Каждый солдат должен знать свой манёвр
Едва российская фигуристка Александра Трусова обнародовала намерение взвинтить сложность собственных программ до максимума, болельщики задались в интернете логичным вопросом: «Означают ли её действия, что пять квадов — единственный шанс победить?». Ответ здесь вроде бы очевиден: «Да».
Александра уже пробовала в этом сезоне выступить с подобным набором прыжков в финале Гран-при, но там риск себя не слишком оправдал. С акселем спортсменка в короткой программе не справилась, а из пяти четверных хорошо сделала только три.
Безошибочными у фигуристки вышли три первых старта сезона: Мемориал Ондрея Непелы в Братиславе, где Трусова показала рекордные результаты как в произвольной программе, так и по сумме двух, коммерческий Japan Open в Сайтаме с четырьмя четверными прыжками в произвольной и первый этап Гран-при в канадской Келоуне с очередным обновлением двух своих же мировых рекордов.
А вот потом, когда мир уже почти был уверен в том, что сезон однозначно пройдёт под знаком бесстрашной дебютантки, Саша начала проигрывать.
Насколько болезненно девочка воспринимает поражения, мы увидели на чемпионате страны в Красноярске, когда Трусова горько расплакалась прямо перед камерами. Программа с четырьмя квадами, из которых качественно получился только один, принесла фигуристке лишь третье итоговое место. Чемпионке страны Анне Щербаковой рекордсменка мира среди юниоров проиграла более 35 баллов.
Впору задуматься: «Зачем в этом случае вообще нужен пятый четверной? Не лучше ли направить силы на то, чтобы справиться с меньшим количеством прыжков?». Однако «меньше» — не про Трусову. Как заявила она сама после выступления в финале Гран-при, успешно выкатать программу, в которую включены пять четверных прыжков, задача невероятно сложная. После чего добавила: «Я не могу иначе. Риск — это про меня. Без этого риска я бы не добилась того, что имею».
Когда программа до такой степени насыщена ультра-сложными элементами, в ней остаётся не слишком много пространства для творчества и хореографии. Именно в этом, собственно, периодически укоряют Трусову сторонники более эстетичного катания, подчёркивая, что программы 15-летней фигуристки — прыжки, прыжки и ещё раз прыжки. Но все эти упрёки вряд ли справедливы: каждый берёт тем, чем может.
Когда-то похожие претензии предъявляли Евгению Плющенко. На Играх в Турине 2006 года четырёхкратный чемпион мира Курт Браунинг поддел российского фигуриста: «Плющенко катается, словно плотник, который строит дом. Он устанавливает каркас и обшивает его досками, заколачивая гвозди тут и там. В то время как Джонни Вейр и Стефан Ламбьель выглядят скорее художниками, расписывающими свои дома всей палитрой красок».
Вейр на той Олимпиаде остался пятым. Ламбьель — завоевал серебро, проиграв россиянину почти 30 баллов...
Безудержный риск или трезвый расчёт?
Многочисленные четверные прыжки в женском исполнении — история непродолжительная. Единственное исключение — Елизавета Туктамышева, выучившая четверной в 22 года. Но исключения для того и существуют, чтобы подчёркивать правила.
Первая российская чемпионка мира Мария Бутырская, которая в своё время (а это было более 20 лет назад) пробовала исполнять и тройной аксель, и четверной сальхов, тоже признавалась, что оба эти прыжка можно освоить, имея достаточно «детские» кондиции тела.
«И аксель, и сальхов требовали от меня идеальной физической формы и столь же идеального, чётко выверенного веса — 47 килограммов, — вспоминала фигуристка. — Стоило совсем чуть-чуть прибавить, всё мгновенно разлаживалось, и я даже близко не могла подойти к этим двум прыжкам, в то время как все остальные могла прыгать, имея и два лишних килограмма, и три».
Независимо от того, сумеет Трусова победить в Граце или в очередной раз проиграет битву со своими же четверными прыжками, она имеет в нынешнем сезоне вполне реальный шанс вписать в мировую спортивную историю ещё одно достижение — пять исполненных квадов в одной программе. А это почти стопроцентная гарантия золотой медали на любом турнире.
А ведь не факт, что шанс собрать всё или почти всё золото сезона будет у спортсменки через год, если Саша хоть немного подрастёт. С этой точки зрения стратегия абсолютно оправдана: надо брать своё, пока ситуация это позволяет. Тем более что Трусова — редкий пример фигуриста, не испытывающего никакого страха перед элементами ультра-си и не принимающего близко к сердцу падения. Во всяком случае, пока.
Должны ли тренеры сдерживать подобный азарт своих подопечных хотя бы для того, чтобы максимально обезопасить их от возможных проблем со здоровьем? С одной стороны, наверное, да: те, кто идёт в авангарде технической сложности, всегда больше других подвержены риску травмироваться и выбыть из игры. С другой, история спорта и до Трусовой знала немало случаев, когда спортсмены не задумываясь ставили результат выше возможных проблем со здоровьем.
Яркий пример — экс-чемпион мира в танцах на льду Максим Шабалин, который в 2008-м приехал на чемпионат Европы в Загреб спустя две недели после довольно сложной операции на колене и выиграл этот турнир. Тогда было много разговоров о том, что риск, несмотря на победу, совершенно не оправдан, а форсирование подготовки наверняка обернётся ещё более серьёзными проблемами (что впоследствии и случилось). Однако известный танцевальный тренер Ростислав Синицын, который, казалось бы, должен лучше других понимать тяжесть возможных последствий, встал на защиту фигуриста.
«В нашей профессии разбрасываться шансами не принято. Допустим, Домнина и Шабалин пропустили бы этот чемпионат. Но где гарантия, что, пропустив один, выиграешь другой? А так, что бы ни случилось в дальнейшем, они уже чемпионы Европы...» — признался специалист.
Точно так же в годы своих выступлений всегда поступал Плющенко, закончивший карьеру рекордсменом среди всех фигуристов мира не только по числу травм и операций, но и спортивных титулов.
Нам же остаётся смириться с тем, что, оставляя за собой право рисковать, атлет всегда сам несёт за это ответственность, даже если ему всего 15 лет.