналах.
Вторая часть миссии была запланирована на 2020 год. Институт космических исследований выступил головной научной организацией. Изготовление всех научных приборов было закончено ещё в 2019-м, как и посадочной платформы, разработанной и созданной в НПО имени Лавочкина. Всё это было отправлено в Европу для стыковок с европейскими инструментами и космической платформой, для испытаний ровера. Но из-за вспышки коронавируса в Европе все работы были приостановлены и запуск был вынуждено перенесён. Выбрано следующее удобное для полёта время, «марсианское окно», которое наступит в 2022 году.
— Как складывается миссия NASA на Марс, а также аналогичные проекты КНР и ОАЭ?
— В начале 2020-го в США локдаун не вводился. Поэтому работы по подготовке их марсианской миссии шли по графику и её запуск состоялся в июле 2020 года, а посадка американского марсохода в кратере Езеро запланирована на февраль 2021 года.
У КНР ракета с межпланетной станцией «Тяньвэнь-1» («Вопросы к небу». — RT) также стартовала в июле. В её состав входят орбитальная станция и посадочный модуль с марсоходом, который будет искать следы жизни на планете.
Арабские Эмираты имеют более скромную, но поступательно развивающуюся космическую программу. Запуск их космического зонда «Аль-Амаль» («Надежда». — RT) был произведён с японского космодрома примерно в одно время со стартом остальных марсианских миссий. Орбитальный модуль будет исследовать слои атмосферы планеты, а также их взаимодействие с солнечным ветром.
— Перенесёмся чуть ближе к Земле — на Луну. Как происходит изучение и освоение нашего спутника?
— В своё время Советский Союз был пионером исследования Луны. Там мы ноздря в ноздрю шли с американцами по многим вопросам. И последний раз в ХХ веке туда успешно летала наша «Луна-24», в далёком 1976 году.
Сейчас особого внимания заслуживает китайская лунная программа, которая была принята в 2000-х годах и развивается шаг за шагом. Если ещё несколько лет назад некоторые достаточно скептически смотрели на первые шаги их лунной программы, то сейчас мы видим, что «Чанъэ-5» (назван в честь китайской богини Луны. — RT) является полноценной беспилотной возвращаемой миссией.
1 декабря состоялось прилунение китайского аппарата, а уже 16-го капсула «Чанъэ-5» вернулась на Землю с образцами лунного грунта — реголита.Фактически стадийно и аппаратно КНР повторила американскую программу «Аполлон», только в уменьшенном варианте и в автоматическом режиме. Конечно, Китай просто огромный прорыв совершил.
— Нельзя не спросить, как сейчас развивается лунная программа России. Чего ожидать в ближайшее время?
— Лунная программа в России стала активно развиваться лет 15—20 назад и идёт с определёнными задержками. Запуск «Луны-25» был намечен ещё на 2014 год, но по разным причинам переносился. После многих мытарств запуск определён на 1 октября 2021 года. Это небольшая миссия, включающая посадочный модуль. Мы должны полететь на Луну, вернуться к пониманию того, как мы умеем мягко садиться на поверхность, изучить особенности гамма-излучения в реголите и посмотреть образцы лунного грунта с помощью лазерного масс-спектрометра.
Следующая миссия, «Луна-26» уже должна быть орбитальная, она запланирована на 2024 год. А «Луна-27» ожидается не раньше 2026 года, дата запуска не очень понятна. Она должна будет сесть и уже полноценно провести анализ грунта с буровой установкой. А пока мы очень надеемся на 2021 год, на то, что все инженерно-технологические посадочные задачи будут решены. Это и есть основная задача сейчас: возвратиться на Луну, совершить мягкую посадку.
— А кто ещё активно участвует в гонке космических держав?
— Очень интересные и во многом прорывные работы в космосе проводят наши японские коллеги. После миссии «Хаябуса-1» («Сапсан». — RT) успешно завершился и второй её вариант — «Хаябуса-2». 5 декабря 2020 года зонд сбросил капсулу с образцами грунта с астероида Рюгу, которая успешно приземлилась на полигоне в Австралии.
Самое сложное в этих миссиях — отработка посадок малых аппаратов на небольшие астероиды. Если на Земле нужно сесть так, чтобы не разбиться, то там нужно сесть так, чтобы не отскочить от астероида. Там нужно прижаться к поверхности, ведь гравитации как таковой нет, она очень слабая. И это, конечно, просто здорово, что японские коллеги делают.
— Ещё в этих миссиях используют направленные взрывы, танталовые пули... А какие необычные и важные проекты можно отметить у нас?
— Обсерватория «Спектр-Рентген-Гамма» успешно работает на орбите уже полтора года. В декабре 2020-го она закончила создание второй карты Вселенной. Таких карт, обзоров небосвода в рентгеновском диапазоне всего будет восемь. Уже сейчас с помощью «Спектра-РГ» совершаются крупные открытия.
Совсем недавно на основе полученных обсерваторией данных зарегистрировано рентгеновское излучение от горячего газа в нашей галактике, описано открытие гигантских образований (пузырей), связанных с центром нашего Млечного Пути.
— С каждым новым обзором количество обнаруженных источников будет только увеличиваться?
— Всё верно, к концу полного, восьмикратного обзора всего неба их будет четыре или пять миллионов. Мы сможем лучше следить за эволюцией Вселенной, понимать физические механизмы формирования и эволюции сверхмассивных чёрных дыр, исследовать роль тёмной материи и тёмной энергии.
В составе обсерватории работает и уникальный российский телескоп ART-XC имени Михаила Павлинского. Он открывает новые уникальные объекты: в течение последних месяцев мы обнаружили вспышки от нескольких не известных ранее объектов, так называемые транзиентные вспыхивающие события. Источник вспыхивает на короткое время, а потом тухнет. Это значит, что в этой системе произошёл какой-то достаточно сложный физический процесс. ART-XC эти объекты регистрирует, а мы успеваем об этом сообщить другим обсерваториям, чтобы они успели туда посмотреть. Дальше совместным анализом данных в разных диапазонах длин волн мы пытаемся понять природу такого источника.
Опять же, недавно открыли новую чёрную дыру, а после этого десятки обсерваторий туда смотрели и в оптике, и в рентгене.
— Как происходит такое взаимодействие? Передаются координаты в другие космические агентства?
— По-разному происходит. Когда обнаруживаем такой интересный источник, то в первую очередь, конечно, хотим, чтобы российские учёные были в этом максимально задействованы, оповещаем наши наземные телескопы. Параллельно с этим выпускаем специальный циркуляр, учёным по всему миру приходит оповещение. Это всё быстрее работает, чем бюрократическая система с подключением агентств. У нас всё достаточно открыто.
— То есть это некие онлайн-сообщества учёных?
— Да. Они видят наши телеграммы и дальше принимают решение, интересно ли им туда смотреть. Причём это и в обратную сторону работает.
Ещё у нас достаточно неплохие, дружеские отношения со многими коллегами в Западной Европе, в ЮАР. Активно работаем с телескопом на Канарских островах, с южноафриканской обсерваторией, которая для нас много чего смотрит. Это большая и важная для всех международная кооперация учёных.
А уж если говорить про синергию в разных диапазонах, то недавно вышел новый релиз данных обсерватории Gaia. Это замечательное подспорье в нашей работе. Мы имеем свою карту в рентгеновских лучах, где есть пара миллионов объектов. А там в оптическом диапазоне уже два миллиарда источников.
Если мы видим какой-то интересный объект, десятки объектов, сотни, то просто делаем корреляцию двух наших каталогов, ищем пересечения. Становится существенно легче исследовать какие-то вещи. Gaia позволяет определить расстояние до объекта, и мы сразу можем выяснить энерговыделение источника, можем говорить о его физических свойствах.
— И можно увидеть различные мощные процессы?
— Бывает, что потух объект, либо, наоборот, вспыхнул. Почему? Это может быть какая-нибудь переменность тех же самых сверхмассивных чёрных дыр или, например, приливные разрушения звёзд. Это когда сверхмассивная чёрная дыра в какой-то далёкой галактике разрывает звезду. Такие процессы могут фиксироваться ежедневно, а длиться месяцами и даже годами.
— Что ещё нас ждёт в 2021 году?
— В NASA запланирован запуск миссии Imaging X-ray Polarimetry Explorer (IXPE), то есть обсерватории для исследований объектов методами рентгеновской поляриметрии. Мы сейчас исследуем космос в рентгеновском, радио-, оптическом диапазонах и с помощью обнаруженных несколько лет назад гравитационных волн.
Теперь можно сказать, что открывается новое окно во Вселенную. Появляется возможность измерять поляризацию рентгеновского излучения, исходящего от различных объектов. Можно увидеть излучение, которое формируется в микроквазарах и магнитарах, чёрных дырах, пульсарах и нейтронных звёздах, но уже в поляризованном свете. Свойства поляризации, если уметь их измерять, дают массу дополнительных возможностей для понимания физики происходящих в космосе процессов.