Термоядерный ударный орёл

Сандийские национальные лаборатории США провели совместно с ВВС США испытания истребителя-бомбардировщика F-15E Strike Eagle («Ударный орёл») на предмет возможности нести термоядерные бомбы B61-12. «В процессе мероприятия были показаны работа экипажа, функционирование подвесных устройств, условия сброса макета бомбы и функционирование оружия», — цитировали СМИ менеджера программы по разработке бомбы B61-12 Стивена Сэмюэлса. Испытания дали «исключительную уверенность» в пригодности использования бомб на этих машинах.

Также по теме

«Удар по мировой стратегической стабильности»: почему в США активизировалась дискуссия о возобновлении ядерных испытаний

Пентагон и Министерство энергетики США должны прояснить ситуацию с возможными планами Белого дома по возобновлению оружейных ядерных...

Хотя звучит совсем грозно, назвать «Ударного орла» инновационным чудо-оружием не позволяет то, что машина существует с 1980-х годов прошлого века (хотя, разумеется, в модернизированном виде). Несколько более новыми являются бомбы. Сама серия B61 ведёт своё начало с 1960-х годов, но в 12-й версии бомбы частично приобрели свойства ракет. Их не просто кидают с бомбовоза, после чего они падают в соответствии с законами физики — новая модификация автономно планирует в сторону цели многие километры, в случае необходимости подруливая. Что для экипажа удобнее.

США намерены разместить авиабомбы В61-12 на европейских базах — в Германии, Италии, Турции, Бельгии и Нидерландах. Это тоже понятно. Дальность полёта F-15E Strike Eagle порядка 1900 км, так что грозное оружие невозможно базировать в самих США. А на европейском театре военных действий возможно.

Конечно, с логикой ограничения ядерных вооружений это не очень вяжется. Идея разрядки им. Л.И. Брежнева была в том, чтобы решение о применении ядерного оружия принималось на самом высшем уровне, и желательно только на нём. Потому что даже один ядерный гриб может запустить всю машину Судного дня — такой обмен ядерными ударами, после которого камня на камне не останется.

Но одно дело, когда роковые решения принимаются руководителями великих держав, у которых всё-таки красный телефон имеется. Другое дело, когда роковое решение может принимать всякое г… При такой децентрализации вероятность неконтролируемого развития событий существенно возрастает — чего отцы разрядки опасались.

Но Леонида Ильича давно нет с нами, пришли другие времена, и давно уже ищущая мысль американских стратегов занята тем, как бы преодолеть равновесие страха, парализующее волю к борьбе. Как бы использовать ядерное оружие, но без фанатизма, а главное — без ответного неприемлемого ущерба. Чтобы было как в хулиганской частушке:

Мы гуляли, вышибали

Из-под окон косяки,

Неужели нас засудят

За такие пустяки?

Тем более что В61-12 можно снабдить слабеньким зарядом — всего в пол-Хиросимы (10 кт). Это же не 50-мегатонная «Кузькина мать» им. Н.С. Хрущёва. Тут, правда, возникает проблема из анекдота про Софочку и принца Уэльского: остаётся уговорить потенциального противника, чтобы он не относился к этому чрезмерно серьёзно. А с этим могут быть сложности.

Но, вероятно, рассчитывают, что когда-нибудь уговорят. Так что испытания «Ударных орлов» будут продолжаться.

Сейчас, однако, возникли новые проблемы. Революционная перестройка в США идёт полным ходом, и деградация (то есть децентрализация) союза, в том числе и силовых союзных ведомств, не может не впечатлять.

Когда тридцать лет назад революционная перестройка постигла нашу страну, весь мир интересовала судьба ядерных арсеналов СССР. Потому что всё это было очень хорошо, но неопределённость с ядерным оружием смущала.

Тогда удалось удержать ситуацию под контролем — ни один ядерный боезаряд не ушёл в неизвестном направлении. Разные Фельгенгауэры, правда, писали неистовые страсти — но это были Фельгенгауэры, у них работа такая.

Если дела за океаном пойдут далее в том же направлении, то придётся думать не столько об ударных орлах с новыми яичками, сколько об охране погребов, где эти яички хранятся. Ибо взбесившийся американский либерал ежедневно расширяет наши представления о границах возможного.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.