«Иногда собирал вещи и ждал»: на Украине умер российский моряк, которого больше полугода удерживали в заложниках

Российский гражданский моряк Юрий Редько, которого вместе с его коллегами взяли в заложники на Украине, умер в больнице, не дождавшись возвращения на родину. Об этом RT рассказали его коллеги, которые с февраля заблокированы в порту Измаила и не могут вернуться домой.

Болезнь на фоне стресса

Капитан сухогруза «Омский-132» Олег Чернышёв рассказал RT, что список из семи российских моряков, которых надо вывезти с Украины в первую очередь из-за серьёзных проблем со здоровьем, был подан в июле. Среди них был и 64-летний Юрий Редько.

«В конце июля эту группу должны были вывезти, но обмен снова сорвался. Причины нам никто не объяснил», — говорит моряк.

По его словам, суперинтендант Редько прибыл в Измаил на борт «Волго-Балт 193» в январе этого года, чтобы следить за качеством проводимого ремонта. У мужчины не было серьёзных проблем со здоровьем, но после того, как они несколько месяцев провели в заложниках в порту, у многих людей старшего возраста на нервной почве проявились хронические заболевания.

«Сначала у Юрия от переживаний стало побаливать сердце, было высокое давление. Потом он иногда собирал вещи и стоял на корабле, ждал, говорил, что вот сегодня всех должны вернуть домой. Недавно мне позвонил коллега и рассказал, что Юрий три дня ничего не ест и очень подавлен», — рассказал RT капитан судна «Волго-Балт 225» Эдуард Рыков.

21 августа Редько резко стало плохо: появилась рвота с желчью и кровью, давление подскочило до 200 на 130. Коллеги вызвали скорую помощь, врач сказал, что ему необходимо лечь на стационарное лечение и провести обследование внутренних органов. Но чтобы определить российского моряка в местную больницу, необходимо было разрешение службы безопасности Украины, на это ушло бы не меньше пяти дней. Моряки обратились к российским властям с просьбой в кратчайшие сроки решить вопрос с обменом Редько. Ночью 23 августа мужчине вновь стало плохо, его госпитализировали, но утром он скончался.

Измаильские пленники

В России у Юрия остались жена и двое детей. Семье уже сообщили о трагедии, решается вопрос транспортировки тела домой.

Ранее RT рассказывал о нескольких десятках российских моряков, которые застряли на восьми судах в порту судостроительного завода Измаила. В начале февраля этого года эти суда пришли на Украину для ремонта. После начала спецоперации украинские пограничники запретили россиянам покидать порт и сходить на берег.

С февраля из 87 гражданских моряков в Россию удалось вернуть лишь 20 человек. В начале мая после обмена на родину приехали 11 членов экипажа с сухогруза «Авангард». В июне удалось неофициально вывезти с Украины ещё девять гражданских: двух мужчин старшего возраста и всех женщин, большинство из которых работали поварами.

Экипажи обращались за помощью в различные российские структуры с просьбой вернуть их домой, в том числе в Минобороны и к уполномоченному по правам человека в РФ. По словам моряков, в течение шести месяцев они получают «практически одинаковые ответы», что их имена есть в списках на возможный обмен.

В конце июля моряки записали видеообращение к президенту России Владимиру Путину и рассказали о ситуации, в которой оказались.

Болезней всё больше

По словам моряков, теперь, после смерти Юрия, они подавлены ещё сильнее.

«Мы всю жизнь работали на флоте. У нас, у старшего поколения, старые болячки сейчас обостряются на фоне переживаний. Ещё месяц назад утвердили список на обмен семи человек. Если бы их обменяли, Юрий сейчас был бы жив. Насколько я знаю, у жены его тоже сейчас проблемы со здоровьем, а тут ещё узнала такое», — говорит RT коллега умершего Михаил Лобастов.

Олег Чернышёв отмечает, что чем дольше они находятся в заложниках, тем больше проблем появляется.

«Состояние у нас ужасное. Мы не знаем точно, какие проблемы со здоровьем есть у каждого из нас: кто-то ведь терпит, не говорит, не жалуется, чтобы товарищей не тревожить. Например, один из капитанов ходит с трудом — у него появились проблемы с суставом. Но он себя не стал вносить в список на обмен, говорит: «Я не буду бросать экипаж», — рассказал собеседник RT.

По его словам, морякам всё сложнее психологически справляться со своим положением. Так, у 21-летнего матроса начались серьёзные проблемы с памятью и восприятием реальности. Несколько месяцев назад ему уже вызывали врачей, которые ставили ему капельницы. День назад молодому человеку вновь стало плохо.

«Весной он сбежал босиком с корабля, его только под утро остановил патруль, а он сказал им, что пошёл за мотоциклом, чтобы ехать домой, в Россию. Потом вроде успокоился. Вчера ему стали мерещиться какие-то собаки в каюте, он с ними разговаривает, через каждые три слова повторяет слово «страшно», — говорит Чернышёв.

Коллеги матроса были вынуждены запереть его в каюте и по очереди дежурить рядом с ним. Они считают, что он становится опасен и для себя, и для окружающих. Дома, в Краснодарском крае, матроса ждёт мама, с которой поддерживают связь моряки.

В конце июня на борт сухогруза «Омский-132» тоже пришлось вызывать врача — тогда плохо стало второму механику, появились проблемы с сердцем. Врач сказал, что ему нужно постоянное наблюдение и что ещё один подобный приступ может вызвать инсульт. Дома его ждут жена и трое детей дошкольного возраста.

Второй помощник капитана на сухогрузе страдает от истощения: за два с половиной месяца он похудел на 18 кг и почти не спит. Ещё один член экипажа, который год назад перенёс операцию по удалению желчного пузыря, теперь страдает от постоянных болей и вынужден принимать медикаменты.

«Мы специально подали список людей, которым нужно помочь в первую очередь, вывозить их в Россию. Здесь им никто не поможет. На фоне стресса болезни вылезают уже и у молодых. Будет становиться только хуже», — подытожил Олег Чернышёв.

По данным RT, как минимум дважды группы моряков могли вывезти на родину, но каждый раз обмены срывались. Так, в середине мая три экипажа на автобусах повезли в сторону Запорожской области. Украинские правоохранители сообщили, что моряков готовы обменять. Однако через 200 км все автобусы развернули обратно, сказав, что на линии соприкосновения неспокойно.