«У нас лучшая трасса в мире»: директор Московского марафона об успехах, бюджете, критике и будущем забега

— Нынешний марафон станет пятым в новейшей истории столицы России. Насколько далеко удалось продвинуться в части организации за эти годы?

— Когда мы только начинали, напоминали слепых необученных котят. Работали фактически наугад. У нас отсутствовала школа организации крупнейших марафонов, мы учились многим вещам самостоятельно, но при этом брали пример с иностранных коллег. В первую очередь мы достигли того, что в Московском марафоне принимает участие большое количество людей. Однако мы не хотим ставить рекордов и стремиться к гигантизму. Наша основная задача — развитие марафонского движения, делать так, чтобы людей, которые бегают, становилось всё больше и больше. Втягивать в это дело родственников и знакомых.

Кроме того, мы хотим, чтобы в Москву приезжало как можно больше иностранцев. Это очень важный аспект. Нам удалось достичь благоприятного имиджа в международной среде. К тому же мы активно развиваем волонтёрское движение. В него входят уже более 2 тыс. человек. Они сами активно бегают и являются соорганизаторами некоторых мероприятий. Нам удалось правильно расставить акценты в проведении забегов. Изначально задача была проста — сделать эти события доступными для всех. Сейчас наша деятельность приобретает профессиональный характер. Мы намерены достичь золотого лейбла IAAF (золотой статус IAAF в настоящее время имеет 31 марафонский забег, соответствующие мероприятия проводятся в 19 странах. Наивысший статус — у марафонов шести мегаполисов мира: Берлина, Бостона, Лондона, Нью-Йорка, Токио и Чикаго. Данные соревнования образуют элитную серию World Marathon Majors. — RT).

— Чем нынешний Московский марафон будет выгодно отличаться от предыдущих?

— В сравнении с 2016 годом у нас теперь есть достаточно качественная работа тайминговой системы. Она просто стала более современной: сейчас у нас есть видеофиксация результатов, которой не было до этого. Кроме того, у нас появилась группа, которая занимается приглашением элитных спортсменов. Также улучшена допинговая система. Мы долго ждали, пока Российское антидопинговое агентство (РУСАДА) получит полномочия от Британского антидопингового агентства (UKAD) и сможет оказывать услуги по тестированию атлетов.

— Что вас больше всего беспокоит накануне старта марафона?

— Беспокоит, что у нас активно развивающаяся команда, которой по силам организовывать такие мероприятия, но почти всем присущ мандраж. Чем ближе мероприятие, тем он больше ощущается.

— А что радует?

— С точки зрения организации мы сделали качественный шаг вперёд. Ещё раз отмечу, что у нас появилась сильная профессиональная часть, потому что раньше мы были всё-таки развлекательным марафоном. В предыдущие годы всё это существовало для жителей города, где можно было просто прийти и пробежаться. Кроме того, у нас профессиональная команда волонтёров. Данный аспект не является нашим слабым местом, а считается плюсом.

Ещё хочу отметить, что теперь забеги можно смотреть в интернете, чего не было до этого. Да, это достаточно затратно с точки зрения финансов, но интернет-трансляции — один из механизмов популяризации бега, привлечения внимания к Промсвязьбанк Московскому марафону, а также увлечения зрителей, которые могут впоследствии стать участниками нашего мероприятия.

Раньше люди не знали, чем себя занять, пока соревнуются их друзья, знакомые и родственники, теперь у них есть возможность следить за ситуацией на самой дистанции. С развитием тайминговой системы появилась возможность отслеживать результаты любого участника в онлайн-режиме. Достаточно просто вбить его номер на сайте марафона — и вся информация о его прохождении дистанции моментально станет доступна.

Радостно, что сформировалась судейская команда. За пять лет работы с нами они получили громадный опыт. Также мы отладили довольно сложный процесс с организацией питания. Могу сказать, что в каждом из направлений произошёл качественный апгрейд.

— Вы неоднократно заявляли, что вы и ваши единомышленники равняетесь на другие престижные марафоны и ставите для себя цель — вывести забег в Москве на уровень мейджора IAAF. Чего сейчас не хватает, чтобы достичь цели?

— Нет ничего невозможного. Очень важно, чтобы присутствовало желание, которое у нашей команды есть. У нас есть пятилетний план движения в международной иерархии марафонов. Попасть в число мейджоров достаточно тяжело. Получить золотой лейбл IAAF — для нас первостепенная задача. К 2022 году мы намерены её реализовать. Может, удастся чуть раньше, но крайний срок я вам указал.

— Последние два года титульным спонсором Московского марафона является «Промсвязьбанк». Это единственный серьёзный инвестор?

— У нас хватает источников, есть и другие партнёры. Помимо этого, нам активно помогает город, о чём нельзя забывать.

— Какова доля «Промсвязьбанка» в процентах от общей суммы?

— Точную цифру назвать не могу, но достаточно велика, как, впрочем, и доля города. По личному опыту могу сказать, что этого бюджета всё равно всегда не хватает, потому что увеличивается количество участников и растут задачи, которые стоят перед нами. Также дополнительная финансовая нагрузка идёт в вопросе приглашения элитных спортсменов. Чтобы сделать качественный и хороший марафон, нужно больше инвестиций.

— Насколько должна увеличиться смета, чтобы осуществить все намеченные планы?

— То, что мы хотим сделать сейчас, не должно становиться пределом наших мечтаний. По опыту зарубежных коллег могу сказать, что этих «хотелок», а лучше сказать требований, должно быть больше. Бюджет должен увеличиться примерно в два раза для реализации всех задумок.

— Почему в социальных сетях и на телевидении минимум рекламы Московского марафона, ведь при правильном подходе затраты на неё могли бы окупиться с лихвой за счёт прибыли от продажи атрибутики, фастфуда и многого другого?

— Это тоже связано с бюджетом. Но это не значит, что мы не уделяем данному вопросу время. У нас в команде появился специалист, который активно взаимодействует с социальными сетями. Мы работаем и на зарубежном рынке, чтобы продвигать свой продукт через иностранные интернет-ресурсы. Это помогает нам показывать преимущества, которые есть у Москвы в сравнении с другими городами, где проходят марафоны.

— Насколько тяжело договориться с властями Москвы, чтобы на время «парализовать» город?

— У меня сложилось чёткое понимание того факта, что мы и город действуем как единое целое. Город идёт нам на громадные уступки. Мэр лично призывает людей в социальных сетях регистрироваться на марафон.

— Реально ли договориться о перекрытии города на целый день и продлить праздник для поклонников бега, тех же ультрамарафонцев, способных преодолеть и 70—80 км?

— Это тяжело осуществить. Ни один мегаполис невозможно перекрыть на сутки. Есть определённые часы, и неслучайно марафоны начинаются в утреннее время. Это связано не только с комфортными условиями для бегунов, которые не соревнуются под палящим солнцем, но и с городским трафиком. При этом нас не покидает желание сделать активацию марафона в субботу, как это происходит в других городах. На любых крупных марафонах с четверга по субботу происходит выдача номеров участникам. Например, в Германии уже в субботу проходят соревнования среди роллеров в рамках Берлинского марафона. В нём участвуют около 7 тыс. человек. В Нью-Йорке бегут пятикилометровые дистанции, то есть просто берут участок от общей дистанции и соревнуются на нём. Всё это делается для популяризации бега, а также для тех, кому тяжело бежать 42 км.

— «Лужники» — знаковое место для москвичей, а после реконструкции оно станет ещё более привлекательным. Значит ли это, что в ближайшие годы стартово-финишный городок Московского марафона вряд ли сменит свою прописку?

— Мы благодарны руководству «Лужников» за активное участие в организации наших мероприятий. Несмотря на их реконструкцию, мы проводим марафон. Следующий год будет сложным для организации мероприятий в городской среде. Москва станет частью грандиозного футбольного события. «Лужники» превратятся в закрытую территорию, поэтому мы будем вынуждены искать альтернативу. Но приоритет для Промсвязьбанк Московского марафона — сохранить эту площадку.

— Трансформации маршрута и времени проведения тоже ждать не стоит?

— Ни у меня, ни у бегунов претензий к трассе нет. Маршрут достаточно живописный, зелёный, яркий, мы не бежим по промышленным зонам. У каждого участника есть уникальная возможность во время бега посмотреть на многие достопримечательности в особом свете, поскольку нет машинного потока. При этом трасса для бегунов не очень простая. Когда мы её создавали, то понимали, что устанавливать рекорды на ней будет невозможно. В первую очередь это связано с рельефом города, в нём много подъёмов и спусков. Хотелось бы сделать так, чтобы трасса была плоской. К сожалению, исправить ситуацию невозможно. С этим нужно смириться. Можно сделать маршрут так, чтобы спортсмены бежали по набережным, но, боюсь, это будет не слишком интересно. Лучше оставить всё как есть.

— Вы ощущаете интерес со стороны профессиональных бегунов к Московскому марафону?

— Да, на это событие собирается элита российского бегового движения. К сожалению, ситуация с лишением членства ВФЛА в IAAF привела к тому, что мы не могли приглашать иностранных спортсменов. Нет такой возможности и сейчас. Уверен, что ситуация разрешится, элитные спортсмены будут создавать ажиотаж вокруг нашего мероприятия и бить рекорды.

— Допустим, членство ВФЛА восстановили за два месяца до марафона. Хватит ли этого времени, чтобы пригласить известных стайеров?

— В нынешних реалиях я, как патриот своей страны, больше буду рад участию наших спортсменов. Им не хватает профессиональных соревнований, они не могут принимать участия в зарубежных. Мы для них являемся своего рода уникальной площадкой, где можно показать себя и сделать имя.

— Рекорды Московского марафона обновляются из года в год, несмотря на сложный профиль трассы. Чего ждёте от этого года и рассчитываете ли на то, что они вновь будут побиты?

— Нет ни одного директора марафона, который бы не хотел, чтобы рекорды его трассы бились каждый год. Я не исключение. Это хорошо и для самого марафона, и с точки зрения привлечения иностранцев. От этого зависит желание того или иного элитного спортсмена приезжать на марафон. Нашим спортсменам по силам побить нынешний рекорд трассы, но всё будет зависеть от их готовности. Общеизвестно, что в год спортсмен обычно бежит на высоком уровне не более двух марафонов.

— Планируете ли вы расширять программу мероприятия для тех, кому 10 км мало, а 42 км много?

— Была бы моя воля, я бы тогда сделал забеги как на короткие дистанции, так и на длинные. Но для города и организаторов есть определённый предел в программе. Неслучайно организаторы крупных марафонов не делают несколько забегов. Все сфокусированы на одном. У нас есть ещё забег «Спутник» (10 км), с помощью которого мы надеемся привлечь ещё больше людей для участия в марафоне.

— Простые любители бега сетуют, что созданные условия не удовлетворяют их запросам. Проблема решаема?

— Крупные международные марафоны сфокусированы на комфорте, на создании всех необходимых условий для прохождения дистанции, обязательно есть медицинское обеспечение, чтобы каждый мог показать свой результат. На это уходит много сил организаторов. Мы тоже хотим всё сделать для участников, но наши желания не всегда совпадают с финансовыми возможностями, не всегда хватает места для различных объектов. Для 10 тыс. участников нужно 40—50 душевых кабин, ещё и разделить их для мальчиков и девочек. Но хочу отметить, что мы единственные предоставляем огромный шатёр для переодевания. На полумарафоне в Париже или в Нью-Йорке такого нет, я знаю это из своего опыта. Люди вынуждены приезжать одетыми в спортивную форму заранее или со своим мешком для одежды и потом стоять в очереди в маленький шатёр размером 500 квадратных метров, который по идее должен уместить 50 тыс. участников. Площадь нашего шатра — 6 тыс. квадратных метров.

— Людям всё равно хочется максимального комфорта, и отсюда возникают вопросы…

— Всё правильно. К нам многие обращаются с пожеланиями, и мы их не игнорируем. Просто что-то мы можем сделать, а что-то физически нет. В Нью-Йорке старт марафона проходит на Лонг-Айленде, в полутора часах езды на автобусе от центра города. Представьте, как сразу 70 тыс. участников добираются туда. Те, кто приехал заранее, укутываются и лежат на земле в ожидании старта. Хочу сказать всем участникам Промсвязьбанк Московского марафона, что мы правда делаем всё возможное для вашего комфорта, но не всё можем реализовать.

— Чем меньше участников, тем больше возможностей у организаторов. Но вам ведь хочется увеличить свою аудиторию?

— Любому марафону хочется иметь как можно больше участников, и нам тоже. Когда ты расширяешься, обязательно начинаются проблемы, например с питанием. Последние участники, пробежавшие марафон за пять-шесть часов, могут сказать, что им не досталось бананов, и потом ругают организаторов. Мы работаем над тем, чтобы хватало всем. Из разговоров с директорами других марафонов я усвоил, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. Мы учимся, перенимаем опыт, и ни у кого из нашей команды нет желания сделать гадость участнику. Наоборот, все хотят, чтобы спортсмены ушли с улыбками, медалями и получили удовольствие. Так получается, что в социальных сетях люди чаще оставляют негативные отзывы, а тех, кто похвалит, будет очень мало, и после этого кажется, что недовольны абсолютно все.

— С ваших слов, в этом году побегут 30 тыс. человек, хотя желающих было, по примерным оценкам, минимум вдвое больше. Можно обратить внимание на то, что некоторые регистрируются заранее, но так и не приезжают на соревнования. Как можно устранить эту проблему?

— Да, с этим тоже сталкиваются все значимые марафоны. По статистике, 20—25% зарегистрированных участников не выходят на старт. На это влияет множество факторов — от занятости на работе до травм. Никто не может гарантировать, что приедут все, кто прошёл регистрацию. В Париже рассчитывают на приезд 40 тыс. участников и для этого разрешают зарегистрироваться 60 тыс. бегунов. Мы себе такого позволить не можем, потому что обязаны для каждого подготовить номер, чип, браслет, наклейку, футболку и всё остальное. Если вдруг придут все, кто зарегистрировался, это будет большой проблемой. Мы этого не хотим. У нас большой рост, даже наши коллеги из Ассоциации международных марафонов и пробегов высказывали опасения, что у нас при этом недостаточно растёт персонал. Нас просят прибавлять за один год не по 10 тыс., а по 5 тыс. участников.

— Современные технологии позволяют внедрить специальный раздел на сайте, где можно будет оформить отказ или подтвердить участие за неделю до начала марафона. Разве это не поможет решить проблему?

— Вы совершенно правы, за одним редким исключением. Именно это и является причиной, почему мы, как и другие марафоны, не делаем подобного. Если поступать таким образом, то необходимо приобрести гораздо больше продукции, так как все номера являются именными. Когда ты записался заранее, администратор готовит номера, в которых учитывает персональные данные каждого участника. Даже если у нас осталась коробка свободных номеров, их всё равно нельзя забрать. Чип закодирован на имя человека, который бежит. Эта информация поступит в его базу данных. На номере написано имя бегущего. Также номера делятся по половому признаку — если мужчина побежит с женским, то будет дисквалифицирован. К тому же нужен специальный персонал, который бы занимался только этим вопросом. Плюс мы должны понимать, что существует некий риск, если человек регистрирует другого участника вместо бегущего изначально. Он может допустить элементарную ошибку: к примеру, укажет неправильно фамилию, год рождения или телефон. Потом просто появятся претензии, почему не пришло смс-сообщение или не читался чип.

— Любое массовое мероприятие состоит не только из спортсменов, но и из болельщиков. Растёт ли число последних и как вы работаете над привлечением обычных людей на улицы и созданием атмосферы праздника?

— Бьёте в самое больное место. Думаем об этом каждый год и ищем варианты, как лучше всего привлечь зрителей. Нельзя сказать, что рекламная кампания не действует. У нас их несколько. Обклеиваются рекламные щиты, остановки наземного транспорта, метро и так далее. Мы занимаемся интернет-трансляциями, но, чтобы аудитория развивалась семимильными шагами, необходимо подключение телевидения. Оно пока не работает с нами, к сожалению. Вопрос упирается в качество трансляций или цену. Московский марафон не рейтинговое мероприятие, но очень надеемся, что когда-нибудь станет таким.

Также на раскрутку надо тратить деньги, но наш бюджет очень ограничен. Мы не можем позволить себе большую рекламную кампанию, которая могла бы привлечь большую аудиторию. Мы и сами понимаем, что если рассказать о нас по Первому каналу, то больше людей обратит на это внимание. Но с учётом, что такой возможности нет, мы пользуемся собственными механизмами. Они тоже работают, людей становится больше.

Если вспомнить первый марафон, то мы смогли собрать в «Лужниках» около 200 человек на финише. Это были те, кто просто пришёл поболеть за своих друзей. Сейчас уже другая ситуация. Собирается несколько тысяч людей, которые смотрят, как стартуют их родственники, друзья и знакомые, а также множество болельщиков наблюдают за заключительным отрезком соревнования. Раньше такого не было. Благодаря интернет-трансляциям, социальным сетям и активности наших партнёров зрителей становится больше.

Меня сильно волновал момент, как их набрать максимально быстро. Но, пообщавшись с зарубежными коллегами, я понял, что не всё развивается так стремительно, как хотелось бы. Европейским марафонам уже больше 40—50 лет. Там культура бега развивалась очень долго. У нас же был период, когда всё просто угасло. В Советском Союзе ещё был развит здоровый образ жизни и спорт, но родившимся в 90-е с этим немного сложнее. Тогда были другие задачи, но сейчас люди стали жить лучше и снова заботиться о здоровье. Культура только начала развиваться. Фактически нам всего пять-семь лет. Я уверен: когда нам исполнится десять лет, будет совсем иная ситуация. И на улицы города во время такого события выйдут не тысяча, а десятки тысяч человек.

• Маршрут дистанции 42 195 метров на Московском марафоне — 2017

— Там, где собирается много людей, всегда остро стоит вопрос безопасности. Какими силами она обеспечивается в столице и какие шаги предпринимает ваша команда для того, чтобы минимизировать количество эксцессов во время забегов?

— Городские власти и все необходимые для безопасности подразделения вовлечены в процесс проведения мероприятия. Они делают всё необходимое, чтобы марафон прошёл без сучка и задоринки с точки зрения безопасности. Это самый важный вопрос — и он ставится во главу угла.

— Застрахованы ли профессиональные спортсмены от вмешательства зевак? Например, на престижных велогонках регулярно случается, что болельщики мешают гонщикам или атакуют их…

— Команда Московского марафона делает всё возможное, чтобы подобного не случилось, но застраховаться от этого невозможно. Мы знакомы с ситуациями, когда люди выбегали и пытались остановить участника — как в России, так и за рубежом. Наша задача — среагировать на инцидент максимально быстро и избежать серьёзных последствий.

— Иными словами, в Московском марафоне не так страшно участвовать, и вы призываете всех зарегистрировавшихся выходить на забег 24 сентября?

— Да. Я всячески за это агитирую. Это самый массовый марафон в нашей стране, и мы должны доказать всему миру, что Москва — это беговая столица. У нас огромное количество бегунов, пусть мы и только-только развиваемся. У нас красивейшая столица, лучшая трасса в мире и самые доброжелательные участники, волонтёры и болельщики. Мы всех ждём на нашем мероприятии. Если кто-то не может выйти на улицу, то смотрите интернет-трансляцию.

Полную версию интервью смотрите на сайте RTД.