«Пороховой погреб»: как Балканский кризис подтолкнул европейские державы к Первой мировой войне
Как Балканский кризис подтолкнул европейские державы к Первой мировой войне
- Иллюстрация, опубликованная во французском журнале Le Petit Journal 1908 года, о Боснийском кризисе
- © Wikipedia
Первые люди пришли на территорию Боснии и Герцеговины в глубокой древности. В эпоху бронзы регион заселили иллирийские племена. В IV веке до н. э. они ассимилировали пришедших на Балканы кельтов, а в III столетии до нашей эры оказались под властью Рима. В 395 году по балканской реке Дрине прошла граница между Западной и Восточной Римскими империями. Это разделение оказалось судьбоносным для будущего Балкан — сегодня всё та же Дрина отделяет Сербию от Боснии и Герцеговины.
В VII веке на Балканы переселились славянские народы, территории к востоку от Дрины в Средние века длительное время находились под духовным и политическим влиянием Византийской империи.
Лавров призвал не превращать Балканы в предмет распрей России и Запада
С Западными Балканами дело обстояло сложнее. Босния успела попеременно побывать в зависимости от аваров, византийцев, сербов, венгров, а в промежутках пыталась строить собственную государственность. В религиозном плане в Боснии столкнулись интересы католической, православной и собственной боснийской церкви, возникшей под влиянием богомилов.
Однако в XV—XVI веках вся территория современной Боснии и Герцеговины оказалась под властью Османской империи. Из-за духовных притеснений часть сербов, хорватов и влахов бежали из Боснии в Австрию. Остальные разделились на тех, кто остался верен христианству, и тех, кто под влиянием турецких завоевателей принял ислам. Они сформировали этнос, известный как бошняки.
В XIX веке Восточную и Юго-Восточную Европу охватил кризис, связанный с постепенным ослаблением Османской империи. Славяне, греки и романские народы стали поднимать восстания, опираясь на поддержку внешних сил — России, Австрии, Англии и Франции. Турецкие территории стали потенциальным призом в борьбе между великими державами.
В преддверии Восточного кризиса
Одним из проявлений Восточного кризиса стала Крымская война, в которой Великобритания и Франция поддержали Османскую империю, чтобы не допустить усиления России за счёт «турецкого наследства». В 1856 году по результатам Парижского конгресса Россия осталась без флота и крепостей на Чёрном море, без устья Дуная и без возможности установить протекторат над Валахией, Молдавией и Сербией.
- Картина «Захват Гривицкого редута под Плевной» (1885) (Русско-турецкая война 1877—1878 годов)
- © Wikipedia
В 1871 году Лондонская конвенция позволила Санкт-Петербургу вернуть себе Черноморский флот. А в 1877—1878 годах резко нарастившая военную мощь Россия одержала серьёзную победу над Турцией и подписала с ней Сан-Стефанский мир, по которому Сербия, Черногория и Румыния стали независимыми, а Босния и Герцеговина с Болгарией (простиравшейся от Эгейского моря до Дуная) получали широкую автономию. К России отходил ряд пограничных территорий. Всё это не устроило ведущие европейские державы, инициировавшие созыв в июне — июле 1878 года Берлинского конгресса.
Англия и Австрия в ходе переговоров заняли антироссийскую позицию. Германия, хоть и была формально нейтральной, фактически поддерживала позицию Вены и Лондона. Более того, глава российского внешнеполитического ведомства Александр Горчаков, будучи больным и уже пожилым человеком, случайно показал британцам карту, на которой были обозначены гипотетические максимальные уступки России.
В итоге Черногория, Сербия и Румыния всё-таки получили независимость, но потеряли часть территории, Болгария была разделена на три подвластные Турции части с разной степенью автономности, а в Боснию и Герцеговину вводились австрийские войска.
«О разделе речь не идёт»: член сената Республики Сербской — о перспективах урегулирования косовского вопроса
«На Берлинском конгрессе, венчавшем Восточный кризис, по Боснии было принято половинчатое решение: формально она оставалась частью Османской империи, но подлежала при этом австрийской оккупации. При этом населению Боснии и Герцеговины гарантировались религиозные свободы. После установления в регионе австрийской администрации Вена начала вкладывать в него значительные средства — строить железные дороги, создавать финансовую систему. Фактически Австро-Венгрия пыталась превратить Боснию и Герцеговину в свою «балканскую витрину», призванную продемонстрировать всем вокруг успешность цивилизаторской миссии империи», — рассказал в интервью RT старший научный сотрудник Института славяноведения РАН кандидат исторических наук Пётр Искендеров.
По словам эксперта, официальная Вена чувствовала себя в Боснии уверенно до тех пор, пока при власти в Сербии находилась проавстрийская династия Обреновичей. Но ситуация резко изменилась после переворота 1903 года.
«Во главе Сербии стала династия Карагеоргиевичей, которая более благосклонно относилась к России. На Балканах в целом усилилась просербская пропаганда. Власти Австро-Венгрии, в которой проживало значительное количество славян, увидели в усилении Сербии и российского влияния в регионе опасность для себя», — заметил Пётр Искендеров.
Секретная встреча в замке Бухлау
Параллельно с Сербией о Боснии и Герцеговине вспомнила и Турция, в которой в июле 1908 года произошла Младотурецкая революция. Поэтому официальная Вена инициировала международные переговоры о потенциальной аннексии Боснии и Герцеговины. Она заручилась поддержкой Германии и Италии, а также обещала крупную денежную компенсацию Турции.
Переговоры с Россией оказались сложнее. Министр иностранных дел Австро-Венгрии Алоиз фон Эренталь провёл в сентябре 1908 года секретную встречу с российским коллегой Александром Извольским в замке Бухлау.
- Замок Бухлау, где проходили секретные переговоры между Россией и Австро-Венгрией
- © Wikipedia
Пользуясь особым расположением императора Николая II, Извольский решил самостоятельно добиться от Вены одобрения идеи открытия черноморских проливов для российского флота, хотя и не имел на то санкции от руководства страны. В обмен он предложил фон Эренталю признать аннексию Боснии и Герцеговины. Также оба министра поддержали идею объявления независимости Болгарии. Но поскольку Извольский не имел полномочий заключать с Австрией какие-либо договоры, он обтекаемо сказал фон Эренталю, что окончательно об их соглашении объявят когда-нибудь в будущем, «в подходящий момент».
Однако австрийская сторона долго ждать не стала. Уже 5 октября 1908 года австрийский МИД заявил, что Россия поддерживает аннексию Боснии и Герцеговины, а на следующий день император Франц Иосиф публично объявил регион независимым от Турции и перешедшим под суверенитет Австро-Венгрии.
«Опасная авантюра»: сможет ли Евросоюз помешать созданию «Великой Албании»
Российские власти и сам Извольский узнали о произошедшем из газет. Находящийся в дружественных отношениях с Сербией официальный Санкт-Петербург немедленно отказался от соглашений с Веной, но было уже поздно.
«Аннексия Боснии и Герцеговины сильно задела Сербию. Почти половину населения региона составляли этнические сербы, а остальная часть всё равно говорила на одном с сербами языке, поэтому Боснию в Сербии воспринимали практически как свою землю», — рассказал в беседе с RT кандидат исторических наук старший преподаватель РГГУ Вадим Трухачёв.
В Сербии и Черногории 6 октября была объявлена мобилизация.
«Австрия и Сербия стремительно скатывались к войне. Причём за спиной первой стояла поддерживающая её Германия, а за спиной второй — Россия», — отметил эксперт.
«Дипломатическая Цусима»
В Вене и Берлине понимали, что в случае попытки оккупации Сербии австрийскими войсками Россия не останется в стороне. «Полгода Европа балансировала на грани войны. В Сербии реально готовились освободить Боснию от австрийцев», — рассказал Пётр Искендеров.
Однако, по словам эксперта, в условиях кризиса Россия осталась практически в одиночестве.
Великие идеи, сложный характер: какую роль в истории России сыграл канцлер Александр Горчаков
«Ситуация оказалась весьма болезненной для Санкт-Петербурга. Он был противопоставлен Германии и Австро-Венгрии, а Англия и Франция его не поддержали. Одни ведущие державы открыто выступали за аннексию, другие не считали её будущее достаточно веским поводом для начала войны. Россия не смогла даже добиться проведения международного конгресса по боснийскому вопросу. Она не могла достаточно эффективно отстаивать свои интересы и интересы своих союзников, потому как мир видел, что это не та страна, которая 30 лет назад дошла практически до стен Константинополя. Теперь это была страна, получившая поражение даже от Японии. Тем более что Николай II был увлечён укреплением мощи на море и отвернулся от балканского вопроса, соответственно, утратив влияние в регионе», — отметил эксперт.
По словам Искендерова, в конце концов Россия перешла к сдерживанию Сербии. Совет министров Российской империи признал, что страна не готова к войне на два фронта. 22 марта 1909 года Германия предъявила России ультимативное требование признать аннексию Боснии и Герцеговины и прекратить дипломатическую поддержку Сербии. Против продолжения конфронтации с Берлином и Веной открыто выступил Пётр Столыпин, и Николай II на следующий день отправил кайзеру Германии Вильгельму II телеграмму, в которой согласился принять все его требования.
Под давлением Санкт-Петербурга Сербия вынуждена была 31 марта 1909 года признать австрийскую аннексию Боснии и Герцеговины.
«Для России это стало крупнейшим дипломатическим провалом, поэтому итоги Боснийского кризиса часто называют «дипломатической Цусимой», — заявил Вадим Трухачёв.
- Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда и его жены в Сараеве в 1914 году
- Gettyimages.ru
- © Stefano Bianchetti
По его словам, результаты кризиса 1908—1909 годов ни для кого не были выигрышными. «Боснию и Герцеговину официальная Вена не присоединила ни к Австрии, ни к Венгрии. Регион оказался под управлением общеимперского Минфина, и это было не очень эффективно. Война на Балканах превратились в неизбежность. Именно Босния теперь стала самым горячим местом «порохового погреба Европы». И не зря выстрелы, с которых началась Первая мировая война, прозвучали в Сараеве», — отметил историк.
«Важнейший политический рубеж»
По мнению Петра Искендерова, Боснийский кризис привёл к полной утрате доверия между Россией и Австро-Венгрией, что окончательно оформило союзы Вены с Берлином и Санкт-Петербурга — с Лондоном и Парижем. «Это был важнейший политический рубеж, оказавший огромное влияние на судьбу Европы и всего человечества», — заявил он.
«События 1908 года привели к резкому росту на Балканах национализма, последствия которого мы можем наблюдать в Юго-Восточной Европе и по сей день», — подчеркнул Пётр Искендеров.
Связь событий начала ХХ века с современностью видит и эксперт аналитического центра «Платформа общественной дипломатии Сербии» политолог Екатерина Поморцева.
- Греческие войска во время Балканской войны, 1912 год
- Gettyimages.ru
- © Bettmann
«Если вспоминать Боснийский кризис 1908 года, на ум сразу приходят аналогии с событиями 1990-х: установление фактической зависимости Боснии и Герцеговины от внешнего управления посредством введения института верховного представителя, фактически являющегося наместником западных элит, претензии Сербии на общее с Боснией культурное пространство, желание ряда сил решить конфликт силой оружия. Россия же тогда пыталась найти решение балканских вопросов в общем контексте российско-европейских и российско-американских отношений», — отметила эксперт.
По мнению Екатерины Поморцевой, боснийская проблема и сегодня далека от окончательного разрешения. «Попытки назначить какую-то одну силу единственным хозяином Боснии и Герцеговины несостоятельны с исторической и геополитической точек зрения, поэтому обречены на провал», — подвела итог эксперт.
- «Опасная авантюра»: сможет ли Евросоюз помешать созданию «Великой Албании»
- Лавров призвал не превращать Балканы в предмет распрей России и Запада
- «Важная зона мировой политики»: к чему может привести вмешательство ЕС и НАТО в дела стран бывшей Югославии
- «Не испытывайте терпение сербского народа»: Белград привёл войска в состояние высшей боевой готовности