Плохое быстро забывается
18 декабря в холле университетского госпиталя Лилля танцевали. Надели новогодние шапки и пошли в большой холл отплясывать в такт под африканскую «Джерузалему». Там были и врачи, и медсёстры, и дети. Нет, праздновать, конечно, пока нечего — нагрузка на больницы и реанимации по-прежнему большая, цифры заражений далеки от намеченного властями Франции максимума в 5 тыс. новых случаев в день, вакцинация только стартовала. Но очень уж им хотелось общего позитива, кусочка радости, который запустили в европейский интернет в виде челленджа в надежде, что других подбодрят, да и сами отвлекутся от ежедневного каторжного труда, когда порой приходится выбирать, кого спасать, а кого лишить возможности выжить. Так случилось в одной из больниц Германии, так было и в Италии. Пожалуй, пандемия в этом году стала общим для всей Европы испытанием.
Вирусные вызовы: каким стал 2020 год для мировой экономики
Американский журнал Time считает 2020-й худшим в истории человечества. Спорно. Бывало в разы тяжелее: взять хотя бы 1347 год, когда в Марсель попала привезённая на генуэзских торговых кораблях чёрная смерть. Болезнь расползалась по континенту со скоростью 75 км в день, от чумы тогда погибло около половины населения Европы. Но плохое быстро забывается.
В веке гаджетов, интернета и абсолютного комфорта самым страшным оказалось остаться на время дома. Пустые улицы европейских городов навевали апокалиптические настроения, невозможность выпить чашечку кофе с друзьями в кафе, сходить к парикмахеру или в театр приравнивалась к концу света, всё это вызывало серьёзную депрессию, одиночество и всплеск домашнего насилия. Для бизнеса это время убытков, банкротств, увольнений. Европа прочно заняла лидирующие позиции в мире по количеству смертей от COVID-19 — больше полумиллиона человек в дополнение к обычной статистике за год. Общество оплакивало умерших друзей и родственников. Система здравоохранения ЕС оказалась не готова ни к первой волне, ни, как ни странно, ко второй, хотя между ними было целое относительно беззаботное лето.
Какие санитарные правила вводить, каждая страна ЕС решала самостоятельно, в сфере здравоохранения диктата Брюсселя нет. Отсюда и какофония в ограничениях. Причём правила меняли так часто, что все в итоге путались. Сидеть без маски можно, стоять нельзя, бежать можно, идти нельзя. Детям носить нужно, но где-то с шести, а где-то с 12 лет. Одни просили тест для въезда, другие баррикадировались внутри Шенгена. Забавно было наблюдать за жителями Барле-Нассау, где государственная граница Бельгии 20 раз пересекает нидерландскую, разделяя пополам дома, магазины и рестораны. Вот там вообще голова кругом шла: на разных сторонах улицы — разные правила. То столики кафе переставят в соседнюю страну, то в ней часть магазина с товаром закроют. Единого европейского подхода не было.
Брюссель долго раскачивался, чтобы выдать какой-то вразумительный ответ на пандемию.
В итоге согласовал его в виде гигантского семилетнего бюджета почти в €2 трлн, правда не без труда и с угрозами вето от Польши и Венгрии. Две страны, которые Брюссель обвиняет в нарушении принципа разделения властей, не устроил один нюанс: деньги выделять будут тем, кто соблюдает демократические нормы. Такая формулировка в любой момент могла отодвинуть венгров и поляков от общей кормушки, но без их одобрения этой кормушки вообще могло не быть. В последний момент нашли компромисс: Будапешт и Варшава будут жаловаться в Европейский суд, а значит, неугодное им положение, по сути, замораживается ещё года на два.
Пандемия не только обострила экономические проблемы, но и углубила разрыв между политической элитой и обществом.
Пока одни сидели, как предписано, на карантине в одиночестве, другие развлекались на гей-оргиях в комендантский час, прикрывая причинное место дипломатическим иммунитетом.
Санитарные правила нарушали многие — и евродепутат от Венгрии Йожеф Сайер, и еврокомиссар по торговле Фил Хоган, да даже сам Эмануэль Макрон устроил ужин на 12 человек, когда разрешено было только шесть. Первые двое за проступки потеряли место, французский президент подхватил COVID-19.
В ЕК заявили о получении всеми странами ЕС вакцины от коронавируса
Из хорошего в Европе случилось подписание экономического соглашения между Сербией и Косовым через посредника — США. Не случилась война с Турцией. Она вела георазведку в водах, которые Греция и Кипр считают своими, поставляла оружие в Ливию и не подпускала к себе для проверки корабли союзников по НАТО. Усилиями опасливых немцев за такое поведение турков наказали лишь незначительными персональными санкциями. А на оскорбительные речи турецкого президента в адрес Макрона Франция ответила карикатурами на Эрдогана. Поругались и разошлись.
А вот исламский мир не простил французам новые публикации сатирических рисунков на пророка Мухаммеда — горели флаги, топтали портреты президента, в самой республике случились теракты. Казалось, власти наконец-то поняли, что нужно делать, занялись-таки проблемами миграции, захотели реально бороться с радикальным исламизмом. Но жёсткие формулировки закона в итоге сильно смягчили, выслать всех опасных лиц за пределы Франции не смогли, зато стали сажать в тюрьму за оправдание терроризма в интернете.
Вообще, французы в этом году чудили много. То премьер-министр Жан Кастекс предложил поделить общество на людей первого сорта — тех, что с вакциной, и второго — которых без неё нельзя пускать в общественные места и самолёты. То решили запретить снимать лица полицейских при исполнении. Французская пресса взбунтовалась против ущемления свободы слова, а вместе с ней и улица. Регулярные погромы заставили отправить идею на доработку, но не отменить. Следом пошла бастовать уже полиция, недовольная высказываниями президента о полицейском насилии. В этот коктейль ещё добавился полицейский расизм, протесты против которого в разгар пандемии оживило движение BLM. Сносить памятники во Франции не стали, но думают переименовать улицы в честь видных представителей из бывших французских колоний.
Бельгии хватило одного BLM погрома, чтобы пересмотреть свою историю, создать комиссию по изучению колониального прошлого и снести откуда можно бюсты бывшего короля Леопольда II.
Обострились межрасовые противоречия и в Соединённом Королевстве. Хотя для Великобритании, безусловно, главный итог года — выход из Евросоюза. Сделку вымучили в последний момент. Она хоть и не идеальная, но позволила избежать коллапса. Показательное выступление на тему того, как всё могло выглядеть без соглашения, случилось за неделю до развода, когда десятки стран в один момент закрыли границу с Великобританией после обнаружения вируса-мутанта. И сразу пустые полки, паника, гигантские пробки из грузовиков и драки в порту. Теперь же всё будет хорошо — ну разве что Шотландия будет пытаться отделиться от королевства, за этим ещё будем следить.
Европа в 2020 году впервые не расширилась, а уменьшилась и сосредоточилась на рождественском чуде — вакцине от коронавируса. Впопыхах, второпях, но успели одобрить и развезти первые дозы во все 27 стран — показательно, одновременно, дружно. И стали колоть. Впереди ещё маячат третья волна коронавируса, падение экономики, финансовые трудности, невыплаченные кредиты, обнищание, психологическое истощение и ожесточение общества. Но это в следующем году. А пока пусть будет счастье — эйфория, единство и европейская история успеха.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
