«Россия у меня в крови»: RT помог эвакуировать врача с гражданством РФ, которого не выпускали из сектора Газа

Доктор Ияд Абу Захар в последний раз был в России 20 лет назад. Тогда он оканчивал обучение в медуниверситете и не думал, что однажды переедет сюда со своей семьёй.

«Я приехал в Россию в 1993 году и поступил в Ставропольскую государственную медицинскую академию. Перед этим я год учил русский язык в Киеве. В 2004-м я окончил аспирантуру, защитился и уехал в Палестину. К тому времени у меня уже было российское гражданство. Через полтора года я женился. Сейчас у нас шестеро детей: три мальчика и три девочки. Работал хирургом, потом у меня появилась своя клиника. Затем я стал гендиректором Министерства здравоохранения, а также преподавал в университете. У меня было всё: семья, хорошая зарплата, машина, дом», — рассказывает RT Ияд Абу Захар.

До и после

Как вспоминает Ияд Абу Захар, день 7 октября 2023 года он планировал провести дома с семьёй. Но утром понял, что ситуация между Газой и Израилем стремительно накаляется.

«В 06:30 утра я услышал звук ракет. Посмотрел в окно и увидел их в небе. Их было много. Я подумал, что происходит что-то не то, поэтому надо поехать в больницу. Сел в машину и поехал на работу. И с 7 октября я в течение нескольких месяцев был в больнице, не выходя из здания», — говорит врач.

Его семья в первые дни конфликта находилась дома, за женой и детьми приглядывал старший брат Абу Захара. Но через десять дней после начала обострения ситуации доктору позвонила жена и сообщила, что соседи в округе стали покидать свои дома.

«Я велел им тоже выходить и ехать ко мне в больницу, — рассказывает доктор. — В наш дом в тот же день прилетела ракета и разрушила его. Возвращаться было некуда, все вещи и документы остались там. Я нашёл для семьи комнату в больнице. Тут они и жили, пока я работал».

• © Фото из личного архива

«Тяжёлая обстановка»

По словам Ияда, несмотря на то что семья находилась рядом, он с женой и детьми практически не виделся: работы в больнице было очень много.

«Я следил за состоянием больных и за состоянием своих подчинённых. Обстановка была тяжёлая. Не раз возникала ситуация, когда мы стояли в операционной, а врачу звонили и сообщали, что в его дом прилетела ракета и кто-то из родных остался под завалами», — рассказывает Ияд.

• © Фото из личного архива

Из-за большого числа раненых, которых свозили в больницу, врачам приходилось выбирать, кому оказывать помощь в первую очередь. Когда операционные были заняты, приходилось проводить операции даже на полу.

«Медикаменты закончились быстро. Мы проводили операции без анестезии. У меня был случай: я оперировал 12-летнюю девочку, у которой было ранение в живот. Я взял её на руки, понёс в операционную, но все были заняты. Тогда я забежал в комнату, положил полотенце с пола в печень (было уже не до инфекции, спасать жизнь было надо!) и прооперировал без наркоза. С ней всё хорошо, она выжила, — рассказывает доктор. — Раненых было очень много. Мы постоянно стояли перед выбором, кого забирать в операционную первым. Когда ты, будучи врачом, стоишь и смотришь, кого оставить в живых, — это очень тяжело».

• © Фото из личного архива

Как рассказывает доктор, в таких условиях приходилось не обращать внимание на стерильность — как в операционных, так и при уходе за больными.

«В инкубаторе лежали дети, которые родились с проблемами. Мы им делали молочную смесь с грязной водой, потому что другой просто не было. Однажды женщина спросила меня: «Вы правда кормите моего ребёнка грязной водой?» Я ответил, что он от неё будет только сильнее. Она спрашивает: «Вы издеваетесь?» Я говорю: «Я не издеваюсь, просто по-другому — никак. Но вы должны понять, что он живой, иммунитет справится».

Вспоминая те дни, Ияд говорит, что родственники просили его эвакуироваться вместе с семьёй, но он не мог бросить свою работу и больных.

«Из посольства Российской Федерации несколько раз звонили мне, говорили: «Смотрите, обстановка очень тяжёлая, мы хотим вас эвакуировать с вашей семьёй, с матерью, с кем хотите». Спасибо им большое, но тогда я не смог уйти из больницы», — говорит доктор.

• © Фото из личного архива

Однако вскоре, когда, по его словам, израильтяне окружили больницу танками и начали её обстреливать, доктор изменил своё мнение.

«Люди сильно испугались — и больные, и врачи. Мои сотрудники начали уходить из больницы. Это то, чего хотел Израиль. Я остался, — вспоминает Ияд. — Вскоре в стену больницы начали стрелять. Были уничтожены четыре машины скорой помощи, их водители получили ранения. Я помню этот момент. Очень тяжело мне было смотреть в окно и видеть, как мои больные убегают. Они были не в состоянии ходить, но они всё равно пытались бежать. Некоторые ползли. Очень тяжело видеть своих больных в таком состоянии».

В ту же ночь в больнице закончились запасы топлива для генераторов. Привезти его не было возможности.

«Это было 16 или 17 января. В семь вечера полностью отключился свет. Темнота. Люди испугались сильно, начали выходить из госпиталя и те, кто оставался. Ночью больницу снова обстреливали, и я решил позвонить в посольство и попросить об эвакуации», — рассказывает доктор.

• © Фото из личного архива

Эвакуация

На следующий день в семь утра Ияд поехал с семьёй на КПП «Рафах» на границе с Египтом.

«Нас встретили российские дипломаты из Каира, но египтяне, к сожалению, меня не пропустили. Сказали: «Езжай обратно в сектор Газа. Мы можем забрать только детей, а тебя — нет. Вернись». Они сказали, что израильтяне не дали мне разрешения на выезд. Я спросил: «При чём тут израильтяне? Я имею русский паспорт, я гражданин России. Но в то же время я палестинец — у меня двойное гражданство. Ведь граница здесь — между сектором Газа и Египтом», — рассказывает медик.

По словам Ияда Абу Захара, помочь ему не смогли. Дети плакали, жена, не знающая русского языка, отказывалась ехать в незнакомую Россию без мужа. Но Ияд убедил их покинуть родину.

«В секторе Газа убили больше 300 сотрудников нашего министерства, из них 63 врача. Я понимал, что меня убьют — за то, что я врач, за то, что я директор больницы, — говорит доктор. — Я вернулся в маленький госпиталь в городе Рафах. Там было много моих коллег».

• © Фото из личного архива

Переночевать в госпитале Ияд не мог — мест едва хватало для больных. Он попробовал арендовать комнату у местного жителя, но тот попросил врача покинуть его дом, опасаясь за свою жизнь. «Он боялся, что из-за меня в его дом прилетит ракета, если израильтяне узнают обо мне», — говорил врач.

«С января я был на связи с вашими коллегами из арабской редакции RT. Когда меня не пропустили на границе, я решил попросить их о помощи. Я собрал ещё четырёх коллег, которых также не пропустили в Египет, и мы просто ждали отмашки. Лишь 16 февраля в восемь утра они мне позвонили и сказали: «Собери коллег. Езжайте быстро на КПП, не теряй времени», — вспоминает Ияд. — Нам удалось. Пару дней мы пробыли в Египте и 18 февраля прилетели в Москву. На следующий день я уже смог вылететь в Назрань и встретиться с моей семьёй».

«Дети — это всё на свете»

Доктор не видел свою семью около месяца. Ребята приготовили папе сюрприз — надули шарики к его приезду.

«Дети — это всё на свете. Дом и дети. Если ты не можешь обеспечить детей, обустроить для них дом, от этого тяжело на сердце. Свой дом я строил вместе с отцом очень долго. И в один момент кто-то выпустил по нему ракету, — говорит доктор. — Тяжело заново всё строить, тем более что здесь я почти никого не знаю. Но главное, что дети и жена целы и мы вместе. В остальном, думаю, всё будет нормально. Осталось только маму забрать. Ей 80 лет, и она осталась в Газе. Очень за неё переживаю. Вчера она видео прислала, сказала, что главное, что я сейчас в безопасном месте. Говорит: «Назад не смотри, мне там немного осталось жить».

• Доктор Ияд вместе с мамой
• © Фото из личного архива

По словам Ияда Абу Захара, он планирует устроиться на работу и помочь жене получить российское гражданство.

«Народ здесь, в Назрани, очень хороший. Когда заказываю такси, мне нужно ещё заставить водителей взять деньги. Они, как узнают, что мы из Газы, хотят везти бесплатно, чтобы хоть как-то нам помочь, — говорит Ияд. — Я люблю Россию. Россия у меня в крови. Много лет назад брат спросил, что важнее для меня — Палестина или Россия? Я сказал честно, что на одном уровне. Хотя я палестинец, но Россия — это великая страна. Я благодарен Богу, что учился тут».