Шотландия прощается с Англией

Умники любят рассуждать, что мы живём в эпоху распада империй. Наблюдение верное лишь отчасти. Скорее речь идёт о пересборке такого типа сложных государственных образований в пользу более модернизированного их варианта. Примером может служить предстоящий побег Шотландии после референдума о независимости из состава Британии обратно в Европейский союз. Тогда империю, над которой никогда не заходило солнце, ждёт неизбежная трансформация. А шотландцев, вероятно, счастье во вновь обретённом европейском доме. Там, где центральная власть деликатна и не позволяет себе лишнего. Пожелаем им удачи. Тысячелетняя история независимой Шотландии зовёт её гордый народ к действию.

Также по теме

«Сделать выбор»: глава Шотландии заявила о намерении провести новый референдум о независимости

Первый министр Шотландии Никола Стёрджен заявила о намерении добиться проведения нового референдума о независимости страны. По её...

Выразителем его стремления к свободе стала Шотландская национальная партия (SNP), вместе с зелёными имеющая сейчас в местном парламенте большинство. Её лидер, первый министр Шотландии Никола Стёрджен, полна решимости выправить исторический зигзаг, который вынужденно совершила её родина вместе с Британией в результате брексита, и обрести наконец долгожданную самостоятельность. Кстати, парламент Шотландии был восстановлен из небытия (дарован специальным актом), в котором пребывал 300 лет с момента подписания унии с Англией, лишь в 1998 году. С урезанными до только местных вопросов полномочиями. Это ли не свидетельство вторичности бывшего королевства в глазах Лондона?

«После всего, что произошло, — брексит, Борис Джонсон, коронавирус... время поговорить о том, как сделать Шотландию более благополучной и справедливой. Время поговорить про независимость и сделать этот выбор», — цитируют СМИ речь политика на пресс-конференции в её резиденции в Эдинбурге. «Мы… не будем зависеть от решений Вестминстерского правительства, за которое мы не голосовали», — добавила Стёрджен. В этих аккуратных, осторожных формулировках чувствуется и вековая мечта о свободе, и дерзкий вызов Лондону, и тонкий расчёт политика, твёрдо решившего добиться своего и ради этого готового спорить, приводить рациональные аргументы, убеждать и в конце концов победить.

Выход Британии из Евросоюза лишил небогатых шотландцев преимуществ общего европейского рынка. В результате — стагнация, рост стоимости жизни, неравенство. Привязка к британской экономической модели обрекает шотландцев на неблагоприятные по сравнению с англичанами экономические и социальные перспективы, сетует Стёрджен. Не зря же в самой Шотландии люди голосовали против брексита. Социально-экономические резоны, пожалуй, наиболее убедительны. Особенно если вспомнить, что уния 1707 года была подписана шотландской элитой того времени в расчёте на участие в прибылях от освоения (ограбления?) мира на пару с Англией. Нет прибыли — нет унии. Всё логично.

Стёрджен надеется провести новый референдум о независимости до конца 2023 года. Она верит, что сейчас шотландцы её поддержат. Ведь с момента прошлого плебисцита 2014 года, на котором для обретения независимости не хватило всего 5% голосов, произошли фундаментальные изменения. Вот только права самостоятельно проводить голосование о независимости у шотландцев нет. Всё, включая формулировки вопросов и даже круг голосующих, определяет Лондон. Например, в 2014-м разрешили голосовать иностранным студентам, находящимся в стране. Понятно, что они были против независимости Шотландии. Премьер Дэвид Кэмерон разрешил тогда плебисцит лишь потому, что был уверен, что националисты не преуспеют.

Нынешний премьер Борис Джонсон категорически против нового референдума — боится распада империи. Его позиция состоит в том, что вопрос был проголосован сравнительно недавно, а тема слишком серьёзная, чтобы с ней частить. Мол, подобные референдумы имеет смысл проводить один раз за жизнь поколения. Принципиальное значение брексита премьер почему-то игнорирует... Лондон обязан выдать разрешение на плебисцит, если «сохраняет хоть какое-то уважение к демократии», апеллирует Стёрджен к базовым основам западного государства.

По форме верно, однако поведение Джонсона показывает, что на «демос» ему наплевать. Развесёлые вечеринки для элиты на Даунинг-стрит, 10 в разгар коронавирусных запретов для населения тому свидетельство.

Можно предположить, что не состоявшийся после расследования истории с вечеринками вотум недоверия Джонсону в парламенте лишь убедит его в собственной непогрешимости и в том, что всерьёз стоит учитывать мнение только коллег по политическому цеху, таких же, как он, элитариев, а не народа. А значит, вопрос о независимости Шотландии может решаться с учётом мнения прежде всего британских политиков и их союзников. Тех же американцев. В условиях явного геополитического обострения это мощный фактор. Достаточно вспомнить, что именно в Шотландии расположена единственная в Британии база подлодок с ядерными ракетами Trident, которыми Лондон снабжает Вашингтон. Рискнут атлантисты ядерным щитом?

Тем не менее вода камень точит. Социологи все последние годы фиксируют неуклонный рост числа сторонников независимости Шотландии. В бывшем королевстве их уже более половины. В Британии в целом тоже немало — 40%. Шотландцы надоели своим соседям, как ирландцы? Может быть. Всё это благоприятствует таким политикам, как Стёрджен. Даже если Джонсон упрётся и не даст добро на референдум (разрешение нужно Эдинбургу, чтобы результаты признали в ЕС), его всё равно могут провести в консультативном режиме, чтобы продолжить давление на Лондон в будущем. История борьбы за независимость Шотландии насчитывает три века. Трудно представить, что шотландцы однажды не добьются своего.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.