Советская власть не обманула

Тридцать пять лет назад советским людям показали по телевизору фильм «Покровские ворота». Пьеса Леонида Зорина в постановке Михаила Козакова с неподражаемым актёрским составом и афористичным лексиконом, по которому даже выпустили отдельный справочник.

Так мы привыкли воспринимать этот фильм, ставший частью советского культурного кода и, что удивительно, задержавшийся в массовом сознании и медийном пространстве уже надолго после того, как Советский Союз перестал существовать.

Также по теме

«Эффект народной любви»: спортивная драма «Движение вверх» стала самым кассовым российским фильмом в истории

Спортивная драма «Движение вверх», повествующая о соперничестве сборных СССР и США по баскетболу на Олимпийских играх 1972 года,...

Кажется, это фильм о том, что называют «старые времена». В нём есть милый образ утерянной действительности, простота момента и те самые «высокие отношения».

В этом большая заслуга авторов — они без лишнего пафоса, без присущей советской пропаганде героики смогли сделать агитационный материал, который воспринимается чуть ли не как оммаж чеховским пьесам.

Сейчас нам трудно представить себе, как работала машина киноцензуры даже в начале 80-х годов прошлого века, и ещё труднее в связи с этим понять, что же такого могли углядеть в фильме цензоры, чтобы не выпускать его на экраны. Да более того, Козакову и снимать-то фильм не разрешали, пока он не согласился сыграть Дзержинского в другой картине. За ту роль он получил две премии КГБ и одну — государственную, то есть, строго говоря, размен оказался довольно выгодным.

Этот фильм начинается с обещания: скоро будут расселять коммунальную квартиру на Покровских воротах. Соседи — все одна семья — волнуются, обсуждают. Как же сложится их судьба дальше. Савва Игнатьевич, увидев новую квартиру, которую, впрочем, зрителям не показывают, говорит: «Хожу и жмурюсь!»

То есть где-то там, за пределами кадра есть образ удивительной жизни в отдельной квартире. А пока — коммуналка.

Рубеж 50—60-х годов действительно ознаменован массовым переездом советских людей из коммуналок и бараков в отдельные малогабаритные квартиры в новопостроенных пятиэтажных домах.

Такие квартиры после сколь угодно дружной коммуналки возводили частную жизнь на совершенно иной уровень. Сегодня это сложно объяснить, но, поверьте, не так важна высота потолка и площадь комнаты, не так важны взаимоотношения с соседями или местоположение дома, как важна возможность пользоваться уборной по желанию, а не по возможности.

«Покровские ворота» — это фильм-матрёшка с повторяющимся приёмом «мышеловка» — театр в театре.

Крупные советские артисты играют здесь на грани между водевилем, опереттой и индийским кино: таращат глаза, экспрессивно поправляют чёлку, оперируют размашистыми, избыточно театральными жестами, кричат или — уж если играют характер тихони — только шепчут.

Также по теме

В 2017 году на Украине запретили показ 22 российских фильмов

Государственное агентство Украины по вопросам кино в 2017 году запретило показ в кинотеатрах 22 российских фильмов, передаёт...

Они не то чтобы играют — они обозначают известную степень условности. Вот — фильм, а вот мы, советские артисты. Этот приём углубляется. Один из главных героев — эстрадный артист. Аркадий Велюров в исполнении Леонида Броневого выходит на сцену и говорит: «На улице идёт дождь, а у нас идёт концерт». Исчерпывающая характеристика героя, очевидно, пошляка и неудачника. С такими шутками даже в «Мо-мо-мосэстраде» далеко не пойдёшь. То есть лишённая тонкостей игра артиста усугубляется ролью, которую ему приходится играть.

Костик выходит с гитарой в московскую летнюю ночь. Его престарелая тётушка Алиса Витальевна смотрит телевизор через толстую водяную линзу. Её жизнь уже позади, она живёт воспоминаниями — как будто тоже в некоем театре. Племянник приводит на танцы к друзьям девушку, крутит её в диком рок-н-ролле и представляет компании: «Светлана — мастер спорта. Отлично плавает на спине!»

Это прямая цитата из пьесы Шекспира «Ромео и Джульета» — такой привет от драматурга Зорина драматургу Уильяму. Там было так: «Лицом, говорит, Джулинька, падать не годится. Вырастешь — будешь, говорит, норовить упасть на спину. Будешь?» Довольно откровенная скабрезная шутка, намекающая на существующую или будущую половую невоздержанность девушки.

И такими отсылками фильм буквально переполнен. Вот Хоботов страдает от собственной нереализованности и кричит: «Я мог бы быть Шопенгауэром!» Произносит он это под портретом Чехова, в чьей пьесе «Дядя Ваня» и звучит этот текст изначально.

Всё, буквально всё в этом фильме говорит нам: «Это всё театр. И даже больше — театр в театре. Всё это не стоит воспринимать слишком серьёзно. Потому что это всё временно!» 

Что временно? Советский коммунальный быт — вот что.

«Покровские ворота» — это советское кольцо царя Соломона, на котором, как мы помним, было написано: «И это пройдёт». 

В финальной сцене фильма главный герой — повзрослевший Костик в исполнении режиссера Михаила Козакова — приезжает к Покровским воротам и видит, как рушат тот самый дом, где прошла его молодость.

Минуту.

Но ведь переселять-то всех собирались ещё в конце 50-х. Более того, Савва Игнатьевич с Маргаритой Палной уже смотрели квартиру. В финале мы видим олимпийские объекты на панораме Москвы. То есть со времени основного действия фильма до финальной сцены прошло не меньше 25 лет. И дом всё это время стоял пустой?

Дело в том, что из коммуналок и бараков в отдельные квартиры даже в 60-е годы переселили далеко не всех. И быт советских людей, не вытянувших тот счастливый билет, только усугублялся. Коммунальная квартира 80-х годов ничем не отличалась от той, что показывали в фильме. Я в такой и жил.

Также по теме

«Артист Божьей милостью»: памяти Леонида Броневого

В Москве на 89-м году жизни после тяжёлой болезни скончался Леонид Броневой. Народный артист СССР сыграл десятки ролей на сцене театра...

У нас был свой Хоботов — тоже полноватый. Он, правда, не был переводчиком, он был слесарем. Молоденьких девушек не водил, предпочитал пить два раза в месяц, испражняться в шахту лифта и засыпать в общем на пять семей туалете.

Его бывшая жена занимала самую большую комнату с предбанником. В предбаннике всегда сидела старушка и смотрела чёрно-белый телевизор без звука.

У нас даже был свой Савва — большой усатый человек с военным опытом и умелыми руками.

Всё было то же самое.

И фильм «Покровские ворота» давал нам инструкцию, как не потерять человеческий облик в этом коммунальном быте. Как сохранить доброжелательность, достоинство и бодрость духа.

Но главное — этот фильм говорил: посмотри, прошло всего 25 лет, и главный герой уже ездит на собственном автомобиле и наверняка живёт в отдельной квартире. Конечно, он женился на той Маргарите из загса и построил уютный быт.

Хоботов сбежал с Людочкой, Велюров спился, будучи в очередной раз отвергнут Светланой, Маргарита Пална и Савва состарились в отдельной хрущёвке. Алиса Витальевна умерла.

Ты потерпи, говорил мне тот фильм. Всё это театр. Воспринимай это как представление. А представление всегда заканчивается. Представление временно. Всё пройдёт. 

И всё прошло.

Мы смогли переехать из коммунальной квартиры в 1998 году. Ровно через 15 лет после выхода на экраны фильма «Покровские ворота». Советская власть развалилась, но не обманула. Даже опередила обещания.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.