Иранское ноу-хау
Всю осень 2019 года протесты сотрясают Ближний восток: Ирак, Ливан, Иран.
В Ираке и Ливане, странах, имеющих стратегическое значение для Ирана и Израиля, правительства уступили протестующим и ушли в отставку. В ночь на 12 декабря будет распущен израильский кнессет — истекает срок формирования коалиционного правительства между Нетаньяху и сине-белыми Ганца — до новых выборов в марте.
«Суд продлится лет десять»: как обвинения в адрес Нетаньяху могут сказаться на обстановке в Израиле
То есть три страны: Ирак, Ливан и Израиль — ближайшее время находятся в вакууме власти и переходном безвременье. При этом яростные протесты в Ираке и Ливане продолжаются до сих пор. Пока всех вокруг политически лихорадит, в Иране всё спокойно (за исключением надвигающегося экономического коллапса, которого Иран всячески пытается избежать, играя на повышение ставок с США).
Почему только иранский протест оказался успешно подавлен? Причин тому несколько. Во-первых, вспомним, что иранский протест «прервал» и отвлёк мировое внимание от кровавых протестов в Ираке, которые к тому моменту продолжались второй месяц и ультимативно требовали отставки проиранского премьера Абдул-Махди (на фоне поджогов проиранских объектов и консульства в священной Кербелле). Иранские двухнедельные протесты перефокусировали внимание США и мировых СМИ на себя, дав Ирану возможность перегруппироваться в Ираке, ключевой стратегически стране для него. А то, что смена повестки протестующих в Ираке произошла после иранских протестов, уже очевидно.
Еще до начала иранских протестов их будущий тон был озвучен главой разведки Корпуса стражей Исламской революции Хоссейном Тайебом, которого некоторые в Иране считают причастным к аресту брата президента Рухани. Вообще, антикоррупционная кампания, которая широко рекламируется в СМИ Ирана последние пару лет, интересным образом бьёт именно по президенту и его ближайшему окружению — тому самому «либеральному правительству».
14 ноября 2019 года Тайеба процитировало консервативное агентство Fars: «Мы возвращаемся в страну экономических коррупционеров, которые должны знать, что у коррупции нет шансов». Это говорило о том, что накопившуюся протестную энергию, вызванную экономическим коллапсом, развалом ядерной сделки и другими социальными причинами, будут выпускать по наиболее безопасному каналу и власть будет контролировать процесс.
15 ноября начался протест, который выглядел так: молодые люди в масках поджигали банки как символ зажравшейся бюрократии и богачей, блокировали движение на автострадах, жгли покрышки и устраивали беспорядки на улицах с антипрезидентскими лозунгами (Рухани в вечной конфронтации с КСИР). В Иране происходила калька иракских событий — претензии к правительству, которое повышает цены и якобы одно виновно в коррупции.
20 и 21 ноября Fars опубликовал имена арестованных зачинщиков протестов, среди которых оказались бывший иранский же дипломат, работавший в посольстве Ирана в Дании (он якобы блокировал шоссе имама Али), а также иранцы с двойным гражданством — Германии, Турции и Афганистана.
Без иностранного вмешательства не обходятся протесты ни в одной стране — это уже классика.
Накануне протестов вся элита, начиная от актёров и спортсменов, как по команде начала репостить в своих миллионных Instagram-аккаунтах одинаковую карикатуру: как несчастного иранца душат шлангом бензоколонки.
Для всякого, кто более-менее знаком с реалиями иранской внутренней политики и ситуацией в стране, предположения о спонтанности массовых проявлений недовольства — от элиты до населения — кажутся смешными. Спецслужбы страны, в том числе военизированный «Басидж», работают столь эффективно, что их можно заподозрить в чрезмерном рвении и паранойе, но никак не в слабости. К тому же даже после двукратного повышения цены на топливо она всё равно оставалась едва ли не самой низкой в мире (ниже только в Венесуэле): по состоянию на 18 ноября, в разгар протестов, по данным Globalpetrolpices, литр бензина в Иране стоил около $0,12. Бывали, как говорится, времена и сильно хуже.
Иранские протесты закончились ужесточившейся антикорруционной риторикой, вскрытием новых схем банковских мошенничеств, килограммами золота, показанными по ТВ, арестами чиновников, кампанией «чистки рядов» и объявлением о регистрации кандидатов на февральские выборы в парламент, который, конечно, будет «народным», а не буржуазным, как при Рухани. На 290 мест зарегистрировано не менее 7000 человек, СМИ освещают предвыборное шоу как «возрождение надежд простого народа» на избавление от коррупции и участие в судьбе страны.
Удачно канализированный протест Ирану удалось направить в общемировое «модное» русло борьбы с коррупцией и обернуть это в свою пользу не только внутри страны, но и в Ираке.
Садроддин Мусави, управляющий государственной газетой Iran Daily, в интервью турецкому агентству Anadolu заявил: «На официальном уровне Иран посоветует иракским чиновникам начать серьёзную антикоррупционную кампанию и внимательно отнестись к жалобам людей».
Глава неправительственной иранской организации Peace Spirit Хамид Реза говорит об иракских протестах: «Людям нужна была цель, и враги предоставили им это». Гнев протестующих подавить в другой стране иранскими методами трудно, поэтому тактика Ирана — дать людям другую цель для вымещения гнева вместо иранских консульств и сил безопасности.
В Иране желают взыскать с США $130 млрд из-за беспорядков в стране
И эта цель уже обозначена. Созданная в разгар протестов иракская Комиссия по неподкупности выдала более 250 ордеров на арест бывших и действующих должностных лиц по подозрению в коррупции в рамках реформы правительства после волны протестов в стране.
Разъярённому народу нужны жертвы — он их получит. 9 декабря комиссия выпустила коммюнике с первыми отчётами: арестованы два действующих министра и семь бывших. Добавьте к этому двух действующих законодателей и десять бывших, а также 11 иракских губернаторов. Неплохой улов.
Пресс-секретарь иракского правительства Саад аль-Хадити заявил о создании специального центрального суда, который будет проводить антикоррупционные судебные процессы. Если в стране нет хлеба, надо дать зрелищ. А десятки министров, губернаторов, депутатов, которых будут судить публично и лишать незаконной собственности, — это, возможно, одно из лучших зрелищ в стране, раздираемой беспорядками, нищетой, религиозными войнами и находящейся в одном шаге от полного развала государственности.
Пожертвовав фигурой премьера Абдула-Махди на шахматной доске иракской политики, Иран выстраивает новую комбинацию, используя любимую Западом технологию легитимизации народных протестов. Махди ушёл в отставку после рекомендации «прислушаться к народу» иракского шиитского лидера Аль Систани, который, видимо, будет играть ключевую роль в стабилизации ситуации в Ираке. Это ли вам не любимая Западом демократия? «На религиозном уровне Иран через сеть влиятельных иракских священников будет пытаться помочь иракцам объединиться и сохранить свою территориальную целостность», — подтверждает Мусави.
В то время как протестующие в Багдаде пытаются собраться на площади Тахрир, используя для маркировки белые футболки и хэштег White_Shirt_Revolution (иракская полиция пытается блокировать их доступ к площади, поскольку Ирак не может позволить себе вырубить интернет по всей стране, как Иран), высший священнослужитель Ирака аятолла Аль Систани призывает использовать мирные формы протеста и не поддаваться провокациям «внешних сил».
Он же легитимизировал право народа на антикоррупционную повестку: «Насилие и хаос препятствуют реформам, которых требуют продолжающиеся в Ираке антикоррупционные и экономические протесты».
Борьба с коррупцией стала идеальной схемой для сваливания режимов по всему миру, от Латинской Америки до Ближнего Востока и Восточной Европы. Это идеальная формула: коррупция неискоренима и непобедима, нигде и никогда, только где-то она доступна всем (справки в ГИБДД, откаты за бюджетные заказы, деньги на подарки учителю в школе), а где-то это дорогое удовольствие для политиков (слушания в конгрессе, попытки Трампа собрать «коррупционный» кейс на Байдена).
Или примеры поближе: например, борьба с коррупцией в Грузии, где Саакашвили якобы полностью сломал хребет совковой ментальности и «победил коррупцию». Но победил ли?
Или сделал её дорогим удовольствием, доступным политикам и крупному бизнесу? Или российский ФБК* Навального — политический проект, рассчитанный на смену режима, или проект власти для канализации протестной энергии в безопасном для режима русле? Вопрос открытый.
Иран, теократическое милитаризированное государство, столкнувшееся в 2009 году с самым масштабным протестом за всю историю существования исламской республики, проявил невероятную чуткость в изучении форм и видов протестных движений и, похоже, в 2019-м муллы и Корпус стражей Исламской революции смогли перехватить региональную повестку борьбы с коррупцией в свою пользу (Ливан тоже не стал исключением).
Смена дискурса иракского протеста с антииранского на антикоррупционный позволяет юридически безупречно зачищать и формировать новое правительство в Ираке. Тут как в сёрфинге — оседлавший волну протеста контролирует её.
* Фонд борьбы с коррупцией включён в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента, по решению Министерства юстиции РФ от 09.10.2019.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
