«Об уходе с поста ещё рано думать»: Вяльбе — о своём переизбрании, иностранных коллегах и повышенной эмоциональности

— Существует расхожее утверждение, что уходить из большого спорта нужно непобеждённым. Вам приходила в голову мысль, что после столь триумфально завершённой Олимпиады было бы правильнее отойти от дел, а не подписываться на очередной четырёхлетний срок, с непредсказуемым исходом к тому же?

— В качестве шутки я это озвучивала. Да и раньше иногда шутила, что, когда российские женщины станут олимпийскими чемпионками, тут же уйду. В порядке обоснования своего «неухода» могу найти аргумент: индивидуальной женской олимпийской победы у нас ведь пока не случилось? Но если серьёзно, у меня нет ощущения, что я должна уйти со своего поста. Мне кажется, пока ещё рано об этом думать. У нас растёт хорошая молодёжь, которой надо помогать. Считаю, что мне это по силам.

— После любого грандиозного успеха у спортсмена, как и у тренера, неизменно наступает некий отходняк. Вам это чувство знакомо?

— Был ли он у меня после Пекина? Не чувствовала, честно. Некогда было на ощущениях зацикливаться. Тем более что почти сразу после Игр всё очень сильно изменилось. Думать приходится уже не о том, что было, а о том, что нас ждёт. Как долго продлится отстранение, каким может оказаться следующий сезон, какие слова найти для спортсменов…

Также по теме

«Продолжаю заниматься с логопедом»: Соловьёв о последствиях избиения, милосердии к преступникам и помощи близких

Олимпийский чемпион Сочи фигурист Дмитрий Соловьёв, избитый в Москве в декабре 2021-го, рассказал RT, почему принял решение пойти на...

— Слова находятся?

— Надеюсь, что да. Мы ведь ещё не собирались вместе. В середине июня, как обычно, планируем провести установочный сбор в Малиновке, где соберутся все команды, там я и хочу поговорить с ребятами. Будем тренироваться, цель всем известна — следующие Олимпийские игры.

— Какие-то глобальные изменения и перестановки вы планируете?

— Нет. Из-за того что в стране сейчас сложилась столь непростая ситуация, всю перспективную молодёжь мы стараемся аккумулировать в сборной команде наряду со взрослыми, чтобы никто не был потерян, упущен из вида. Ещё не будет Маркуса Крамера, но есть тренеры, способные компенсировать отсутствие этого специалиста. Вообще, хотелось бы сказать слова благодарности: мы многое почерпнули, работая с Маркусом, рядом с ним выросли два прекрасных молодых тренера, которые сейчас уже работают самостоятельно — Егор Сорин и Пётр Седов.

— Вы всегда очень активно общались с иностранными коллегами. Эти отношения изменились?

— Сейчас коллеги условно разделились на два лагеря. С одним нет вообще никаких отношений, с другими отношения остались прежними: нам сочувствуют, стараются поддержать. По крайней мере, я чувствую это именно так. На конгрессе FIS, где я планирую присутствовать, всё станет более понятным.

— Приглашение на конгресс вам прислали?

— У нас нет практики личных приглашений. Я еду на заседание FIS как член правления этой организации, намереваюсь баллотироваться на следующий срок.

— Насколько, по вашим ощущением, велика вероятность быть переизбранной от России?

— Это вряд ли кому сейчас известно. Ни для кого не секрет, что есть люди, которые открыто декларируют, что российских представителей в международных организациях быть не должно. Кто и как будет голосовать, мы тоже не знаем, поэтому о возможной перспективе я сейчас не думаю вообще.

Если результат окажется отрицательным, это, разумеется, будет неприятно, обидно, несправедливо, но никто от этого точно не умрёт.

— Вы обсуждали с юристами вариант подачи исков на отстранение спортсменов от соревнований?

— Конечно. Как раз после всех этих консультаций мы решили, что подавать иски в нынешней ситуации нецелесообразно. Не выиграем.

— Откуда такая уверенность?

— Мы ведь не были отстранены на весь год до конца декабря. Ребят отстранили до конца сезона, причём формулировка была уклончивой. Мол, организаторы сомневаются в том, что сумеют обеспечить российским спортсменам необходимые меры безопасности. Мы и сами волновались по этому поводу.

Также по теме

Не повод для беспокойства: почему повышение возрастного ценза не повлияет на позиции российских фигуристок

В начале июня состоится конгресс Международного союза конькобежцев, ключевым вопросом которого станет поэтапное поднятие возрастного...

— Считаете, могли быть реальные эксцессы?

— Могли. В Норвегии — 100%. Отчасти мы столкнулись с проблемами, когда выбирались в Россию из Скандинавии. Был разрисован наш ратрак, например, хотя я уверена, что это сделали не норвежцы, а определённая часть болельщиков. Напряг ощущался, словом.

— Накануне выборов в ФЛГР вы были единственным претендентом на пост президента. С точки зрения развития вида спорта подобная безальтернативность — это хорошо или не слишком?

— Понятия не имею. На прошлых выборах конкурентов у меня тоже не оказалось. Наверное, это нормально, если люди понимают, что у них сильный руководитель, который ещё может расти сам и развивать свой спорт.

— Выборы в этом случае — чисто дежурное мероприятие?

— Знаете, перед своим выступлением на конференции в Казани я сидела рядом с заместителем министра спорта Алексеем Алексеевичем Морозовым и призналась ему, что сильно волнуюсь.

— Да ладно.

— Вот и Морозов отреагировал точно так же. А я действительно волнуюсь перед публичными выступлениями. Мне кажется, это большая ответственность — выступать перед людьми, которые меня поддерживают и мне доверяют. Я люблю своих спортсменов, своих тренеров, свою работу, хотя совершенно не считаю такое отношение чем-то исключительным. Мне кажется, так должен относиться к своей работе любой человек. Иначе зачем?

— Вам пришлось прилагать какие-то усилия, чтобы уговорить Сергея Устюгова не заканчивать карьеру после Игр в Пекине?

— Нет. Мы даже не разговаривали с Сергеем на эту тему, несмотря на то что разговоры о возможном завершении начались ещё в Пекине. Тогда же я сказала, что, на мой взгляд, уходить просто неразумно.

Силы у Устюгова есть, хотя не факт, что он сумеет продержаться в спорте до следующих Олимпийских игр. Всё-таки для цикликов три олимпийских цикла — это почти предел. Продолжать прогрессировать становится уже крайне сложно.

— У вас ведь тоже было три Олимпиады.

— Мне в некотором смысле повезло. Игры в Лиллехаммере, если помните, проводились всего через два года после альбервилльских в связи с тем, что МОК принял решение развести зимние и летние Олимпиады.

— Если брать ту сферу вашей нынешней деятельности, которая не связана со сборной командой: какое достижение вы считаете самым значимым за последние четыре года?

— Не задумывалась даже. Наверное, то, что я постоянно чему-то учусь, как руководитель. Становлюсь более уравновешенной. Мне, опять же, повезло в том, что я довольно долго проработала в правительстве Московской области под руководством тогдашнего и совершенно, на мой взгляд, выдающегося губернатора Бориса Громова. Я постоянно у него училась каким-то вещам: дипломатии, терпению, умению общаться с людьми. Я же по своему характеру очень вспыльчивый человек — было бы глупо это отрицать. Раньше часто бывали моменты, когда я вообще была не в состоянии себя сдержать в плане эмоций. Сейчас подобные всплески происходят крайне редко.

— И какой же был наиболее памятным?

— Вот такие вещи я в памяти вообще не держу.