Вива Моралес
Ясным июльским днём, когда президент Боливии Эво Моралес спокойно летел в своём самолёте из Москвы домой, в небе появились истребители НАТО и, угрожая открыть огонь, посадили президентский борт в Австрии. 14 часов они не давали лайнеру взлететь, нарушая все нормы дипломатии и международного права, пока насильно не обыскали его. Они искали Эдварда Сноудена — американца, который раскрыл миру секреты американской слежки за немецким канцлером, за французским президентом, за британской королевой... и за нами.
Путин: отношения России и Боливии развиваются успешно
Это был акт воздушного пиратства. Как недавний захват иранского танкера был актом пиратства морского. Вот он, западный расизм: с президентом латиноамериканской страны, да ещё индейцем, соблюдать дипломатические политесы они не собираются.
Было это ровно шесть лет назад. И вот Моралес снова в Москве. Легендарный Моралес, который назвал Джорджа Буша террористом, Эво Моралес, составивший с Уго Чавесом и Фиделем Кастро «ось добра» Латинской Америки, один из самых замечательных современных политических деятелей, снова встретился с президентом Путиным.
До Моралеса его страна, Боливия, была самой нищей во всей Латинской Америке, а там этот титул завоевать нелегко — конкуренция велика. Сейчас она поднялась, темпы роста — стабильные 4—5% в год, но и до семи доходило. До Моралеса 80% жителей страны не умели читать и писать — Моралес ликвидировал безграмотность. До Моралеса большинство населения — индейцы, то есть коренные жители страны, — даже людьми не считались. Моралес — первый коренной американец, ставший правителем американской страны со времён Колумба.
Он совершил столько чудес, что и не перечесть. До Моралеса нефтяные компании платили в казну 18%, а Моралес оставил им 18%, а 82% взял в виде налогов в казну. До Моралеса янки поддерживали тамошних наркобаронов и выжигали плантации под предлогом борьбы с наркотиками. Моралес разрешает выращивать коку — традиционный продукт индейцев — и давит наркобаронов.
Он сумел прогнать из страны американцев: отказался дать им судебный иммунитет — и они ушли.
Моралес поддержал Джулиана Ассанжа и Эдварда Сноудена, осудил израильскую агрессию против Газы, дружит с Кубой и Венесуэлой, с Китаем и Ираном.
Он поднял благосостояние народа, и народ голосует за него. Он правит уже три срока и будет править и дальше. Конституционный суд Боливии признал незаконным ограничение срока правления — сколько народ захочет, столько и будет переизбирать Моралеса.
Оппозиция в стране есть — и яростная. Это правые и крайне правые, которым хочется вернуться в золотые для них денёчки, когда у латифундистов-помещиков и прислуги западных корпораций было всё, а у народа — ничего. Но Моралес — незаурядный политик, ему удаётся добиваться компромисса и не доводить конфликт до гражданской войны.
Он умеренный социалист. Вместо конфискаций и национализаций он повышает налоги, не позволяет распродавать национальные ресурсы, обеспечивает бесплатное высшее образование, даёт гарантированные пенсии бедным старикам и пособия на детей.
Его упрекают левые радикалы за мягкость его социализма, а правые ненавидят, как самого Кастро, но народ с ним. Экономически боливийский социализм оказался весьма успешным.
Моралес вышел из самых низов, из крестьян-индейцев, поднялся на борьбе за коку и против американских ставленников, которые выжигали их посадки. В политике дружил с коммунистами, и в его правительстве заседают толковые левые эксперты высшего класса. Он часть той «розовой волны», которая 20 лет назад поднялась в Латинской Америке.
Со временем огромный ресурс нашёл путь обманов, терроризма и военных переворотов, и на континенте произошёл резкий поворот вправо. Тогда обманом сместили Лулу в Бразилии и Киршнер в Аргентине, на место Корреа поставили Морено в Эквадоре, пытаются свергнуть венесуэльского Мадуро. «Розовые» были слишком мягкими и не всюду справились. Но Моралес удержался и окреп.
РУДН присвоил президенту Боливии звание почётного доктора
Моралес любит Россию, как её любят все латиноамериканские левые. Хотя давно не реет красное знамя над Кремлём, но в глазах бывших друзей — и врагов! — Советского Союза ничто не изменилось. Россия для них — всё тот же Советский Союз, только хитрее. Для Боливии, Венесуэлы, Кубы Россия — естественный союзник, для церэушников и латифундистов — естественный враг. Мавзолей на Красной площади в 1905 году, как в американском сериале, отражает глубокое понимание — не истории, но сути видения России извне.
Сколько бы ни подымались голоса антисоветчиков и булкохрустов в самой России, за границей, а тем паче в Латинской Америке, они не слышны и не понятны. Для латиноамериканцев Россия — это всё та же Россия, где вчерашние крепостные (по-ихнему — пеоны) взяли власть в свои руки, пришли в университеты, создали промышленность, освободились от полуколониальной зависимости. То есть Россия — это флагман и модель для Латинской Америки. И чем больше России противостоят, чем больше её душат санкциями, тем сильнее латиноамериканцы отождествляют себя с Москвой. Им надо, чтобы их не грабили, и тут они учатся у России.
Советское прошлое — это самый мощный внешнеполитический ресурс России. Мы внутри России можем задумываться об Иване Ильине, о Колчаке, о Константине Леонтьеве и царе Александре III, но эти имена ни на йоту не прибавят Москве поддержки за рубежом. У них своих Колчаков и Александров III полно. Но Россия победившей революции продолжает привлекать миллионы на сторону Москвы в Латинской Америке.
Путин трезво ведёт латиноамериканскую политику России, позволяет российским нефтяным компаниям вложиться и заработать, строит ядерные реакторы, продаёт оружие — иными словами, он сумел сделать эту политику не только морально верной, но и экономически прибыльной. И всё это в тени Соединённых Штатов, которые с негодованием глядят на русские наезды на свой «задний двор».
Они-то считают, что им в Эстонию можно, а нам в Боливию — низзя! Но разница в том, что они приходят в Эстонию как преемники Третьего рейха, опираясь на самые реакционные силы, а русские идут в Латинскую Америку как преемники Советов, как сила света и освобождения. И Боливия для нас — важный друг, а не сбежавший пеон. Вива Моралес! Приезжай почаще, дорогой друг Эво!
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.