«Нужно учитывать огромное количество нюансов»: врач-гематолог Елена Мисюрина о лечении больных коронавирусом

— Как изменилась работа больницы и гематологической службы?

— Уже больше месяца вся клиника работает по внебольничным пневмониям и пневмониям, вызванным COVID-19. В гематологических отделениях до последнего времени мы проводили химиотерапию и трансплантацию костного мозга. Сейчас задачи больницы поменялись. Мы перевели практически всех пациентов в другие специализированные стационары. В клинике остались только пациенты гематологического профиля с COVID-положительными результатами.

— Выявлялась ли COVID-19 у пациентов после трансплантации костного мозга?

— У одной из пациенток после трансплантации костного мозга на фоне восстановления выявился позитивный анализ на коронавирусную инфекцию. И это, наверное, первый опыт в России, когда у пациентки с такой серьёзной иммуносупрессией была вовремя выявлена и пролечена вирусная инфекция COVID-19. Она сейчас находится под наблюдением, и мы очень надеемся на скорейшую выписку больной.

Конечно, химиотерапия и коронавирусная инфекция — несочетаемые вещи. И поэтому принципиально перед курсом химиотерапии уточнить статус пациента по COVID-19. Так как если пациент болен инфекцией COVID-19, то курс химиотерапии необходимо отложить. Если пациент не болеет COVID-19, то можно провести курс химиотерапии.

Но всё равно в работе врачей и медицинского персонала в условиях эпидемии огромное количество нюансов, которые нужно заранее учитывать и предусматривать. Всё непросто, но если постараться организовать работу правильно, то всё возможно. У пациентов тогда остаётся возможность продолжения лечения по основному заболеванию. Но все онкогематологические пациенты — это группа очень высокого риска по заболеваемости COVID-19.

— Сталкивались ли ваши врачи с нехваткой препаратов или индивидуальных средств защиты? 

— Сразу могу сказать, что не хватает экспресс-тестов. Но на днях пришло сообщение, что зарегистрировали новый тест, который позволит в короткое время проводить диагностику на COVID-19. Очень хочется надеяться, что этот тест станет доступен во всех клиниках и будет действительно качественным. Я не могу сказать за всю страну, но конкретно в нашей клинике лекарств хватает, пациенты получают всю необходимую терапию. Средств индивидуальной защиты тоже достаточно, потому что наша больница начала готовиться заблаговременно. 

Есть опасения, что с течением времени может возникнуть дефицит, но хочется верить, что все предприятия увеличат производство и мы (врачи, медсёстры, санитарки) не останемся на передовой без СИЗ. Многое будет зависеть от того, как дальше будет развиваться ситуация с распространением COVID-19.

— Как изменилась работа гематологов?

— Нагрузка на гематологов, которые проводят высокодозную химиотерапию и трансплантацию костного мозга, всегда была крайне высокая. Но в условиях пандемии нагрузка на врачей многократно увеличивается, независимо от их специализации. Все работают много. В первую очередь изменились условия работы: приходится надевать средства индивидуальной защиты, работать в них достаточно тяжело. Требуется физическая и эмоциональная выдержка.

— Но лечение инфекционных заболеваний — всё-таки не профиль врачей-гематологов?

— Для многих врачейинфекция не профиль. В Москве все врачи, которые работают с коронавирусной инфекцией, прошли курсы по лечению COVID-19. Для нас, гематологов, это интересный опыт, так как мы проводим высокодозные курсы химиотерапии и в посткурсовом периоде у пациентов развиваются пневмонии (бактериальные, грибковые и вирусные). Кроме того, гематологи достаточно хорошо ориентируются в системе гемостаза. Так что, надеюсь, наши знания пригодятся.

— Были те, кто отказался работать с коронавирусными больными?

— В нашем коллективе таких людей нет. Коллектив прекрасно понимал, что если больница начала работать с пациентами COVID-19, то при необходимости гематологов привлекут к лечению этих пациентов. Все сотрудники перенесли свои отпуска на более мирное время, все готовы работать. Я очень признательна своему коллективу за такое единение, это дорогого стоит.

— А что стало с вашими пациентами, которым нужна была помощь?

— Никто из наших больных на данный момент без помощи не остался. В Москве продолжают работать стационары, которые оказывают и экстренную, и онкологическую, и гематологическую помощь. 

— В Москве и Подмосковье вводится пропускной режим. Насколько нужны такие жёсткие меры?

— Мое личное мнение как врача: однозначно нужны и необходимы. Чем меньше будет контактов между людьми сейчас, тем больше шансов, что ситуация с распространением вирусной инфекции быстрее улучшится. Очень хочется, чтобы все подумали о людях, которые находятся в группе высокого риска (онкогематология, онкология, сахарный диабет, иммунодефицитные заболевания и так далее) и без продолжения лечения просто погибнут. Им сейчас очень непросто проходить лечение в условиях эпидемии. Можно сказать, что, оставаясь дома, вы спасаете чью-то жизнь.

— Как, на ваш взгляд, будет дальше развиваться ситуация? Когда стихнет пандемия?

—  Сложно сказать. Если мы все меры будем соблюдать, то месяца через два-три. Если нет, то может до шести месяцев растянуться.

— Делятся ли опытом борьбы с коронавирусной инфекцией зарубежные коллеги? 

— Конечно. Мы общаемся по видеосвязи: организовываем конференции и все делятся опытом. Если появляется какая-то новая информация, то всё выкладывается в общий доступ. Сейчас, как никогда, важно единение врачей, учёных по всему миру. Надеюсь, коллективный разум одержит победу над этим вирусом.

— Что касается механизма развития COVID-19, есть какие-то новые данные?

— Некоторые вещи уже проанализированы. На мой взгляд, есть интересные данные, что у человека есть собственные защитные механизмы, которые специфически могут подавлять репликацию этого вируса. Различие в активности этого механизма может определять клиническое течение заболевания у человека. Кроме того, появились данные, что некоторые белки вируса вытесняют железо из эритроцитов, что приводит к тому, что эритроциты не справляются со своей основной функцией переноса кислорода к тканям и запускается механизм гипоксии и гипоксемии.

— Скажите, пожалуйста, как сегодня обычные люди могут помочь — помимо сидения дома? Какую волонтёрскую помощь они могут оказать в борьбе с коронавирусом?

Также по теме

«Есть запас прочности»: главный анестезиолог-реаниматолог России — о ситуации с коронавирусом и аппаратах ИВЛ

Россия располагает достаточным количеством аппаратов искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ) для лечения пациентов с коронавирусной...

— Волонтёрская работа очень важна и нужна клиникам. При всех больницах сейчас есть контактные лица — они занимаются непосредственно набором людей, которые хотят оказать какую-то свою посильную помощь. В больницах всегда много дел, которые могут исполнять люди без специального медицинского образования: что-то купить, развезти обеды по стационарам, в кол–центрах работать и многое другое. Но я бы хотела обратить внимание на донорское движение. Люди не перестают болеть другими заболеваниями, при которых требуется донорская кровь. И большой поклон тем донорам, которые всё-таки приходят сдать кровь.

— Скажите, изменилось ли отношение пациентов к докторам после начала пандемии?

— В гематологии у нас всегда были хорошие отношения с пациентами. Но если в целом смотреть на эту проблему, то на данный момент однозначно улучшилось. Наконец перестали говорить о врачах как о сфере услуг. Эпидемия как-то ставит всё с головы на ноги — так, как и должно быть. Все заговорили о действительно очень тяжёлом труде врача, об учёных-биологах вспомнили…

Сейчас ушли куда-то рассказы и неприятные истории про врачей, фейковые новости и в целом прекратилось представление врача в неблагоприятном свете. Все понимают, что жизнь фактически любого человека, который заболеет, будет зависеть от слаженной работы врачей и медперсонала. Все мои коллеги, кто работает непосредственно с больными COVID-19, ежедневно рискуют своей жизнью, находятся в очаге инфекции. И так каждый день! Но какое будет отношение к врачам после победы над эпидемией — не знаю. Жизнь покажет.

— Вы сами не боитесь заболеть? 

— Страха, конечно, нет, но болеть не хочется. Все близкие находятся в самоизоляции уже практически месяц. Если обычному человеку выполнять простые рекомендации для профилактики заболевания, то риск минимальный. Но глобально мы все в ближайшие несколько лет переболеем этой коронавирусной инфекцией. Самое главное, чтобы люди перенесли болезнь в лёгкой форме, а учёные побыстрее придумали средство для профилактики заболевания.