«Я никогда не пытался отмазываться»: экс-заключённый рассказал о насилии и условиях пребывания в пермской колонии

— Дмитрий, расскажите о вашем детстве. Где вы родились?

— Я родился в Пермском крае, в деревне Малая Тапья. Родители были лишены родительских прав, вырос в детском доме. Находился там до 14 лет, пока в первый раз не попал в колонию для малолетних преступников.

—Что натворили?

— В детстве по дурости занимались кражами, угонами. В детском доме был режим круглосуточного свободного передвижения. Делали это не с целью наживы какой-то, а скорее как баловство, дурачество, ну и пошло-поехало.

— Разве в таком возрасте за такие преступления не дают условный срок?

— Мне давали и условно, но была такая компания, что я продолжал этим заниматься. Потом меня посадили, снова за кражу, все преступления были связаны с автомобилями.

— Почему?

— Любил автомобили, да и сейчас люблю тоже. Хотелось покататься. Это такой своеобразный адреналин, как во время сёрфинга, когда поймаешь волну. Вот такое же ощущение.

— Неужели вам никто после первого случая не объяснял, что надо завязывать, что это опасный путь?

— Проводились беседы. Но всё равно не слушал, не задумывался и продолжал так делать. Друзья шли — и я шёл. 

— Вы буквально на днях освободились из колонии. Какой по счёту это был срок?

— Четвёртый реальный срок.

— А сколько в общей сложности вы провели за решёткой?

— Мне сейчас 31 год, из них 14,5 я отсидел.

— Почти полжизни... Сколько отсидели в этот раз?

— Три с половиной года строгого режима, отсидел полностью.

— Тоже за автомобиль?

— Нет, за кражу телефона. Забрал его в счёт долга, сказал, что верну, когда отдадут деньги. Я таксовал, и пара наркоманов задолжали за поездку. Они сами попросили дать им отсрочку. Когда время вышло, я пришёл, забрал телефон, а они сразу обратились в полицию.

— Весь срок отбывали в ИК-9 в Соликамске?

— Сначала сидел в ИК-40 в Кунгуре. Устроился работать завхозом столовой, но возникла конфликтная ситуация с блатными.

— Что случилось?

— Я отказывался давать им продукты отдельно. Они хотели, чтобы из общего котла забирали мясо и им отдавали. В итоге меня перевели в ИК-9. На моё место поставили другого человека, и тот стал выполнять их требования.

— Как вам поначалу сиделось на новом месте?

— Как такового режима в лагере нет. Сотовая связь — без проблем. Всё, что запрещено, алкоголь — всё есть.

— Это доступно всем или только определённой категории заключённых?

— Нет, достаточно иметь деньги или какой-то вес — и можно получить всё, что надо.

— Вы сидели в разных местах. Поборы с заключённых — это в целом норма?

— Всегда по-разному, всё зависит от руководства. Допустим, есть у тебя телефон — плати в месяц 500 рублей. Хочешь спать на хорошем месте — плати. Питаться нормально, лучше других — тоже деньги. Не идёшь убирать территорию — плати «обиженным», чтобы убирали за тебя. То есть если нужны какие-то блага, всегда нужно платить. А если тебе ничего не надо и ты не платишь ни за что, то начинают специально создавать дискомфорт, чтобы как-то вынудить начать платить.

— Что случилось с вами? Ведь два года всё было спокойно, и только за пару недель до освобождения возникла вся эта ситуация.

— В январе 2019-го я из своего шестого отряда, где не работал, перевёлся в первый отряд, чтобы там трудиться. Денег там никаких не платят, просто время до освобождения за работой идёт быстрее. Работал старшим дневальным в отряде. В июне 2019 года приехал в колонию новый осуждённый Алексей Лопаткин. В июле меня вызывает замначальника по безопасности и оперативной работе (БиОР) Сергей Пантелеев и говорит, что вместо меня теперь будет работать Лопаткин. Я возразил, что меня назначил начальник колонии Салим Абдурахманов — он же должен меня и убрать. Но Пантелеев сказал, что начальник в отпуске, а он его замещает. Я согласился, но осадок у него, видимо, остался.

— Первый отряд ещё чем-то отличается от остальных?

— Он в лагере показательный, там всё строго в соответствии с правилами внутреннего распорядка, без нарушений. Это сделано для комиссий разных. Всех проверяющих ведут именно туда, а в других, куда комиссии не доходят, всё абсолютно свободно.

— Как складывались отношения с Лопаткиным?

— По-разному. Когда он стал завхозом, были и угрозы с его стороны, и период хороших отношений. Однажды я понял, что он хочет убрать с должностей в отряде моих хороших знакомых и поставить своих людей. Я попросился на встречу с начальником колонии. В субботу, 21 сентября, Абдурахманов меня вызвал, я рассказал ему про всю ситуацию с моими знакомыми, про сбор денег с других заключённых на QIWI-кошелёк. Номер кошелька у меня был, я предложил начальнику пробить, куда уходили переводы.

— Как отреагировал начальник колонии?

— Он предложил прийти в понедельник, написать всё на бумаге. А вечером Лопаткин пришёл и сказал, что знает, зачем я ходил к Абдурахманову.

— Что произошло дальше?

— Лопаткин сказал, что я пошёл против него и Пантелеева, пригрозил отправить к «обиженным» в «петушатник», после чего пошёл к Пантелееву. Я вышел на улицу, а он вернулся в отряд, подозвал осуждённого Левина и, как я потом узнал, рассказал ему, что Пантелеев дал добро на это. Ну а дальше происходит то, что на видео, которое вы, наверное, смотрели.

• © Кадр: видео Youtube/Официальный канал Гулагу-нет

— Что было после того, как они сняли видео?

— Лопаткин сел и говорит: «Сиди спокойно, тихо. До освобождения тебе осталось совсем немного, мы по поводу этого будем молчать». Решили отправить меня в психиатрический изолятор. Заставляли меня писать заявление, что хочу лечиться по собственному желанию в связи с психическим расстройством. Я отказался. 

— После этого в колонии почти сразу вспыхнул массовый бунт, в котором пострадали десятки человек. Что там произошло?

— Снимавший видео для отчёта перед Пантелеевым Левин отправил его и другому осуждённому, и оно дошло до блатных. У меня с ними были хорошие отношения. Когда они увидели, что со мной сделали, они все собрались и пришли с Лопаткиным разобраться. А он в это время был уже в карантине, его там спрятали. Пол-отряда переколотили, переломали мебель, телевизор сломали об осуждённого Волкова.

— А куда смотрел начальник колонии, почему он не предотвратил бунт?

— Он уже ничего не мог сделать. Бегал там, просил: «Мужики, успокойтесь». А ему прямо в лицо отвечали, что он сам до этого довёл. 

— Лопаткина в итоге нашли?

— Да, он прятался в карантине. Начали ломать железную дверь. Тут уже Пантелеев по рации начал просить блатных, чтобы они успокоили толпу. Один из них в ответ предложил, чтобы его пустили к Лопаткину одного. Пантелеев согласился и приказал открыть дверь. А они туда всей толпой ринулись. Инспектор встал в дверях, пытался не пустить, но его просто взяли, приподняли и в сторону переставили, отняв дубинку. И этой дубиной уже охаживали Заякина и Лопаткина, которые прятались в кабинете одного из сотрудников колонии, ключи от которого есть только у него и просто так туда не зайти.

Также по теме

«Ребёнок ещё не знает»: как заключённая в мордовской колонии провожает трёхлетнюю дочь в детдом

В России сотни женщин находятся в местах лишения свободы вместе со своими малолетними детьми. По закону дети до трёх лет могут жить в...

— Сильно их избили?

— Не очень. После этого все успокоились, разошлись. Лопаткина сразу отправили в ШИЗО и потом перевели в колонию «Белый лебедь».

— И как вы досиживали после всего этого?

— Хорошо. Вызвал начальник отряда и предложил, чтобы мне отдельно носили еду, сигареты, чай и всё, что нужно. Сказал, что буду жить оставшиеся дни очень спокойно. Стали кормить, как на воле, давали котлеты жареные. А Абдурахманов только попросил, чтобы я не обливал его грязью.

— Публикация видео вызвала скандал, подключились прокуроры, следователи, были заведены дела. Связываете такую реакцию силовых структур с большим резонансом в СМИ?

— Конечно. С тем, что это выплыло наружу, попало в интернет, это связано напрямую. У нас вот человек покончил жизнь самоубийством, и, если бы я не позвонил и не рассказал об этом правозащитникам, всё бы утихло.

— Какова ситуация на данный момент с Пантелеевым и Абдурахмановым?

— Пантелеева отстранили, Абдурахманов так и работает. По уголовному делу, насколько я знаю, проходит только Пантелеев. Я с этим не согласен, начальник колонии тоже должен нести ответственность.

— Как вы оказались в Москве?

— Хотелось уехать подальше, потому что неизвестно, что там из-за всего этого скандала может быть. Боюсь провокаций.

— Были какие-то угрозы?

— Напрямую нет. Но в паре моментов напрягло. Когда я освобождался, за воротами стояли несколько адвокатов непонятных. Они сразу спросили, Сергеев ли я, а потом предложили свои услуги бесплатно. Я отказался, приехал на автовокзал. Стоял там, со знакомым парнем разговаривал. Он спортсмен, крупного телосложения. А когда он отошёл купить сок, ко мне подошли двое, спросили, куда мне надо. Я сказал, что в Пермь, и они сразу: «Ну что, поехали». Я отказался, у меня автобус через пять минут был. А они стали настаивать: «Поехали-поехали, мы тебя довезём». И один из них меня прям за руку стал тянуть в сторону машины. В этот момент вернулся знакомый, спросил у меня, всё ли в порядке, и они сразу отошли в сторону. Постояли, покурили, сели в машину и уехали.

— Что планируете делать дальше? 

— Я детдомовский, мне положено жильё. Сейчас будем добиваться, чтобы мне его предоставили. Когда были небольшие промежутки на свободе, я обращался по этому поводу к чиновникам. Мне говорили написать заявление, чтобы поставили в очередь. Я писал, но когда приходил через какое-то время, мне говорили, что в очереди меня нет. Говорили снова писать — и так постоянно меня кружили.

— У вас есть какие-то родственники?

— Есть младший брат, он воспитывался в другом детском доме и уже получил жильё. После развода родителей, когда ему было несколько месяцев, он с мамой уехал в другой город и уже там попал в детдом после лишения её родительских прав. Я остался с отцом, и когда прав лишили его, я оказался уже в другом детдоме. То есть я знал, что он есть, но где он и что с ним, узнал лишь в 13 лет. После этого сбежал, проехал больше ста километров на велосипеде, чтобы увидеть его. Но из-за того, что росли врозь, сейчас отношения не очень близкие. Общаемся, но гораздо теснее контактирую с двоюродным братом — он мне как родной, всегда помогает.

— Сейчас ищете работу?

— Да, никакой работы я не боюсь, готов временно пойти и разнорабочим. В колонии выучился на литейщика по металлу и работал там. Но пока у меня ещё не все документы на руках. Всё осталось в Пермском крае, сейчас стараемся сделать так, чтобы их доставили сюда. Я очень хочу вообще старую жизнь забыть, не возвращаться в Пермский край. Надеюсь, у меня получится. Хочется завести семью, найти работу, жить нормальной жизнью.

— Когда у вас появилось это понимание, что в жизни нужно что-то менять, порвать с криминальным прошлым?

— Оно пришло в этот срок. Меня посадили, и где-то через год состоялся разговор с одним заключённым. Он сидел напротив меня, пожилой человек, больше 60 лет уже. Я спросил, есть ли у него дети. Он сказал, что нет. «Ну а дом, вообще хоть что-то есть?» — продолжил я. Он сказал, что нет, потому что всю жизнь в тюрьме сидит.

В этот момент мне стало очень страшно, потому что я вдруг осознал, что иду точно таким же путём. Что меня ждёт та же участь, та же дорога, та же жизнь. Это очень испугало. Стал думать о том, кто мне в старости стакан воды подаст. Каждый человек должен оставить что-то после себя. А вот такой человек, что он оставил?

— Со старыми знакомыми из криминального мира завязали?

— Да, я вообще ни с кем не общаюсь из них. Если заново строить жизнь, то уже без этого прошлого.

— Напоследок такой вопрос. Многие осуждённые даже на пожизненные сроки настаивают, что их подставили, оговорили, оказали давление, что они стали жертвой судебных ошибок. Много действительно невиновных на зоне повстречали?

— Мало. Может, пять — десять человек из тысячи. Люди склонны себя оправдывать. Говорят, что случайно, подставили, а потом читаешь приговор — и всё ясно становится. 

Реакция официальных структур на инцидент

После появления видеозаписи с нападением на Сергеева проверку в колонии организовала прокуратура края. Факт неправомерных действий в отношении мужчины был подтверждён. По её итогам начальнику ГУФСИН России по Пермскому краю подготовлено представление.

Сотрудниками Следственного комитета было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ (халатность, допущенная должностными лицами). Сотрудникам колонии предстоит ответить за тяжкое преступление, совершённое в отношении Сергеева и спровоцировавшее массовую драку.

В отношении напавших на Сергеева осуждённых Лопаткина и Заякина СК возбудил уголовное дело в соответствии с ч. 2 ст. 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера с применением насилия к потерпевшему, совершённые группой лиц). Им грозит лишение свободы на срок от четырёх до десяти лет.

Кроме того, центральный аппарат ФСИН проводит масштабную трёхнедельную инспекторскую проверку всей деятельности управления и подразделений уголовно-исполнительной системы Пермского края.

«В ходе проверки будет дана оценка работе всех служб, в том числе соблюдению законности и режима в исправительных учреждениях, качеству и эффективности воспитательной работы, организации трудовой занятости осуждённых, исполнения уголовных наказаний, не связанных с лишением свободы. В период работы члены комиссии окажут практическую и методическую помощь во всех проверяемых подразделениях, а также проведут приём сотрудников и осуждённых по личным вопросам», — рассказали во ФСИН.