«Милосердие переднего края зависит от военных врачей»: полковник Владимир Шичанин — о работе медицинского спецназа

— Владимир Васильевич, столько лет уже прошло после первой чеченской, что помните о работе первого в Грозном МОСН?

— У меня сына там тогда контузило, поэтому такое не забывается. Костя был фельдшером-лаборантом в МОСН, переносил раненого. Взрыв — и он сам на госпитальной койке. Но до этого всё-таки бойца вынес из-под обстрела, за что и был награждён впоследствии орденом Мужества. Там все наши военные медики, работавшие в городе, где шли активные боевые действия, были героями, потому и наградные документы я подписал на всех, кто работал в Грозном: и наших сотрудников, и привлечённых врачей из медицинской системы войск ПВО.

— Когда вы получили задачу сформировать на базе 114-го ЦВКГ отряд спецназначения?

— Незадолго до начала боевых действий, где-то за месяц. Основную нагрузку, скажу честно, вынес на своих плечах бывший тогда начальником медицинской службы войск ПВО генерал-майор медицинской службы Виктор Владимирович Лютов, к сожалению, в 2012 году навсегда нас покинувший. Он до прихода в наши войска служил начмедслужбы Западной группы войск, а там, в Германии, лицом к лицу с вероятным противником вопросы первоочередных медицинских мер для спасения раненых прорабатывались серьёзно. На площадке сбора в Солнечногорске Лютов и я дневали и ночевали. Полностью провели, как это говорится на военном языке, боевое слаживание воинского коллектива, доукомплектование личного состава специалистами разного профиля. Всего МОСН насчитывал в составе около 90 человек. Также под нашим контролем технические специалисты проверили работоспособность всей аппаратуры. Несмотря на сжатые сроки, до конца декабря 1994-го успели сделать практически всё необходимое.

Я всегда был убеждён, что в любом деле ключ к успеху — в организации. Вот и милосердие переднего края в первую очередь зависело от грамотной организации работы военных врачей.

В Грозном принимать раненых и оказывать им необходимую первую квалифицированную помощь пришлось реально с первого дня работы — с 9 января 1995 года. Ещё одни военнослужащие медслужбы под свист пуль выгружали оборудование и медикаменты, а хирурги уже оперировали раненых. Обстановка требовала: самые кровавые бои шли в центре города.

— Где разместился МОСН?

— Рядом с грозненским аэропортом Северный. Не поверите: в здании, где раньше было казино. В окно выглянешь, вдоль взлётно-посадочной полосы — сожжённые после ударов наших бомбардировщиков самолёты дудаевской авиации. Однако казино хоть и пострадало, но не сильно: всё лучше было работать в нём, чем в палатках. Хотя при необходимости развернули бы и палатки.

• Полковник Владимир Шичанин

— Вы сами прилетали тогда в Чечню?

— Да. Несколько раз. Но особо руководить процессом не пришлось: в МОСН был крепкий и умный командир, подполковник медслужбы Леонид Рафф. Работа была им поставлена чётко, начиная от первичной сортировки раненых до их эвакуации в госпитали в Моздоке и Владикавказе. Я помогал в решении срочно возникающих вопросов. Всегда же чего-нибудь не хватало — то антибиотики закончились, то кровеостанавливающие препараты, плюс медоборудование порой выходило из строя. Решать проблемы старались молниеносно, всё жизненно необходимое доставлялось первым же попутным вертолётом.

— С какими ранениями чаще всего поступали пациенты?

— Если на войне в Афганистане преобладали минно-взрывные травмы, то в Чечне большей частью нашим военврачам приходилось иметь дело с огнестрельными. Пулевые и осколочные ранения в конечности, в голову. Если не спасал бронежилет, то хирургам приходилось иметь дело с проникающими ранениями в живот. Случались тяжёлые случаи, когда кишечник был пробит во многих местах. Такого раненого отправлять в тыл было бесполезно: не долетит, умрёт. Наши врачи оперировали на месте. Шансы на успех бывали минимальными, но наш травматолог Виктор Колесников, хирург Вячеслав Москаленко, многие другие специалисты реально вытаскивали ребят с того света. А иногда чудеса творили и не специалисты узкого профиля. Помню, совершенно безнадёжного раненого, которого привезли в МОСН с пробитой осколком головой, спас невролог Андрей Остафийчук, взявшийся сделать практически в полевых условиях трепанацию черепа. Выполнил операцию блестяще. Солдат остался жив.

— Обращались ли в МОСН за медицинской помощью местные жители?

— Наши врачи шесть раз роды приняли! МОСН в аэропорту Северный был единственной больницей во всём Грозном и его округе. Шли десятками люди, стариков даже из горных селений, под обстрелами, привозили. Квалифицированная медицинская помощь оказывалась в полном объёме всем обратившимся. Наши военные врачи и операции срочные проводили, и выхаживали, и с собой лекарств давали. И кровь свою порой во время хирургического вмешательства прямым переливанием медики в погонах отдавали, не разбирая — русским ли, чеченцам. Так вот у нас кровное братство зародилось.

— Приходилось ли лечить боевиков?

— Помнится, во время моих командировок в Грозный несколько раз привозили таких раненых сотрудники российских спецслужб. Медики их подлатывали, они под охраной несколько дней приходили в себя, затем таких пациентов под конвоем куда-то эвакуировали.

— Как оцениваете работу российских военврачей в ходе спецоперации на Украине?

— Моё твёрдое убеждение: начиная со времён нашего великого хирурга Николая Пирогова русская военно-полевая медицина — в числе лучших в мире.

Уникальный результат был во время Великой Отечественной войны. Военные врачи вернули в строй 72% от числа раненых и 96% из числа больных. Не просто спасли жизни, а именно вновь поставили военнослужащих в строй.

Смотрю, конечно, сейчас со стороны, но видно, что система работает слаженно. Цепочка передачи раненых от санинструктора, наложившего жгут на поле боя, до МОСН в прифронтовой зоне (а из него — в тыловые госпитали) действует так же, как в 1995-м у нас в Грозном. Возможно, военно-медицинской службой Вооружённых сил России учтён и наш опыт. Недавно с телеэкрана была озвучена информация от Минобороны о том, что государственной наградой отмечен ратный труд начальника медицинского отряда специального назначения. Правильное решение. Успех в спасении солдатских жизней достигается не только мастерством врачей в операционных, но и умелым администрированием.