Что такое дело «Сети»
О деле так называемого террористического сообщества «Сеть», которое расследовала ФСБ, стало известно в конце 2017 года. По версии обвинения, члены сообщества имели ячейки в Пензе, Москве и Санкт-Петербурге, планировали теракты во время чемпионата мира по футболу 2018 года, а также во время президентских выборов, постоянно занимались боевой подготовкой. Ряд членов сообщества были также причастны к незаконному хранению оружия, изготовлению наркотиков и торговле ими. По делу «Сети» были арестованы Илья Шакурский, Дмитрий Пчелинцев, Василий Куксов, Арман Сагынбаев, Михаил Кульков, Максим Иванкин, Андрей Чернов. Некоторые из них были задержаны в Пензе, другие этапированы туда (как, например, Сагынбаев). В Санкт-Петербурге в рамках того же дела задержаны Юлий Бояршинов, Виктор Филинков, Игорь Шишкин. Молодые люди придерживались левых взглядов и ассоциировали себя с движением антифа**. По версии защиты, организации не существовало, а боевые тренировки были лишь совместными выездами на игру в страйкбол. Ряд фигурантов дела — Капустин, Пчелинцев, Филинков, Шакурский и Сагынбаев — заявляли, что во время следствия к ним применяли пытки.
17 января 2019 года Игорь Шишкин, заключивший досудебную сделку со следствием, получил три с половиной года колонии строгого режима. 10 февраля 2020-го Пчелинцев был приговорен к 18 годам лишения свободы, Шакурский — к 16, Чернов — к 14, Иванкин — к 13, Кульков — к десяти, Куксов — к девяти, а Сагынбаев — к шести годам лишения свободы.
Вскоре после вынесения приговора интернет-издание «Медуза» опубликовало материал журналистов Максима Солопова и Кристины Сафоновой, в котором ещё один участник сообщества — Алексей Полтавец, а также бывший знакомый некоторых фигурантов дела Илья Хесин заявили о возможной причастности ряда фигурантов к умышленному убийству двух молодых пензенцев — Екатерины Левченко и Артёма Дорофеева. По версии Хесина и Полтавца, Левченко и Дорофеев были втянуты в наркоторговлю, а когда решили добровольно сдаться полиции, Пчелинцев принял решение об их «ликвидации», что и было исполнено Полтавцем и Иванкиным в лесу под Рязанью. Тело Дорофеева было обнаружено год спустя случайным прохожим. 4 марта 2020-го в том же лесу найдены женские останки и одежда, похожие на те, что были на Екатерине Левченко.
В интервью, которое Хесин дал RT, также фигурируют лица, так или иначе связанные с делом «Сети»: Александра Аксёнова — жена Виктора Филинкова, Анна Шалункина — сестра Дмитрия Пчелинцева и в настоящее время жена Максима Иванкина, Илья Капустин, проходивший по делу свидетелем и получивший убежище в Финляндии, и Егор Зорин, также проходивший по делу свидетелем и написавший явку с повинной.
Как появилось гражданское расследование
— Илья, ты фактически обвиняешь некоторых фигурантов в убийстве. Возможно, оно было, и не одно. Расскажи, на чём основываются твои предположения?
— Я в январе 2019-го ездил повидать Илью Капустина в Финляндию. Там же встретился с Сашей Аксёновой. Мы практически ночь напролёт читали материалы: что-то она подчёркивает, что-то я. Там есть странные переписки. Саша опознала по никнейму birnabir Алексея Полтавца. Сегодня адвокаты пытаются апеллировать к тому, что это фейковый материал. Я не могу судить, сфальсифицированный он или нет. Есть конкретная переписка, которая очень странно выглядит, и её подчёркивает следователь — в сканах материала дела сделаны пометки. Она о неких «гражданских», которые почему-то указаны как «НЛО». Мы не понимаем: что за НЛО, ребята, какая уфология вообще? Из переписки следовало, что есть какие-то «гражданские», с которыми надо было «решить вопрос».
Аббревиатура «НЛО», как выяснил Хесин, означала «гражданские на легальной основе». Согласно материалам дела, фигуранты в Пензе снимали квартиру вместе с убитым впоследствии Артёмом Дорофеевым. Там же бывала и пропавшая Екатерина Левченко. Именно их — Дорофеева и Левченко — могли называть «НЛО». По версии Хесина, молодые люди много знали о причастности ряда фигурантов дела «Сети» к производству и распространению наркотиков (вероятно, и сами могли в этом участвовать) и проводили время на «конспиративной квартире», которую между собой называли «Сады», — там же, считает следствие, и производились запрещённые вещества.
— Как ты получил информацию о том, что что-то произошло в Рязани?
— В апреле 2019 года проходит суд по продлению меры пресечения «пензенской ячейке». И в этот момент с нами связывается Аня Шалункина и говорит, что к ней обратилась какая-то женщина из Москвы. Дальше выяснилась такая история: эта женщина — мать-одиночка, ей до 30 лет, живёт на одном из верхних этажей. Однажды увидела в 2017 году на чердаке каких-то двух парней. Говорит, они «были какие-то все грязные, немытые, очень жалко их стало». Позвала домой: «Поживите, — сказала, — помойтесь». И они начали жить у неё. Но в какой-то момент они начинают резать вены и говорить, что то ли они убили кого-то, то ли у них «кровь на руках и они хотят её смыть». Это всё при маленьком ребёнке этой женщины. Она рассказывает, что сначала хотела вызвать полицию, но потом передумала, стало их жалко: «Они шатались где-то по улицам, рассказали, что в лесах где-то жили, в полях». Говорит, подумала, что «немного сошли с ума». Но позже узнала их уже по телевизору и решила обратиться — «поговорить, рассказать кому-то об этом».
По словам Хесина, речь идёт о Максиме Иванкине и Алексее Полтавце. Оба были в марте 2017 года задержаны в Пензе по подозрению в распространении наркотиков. После допроса, во время которого, как утверждает Полтавец, к нему применялись пытки, его и Иванкина отпустили под подписку о невыезде, но оба вскоре скрылись из города.
В 2017-м, на момент описываемых событий, Полтавцу было 16 лет. В Пензу он приехал из Омска, где был известен как активист-анархист. После побега из Пензы, как рассказывал порталу «ОВД-Инфо» сам Полтавец, он некоторое время работал в одном из российских городов на стройке, а затем нелегально перешёл границу с Украиной. В настоящее время живёт в Киеве.
Иванкин после побега из Пензы более года скрывался, но в июле 2018-го был задержан. В отношении его и другого фигуранта дела «Сети» Михаила Кулькова возбудили дело о подготовке к сбыту наркотиков в крупном размере, которое впоследствии присоединили к делу о террористическом сообществе. Иванкина приговорили к 13 годам колонии строгого режима за участие в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4 УК России) и покушение на сбыт наркотиков в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК России).
— Когда картинка начала складываться?
— Где-то в районе I квартала 2019 года появляются уже официальные исчерпывающие сведения о том, что убитый, найденный каким-то охотником в рязанском лесу около села Лопухи, — сын жительницы Перми Надежды Дорофеевой. Экспертиза ДНК подтвердила.
— Но это разные регионы. Как вообще связали найденное тело с пензенской жительницей?
— Это был чат поддержки (фигурантов дела «Сети». — RT). Вот есть картинка на странице «Лиза Алерт Пенза» в соцсети «ВКонтакте» о том, что он погиб. Есть на сайте СК по Рязанской области сообщение о найденном теле (с официального сайта сообщение было удалено, но с ним можно ознакомиться на сервисе web.archive.org. — RT). Я связался с движением «Лиза Алерт» и оставил им свой номер для пензенских и рязанских следователей. Рязанцы вели дело об убийстве Дорофеева, потому что тело нашли у них в лесу, а пензенцы вели разыскное дело. Мне позвонил следователь пензенского СК (фамилию не помню), задал короткий список вопросов, я ему сказал, что, возможно, Иванкин и Кульков знают об этом. На что следователь сказал, что, мол, «мы работали, были мысли насчёт них, они говорят, не знают».
— То есть они отбросили версию, пытались проверить, но глубже копать не стали?
— Сказал: «мы поработали», но «дело ведёт ФСБ, они нам дорогу не дают». Я сказал, что, может, я могу об этом сказать, посодействовать, он говорит: «Лучше не надо».
— Больше он тебя не вызывал?
— Пензенский следователь спросил, могу ли я приехать в Пензу. Я сказал, что это сложно, у меня определённый рабочий график, и давайте всё официально. Он сказал: «Да, хорошо, попробую выбить командировку». На этом наше общение закончилось навсегда.
— А из Рязани звонили?
— Из Рязани следователь как-то более подробно и обстоятельно общался. Он тоже сказал, что нет возможности оперативно поговорить с Кульковым и Иванкиным... Он был более заинтересован. Рассказал о каких-то подробностях судмедэкспертизы... Я понимаю, что у них, видимо, какие-то очень важные дела ещё есть, а тут какая-то мама, которая ищет свою дочку...
Получалось, что в лес они ушли вчетвером: Алексей Полтавец, Максим Иванкин, Катя Левченко и Артём Дорофеев. В Рязани появилось только двое — Полтавец и Иванкин. Аня Шалункина несколько дней подряд спрашивала у ребят: что с Артёмом Дорофеевым? Максим Иванкин и Дима Пчелинцев игнорируют вопросы (оба в тот момент находились в СИЗО. — RT). У Ани в какой-то день случается истерика: «Если вы не ответите на этот вопрос, я не знаю, что буду про вас думать. Наверное, я всё равно буду поддерживать вас, но мне нужно понимать, что в этом деле. Пишите по шкале от нуля до десяти (если вы не можете писать подробности), насколько вы причастны к смерти Дорофеева». Иванкин вообще не ответил. А Пчелинцев пишет: «Я — ноль из десяти, Иванкин — десять из десяти, но вообще мы уже стараемся не контактировать».
RT удалось связаться с Александрой Аксёновой — женой Виктора Филинкова, вместе с которой Хесин и вёл расследование. На вопрос, знает ли она о словах в записке, адресованной Дмитрием Пчелинцевым его сестре Анне Шалункиной, Аксёнова написала следующее:
«Когда Аня пыталась узнать, почему рязанские следователи интересуются Иванкиным, тот молчал и ничего не говорил. Тогда Аня попросила Диму Пчелинцева, который уже находился в СИЗО, сказать, что, если он не может сообщить, в чём дело, пусть хотя бы оценит риски, и Дима написал: «У меня ноль из десяти, у Иванкина — десять из десяти». Ни слова об убийстве там не было».
Телефонный номер Анны Шалункиной, имеющийся в распоряжении RT, во время подготовки материала был недоступен.
Аксёнова говорит, что Анна сначала вместе с ней и Ильёй Хесиным пыталась выяснить обстоятельства исчезновения Дорофеева и Левченко и возможную причастность к нему пензенских фигурантов дела, но потом перестала выходить на связь.
В январе стало известно, что Анна Шалункина вышла замуж за Максима Иванкина. Свадьба состоялась на территории пензенской исправительной колонии №4, где сейчас содержится обвиняемый.
— А такие вопросы можно было задать напрямую людям, находившимся в СИЗО?
— В принципе, адвокат может задать.
— То есть прямой вопрос, предположительно, был задан через адвоката?
— Да, через адвоката. Эти бумажки мы видели все. И это повергло нас в шок. (На просьбу показать «бумажки» Хесин пояснил, что это были небольшие записки, которые в настоящее время уничтожены. — RT.)
— Адвокат Карташов говорит, что Иванкин в последний раз видел Екатерину и Артёма за несколько дней до исчезновения.
— Если бы я был на месте адвоката Иванкина, я бы точно так же сказал.
— Откуда информация, что они ушли в лес одновременно?
— Точной информации, пожалуй, нет...
— Пчелинцев говорит, что переписка была фальсифицирована.
— Допускаю, что может быть так.
— Кроме этой переписки нет свидетельств, что Пчелинцев был знаком с Дорофеевым и Левченко?
— В мае 2019 года я списался с Алексеем Полтавцем. Он рассказывал в числе прочего, что решение об убийстве было Иванкина и Пчелинцева, а исполнитель был Иванкин. Пчелинцев был таким ситуативным лидером. Он мог манипулировать людьми и провоцировать их на какие-то действия. Был чуть поумнее. Читаешь письма — и понимаешь, что у Димы русский язык хоть какой-то есть, у Иванкина открытые письма менее грамотные, более эмоциональные, менее продуманные.
В скринах переписки идёт беседа человека с ником Izcvo (утверждается, что это Полтавец) с человеком с ником «Владимир» (Хесин). «Владимир» пишет, что «в курсе всего», и спрашивает, «куда «Паша» (по словам Хесина, имеется в виду Максим Иванкин. — RT) дел тело Кати», а также «принимал ли «Антон» (по словам Хесина, это псевдоним Дмитрия Пчелинцева. — RT), решение по гражданским», потому что «сострадает бесплодному ожиданию». На это пользователь Izcvo отвечает, что, «вообще, [Дорофеева и Левченко] ввязали Паша и Антон», что лично он был против. Далее в беседе повторяется рассказанное Хесиным, также обсуждается то, что, по мнению Полтавца, с наркотиками не имел дело только Куксов, а об убийстве «знала вся Пенза», кроме Куксова и Егора Зорина (проходил по делу как свидетель). Далее Полтавец пишет, что не может «со всей правдой выступить, потому что это навредит Вите и Юлиану» (вероятно, речь идет о Викторе Филинкове и Юлии Бояршинове). Хесин уговаривает Izcvo поделиться информацией с органами или хотя бы с мамой Левченко, на что тот отвечает отказом: «Они тоже ни фига не пушистые, они соль [употребляли]... и подписались, что готовы хоть умереть за движ и т. д., а потом нам [всё равно]... мы всех сдадим», а также пишет, что боится, что силовики могут подумать, что это он организовал «Сеть».
— Но в деле есть и другие фигуранты...
— Да, там есть Арман Сагынбаев, о котором известно много фактов, повторять их не будем. Я знал эти факты изначально. Он сейчас в Пензе и уже получил шесть лет колонии.
— Но задержали его…
— ...в Питере. Этапировали. Он там был замешан в каких-то не самых лицеприятных занятиях.
— Ты имеешь в виду его отношения с женщинами?
— Да. Есть видео... В общем, я не хочу к нему возвращаться. Однако я абсолютно убеждён, что он не террорист, но как бы такой очень сомнительный персонаж.
Данная оценка — личное мнение Ильи Хесина. На своей странице в Facebook (в соцсети Хесин использует другую фамилию) он рассказывает, как Сагынбаев перевозил в машине товарища ведро с порохом, которое якобы купил на «Авито». Это происходило в Санкт-Петербурге. На момент публикации пост в соцсети был недоступен, но мы сохранили скриншот. Некоторое время назад сразу несколько девушек опубликовали рассказы о своих интимных отношениях с Сагынбаевым. По их словам, молодой человек намеренно заражал их ВИЧ-инфекцией, применял к ним силу и снимал это на видео. После публикации правозащитники прекратили сбор средств в помощь Сагынбаеву. Сам молодой человек и его адвокат информацию не комментировали.
— Сагынбаев был знаком с твоими товарищами?
— Думаю, скорее всего, нет. Потому что сферы интересов совершенно непересекающиеся... Сагынбаев, насколько я понимаю, вообще не работал. Какой-то он асоциальный тип. Возможно, с ним был знаком Игорь Шишкин и, насколько я помню, имел конфликт с этим Арманом. Его очень мало кто переносил.
Чего добивается Илья Хесин
— Тебе не кажется, что общением с прессой ты навредил кампании в поддержку фигурантов дела «Сети»? Каковы твои мотивы, кроме понятного желания найти убийц двух подростков и добиться справедливости?
— Я, мне кажется, только себе навредил. Потому что я спокойно жил — тут начинают все названивать. Теперь необходимость диалога по этому делу пытаются свести к моей личности... Перед лицом достаточно серьёзного обвинения оказались некоторые мои знакомые, приятели из каких-то светлых времён молодости. При этом я знаю, что это адекватные ребята, не асоциалы, не наркоманы какие-то... Я видел лично следы на теле Ильи Капустина, о котором говорят, что это его клопы покусали... Илья спокойный паренёк, который играл в компьютерные игры, эсперанто изучал, домашний парень. Он всегда помогал найти какие-то овощи для акций, на которых мы кормили бездомных.
— Food not Bombs?
— Да, «Еда вместо бомб». Мы были вегетарианцами. Каждое воскресенье приезжали на Владимирскую и кормили бездомных... Это всё скатывалось в какой-то жёсткий троллинг родителей фигурантов. Я не понимал: ну как можно, какие клопы?! У человека разбито лицо, синяки, видны характерные какие-то парные следы.
Он прошёл медицинское обследование в Финляндии для того, чтобы как-то защищать себя в ЕСПЧ. Ему дали заключение: это действительно могут быть следы от электрического тока. Да, никто не может никогда это всё достоверно утверждать. Но следы есть. Они у него до сих пор. Это не проходит. Это достаточно серьёзные повреждения. Илья говорит, что хочет восстановить свою честь, но возвращаться опасается, потому что дело-то идёт, а он уже заявил свой иск против России — пошёл против страны. Он боится, что страна ему может этого не простить. Также я считаю, что при этом в деле есть фигуранты, которые, как я понимаю из материалов, оказались, скорее всего, не в том месте и не в то время. В первую очередь я говорю о Василии Куксове, который получил девять лет строгого режима. Человек заразился открытой формой туберкулеза, причём в стадии распада. Это очень страшное заболевание, требуется сложная процедура лечения. Человек — инженер, разрабатывал какие-то насосы, компрессоры — получает девять лет и заболевание, которое в условиях строгого режима не смогут вылечить. Это очень дорогие лекарства, сложная процедура их выписывания, согласования с федеральным центром здравоохранения... Вася — ситуативный, как это у нас принято говорить, попаданец. Ещё и выхватывает максимальный антиджекпот во этой всей истории.
— С кем ещё ты знаком из фигурантов дела «Сети»?
— Мы с Юлианом Бояршиновым (это фигурант «питерского дела»), когда в 2011 году были «болотные протесты», людей кормили на выходе из судов. Потому что процесс очень длительный.
— «Новая газета» рассказывала, что Бояршинов работал промышленным альпинистом и нашёл где-то на чердаке банку с порохом.
— Ну да, такую версию я тоже слышал. Юлиан был достаточно спокойный и тихий молодой человек...
— Вы обсуждали когда-нибудь что-то, что можно было впоследствии трактовать как терроризм?
— Нет, мы ничего такого рода не обсуждали. Юлиан был антифа, который всегда выступал за какие-то мирные, созидательные действия. Большое количество людей в Петербурге знает его как организатора крупнейшего фримаркета. Это такая околоевропейская инициатива — когда большое количество людей приносят одежду, которая им не нужна, и раздают нуждающимся. Иногда он поддерживал меня в организации субботников в «Александрино» — это парк в Питере... Да, естественно, у него были какие-то оппозиционные взгляды, это нельзя отрицать. Ну мы все молодые были и, в общем, смотрели на мир, возможно, через призму чёрного и белого, и какого-то глобального понимания ситуации не было.
Илья Хесин высказывает мнение о непричастности Капустина, Куксова, Бояршинова и Филинкова к уголовным преступлениям. У обвинения есть своя версия.
Василия Куксова задержали в октябре 2017 года в Перми. В феврале 2020-го Приволжский окружной военный суд приговорил Куксова к девяти годам строгого режима за участие в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4 УК РФ) и незаконном хранении оружия и боеприпасов (ч. 1, ст. 222 УК РФ). По версии обвинения, молодой человек, инженер-конструктор по образованию, был «связистом подгруппы»: учил остальных шифрованию и конспирации, а также отвечал за обеспечение мобильной связью.
Илья Капустин проходил по делу как свидетель. Уехал из России в марте 2018 года.
Юлий Бояршинов был задержан в Санкт-Петербурге вечером 21 января 2018 года. У него обнаружили 400 граммов дымного пороха. Суд над ним, как и над Виктором Филинковым, ещё не состоялся. Следствие считает их петербургской ячейкой «Сети». Бояршинову предъявлены обвинения в участии в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4 УК РФ) и в незаконном хранении взрывчатых веществ (ч. 1 ст. 222.1 УК РФ).
Кто такой Илья Хесин
— Сегодня многие обвиняют тебя в сотрудничестве с правоохранительными органами, в том, что ты завербованный агент ФСБ. Тебе когда-нибудь поступали предложения о сотрудничестве? Например, ты участвовал в каких-то акциях, где тебя задерживали и это создавало благоприятный момент?
— Ну начнём с того, что я офицер запаса, окончил военную кафедру, лейтенант запаса Зенитно-ракетных войск. На этом моё сотрудничество с силовыми структурами закончилось в 2012-м году, когда я получил военный билет офицера запаса. И последними моими контактами после этого были попытки связаться со Следственным комитетом в Рязани и Пензе. Да, действительно, во времена антифа-молодости задерживался по разным причинам, участвовал в каких-то маршах — «Стратегия 31» была, ещё какие-то мероприятия, мы кормили бездомных, и там кому-то это не нравилось. Иной раз приходили сотрудники либо люди, которые были как-то связаны с подразделениями Центра по борьбе с экстремизмом (сейчас — Главное управление по противодействию экстремизму МВД РФ. — RT). Они как-то нам пытались в личную почту писать... Тебя прессуют, потом выпускают, заводят следующего и говорят: «Он тебя сдал». Ну и это стандартная схема работы оперативных сотрудников. Ко мне претензий особых никогда не было.
— Со стороны правоохранителей?
— Нет, со стороны околоантифа-кругов.
— Как ты оказался в Москве?
— Я в Питере родился, учился, но не женился. Закончил Санкт-Петербургский политехнический университет — инженерно-строительный факультет, кафедру возобновляемой энергетики. В определённый момент вся эта деятельность уличного антифа мне начала казаться не единственным способом как-то делать лучше себя и всё, что меня окружает. Соответственно, в университете я выбрал направление «Возобновляемая энергетика». На тот момент у меня была прямо голубая мечта какая-то — вот здорово не только углеводороды сжигать, а ещё и заниматься чем-то более или менее экологичным. Университет я закончил. Были сложности с окончанием, потому что проходили протесты 2011 года. У меня был сложный выбор: а нужен ли этот диплом? Работы на тот момент, казалось, всё равно не найти. В 2012 году я заканчиваю универ. Какая ветроэнергетика?! Я пошёл по общестроительному профилю, работал в Сочи на объектах. И вот масштабность этого проекта, этой стройки, причастность к ней — она меня окончательно и бесповоротно направила на то, что созидательная деятельность превыше всего. Да, конечно, чтобы построить олимпийский стадион, нужно снести какие-то деревья, дома и прочее. Было много конфликтных ситуаций с жителями. И у меня из-за этого в среде антифа тоже были какие-то недопонимания: называешь себя оппозиционером, в сам едешь работать на сочинскую стройку. А мне нравится Сочи, мне нравятся те олимпийские объекты! Да, они, конечно, там с какими-то проблемами и сложностями строились. Да, там есть, возможно, какие-то моменты, на которые следовало бы больше обращать внимание следственным органам. Но это просто круто — участвовать в таком большом проекте. Потом уже приходилось работать и с РЖД. Потом переехал сюда (в Москву. — RT) — появилась первая в открытом доступе вакансия, связанная с возобновляемой энергетикой. Я работаю в ПАО «РусГидро»... В Москве уже, получается, три года живу и работаю.
Почему именно сейчас
— И всё же почему ты решил показать итоги своего расследования обществу?
— Я видел, как мама Кати Левченко в сети «ВКонтакте» каждый день репостит свидетельства о деле «Сети», о пытках, и понял, что если моя версия верна, то это кошмар: человек сочувствует тем, кто был, возможно, причастен к пропаже её дочери.
— Родители Екатерины Левченко пошли в Следственный комитет и заявили обо всём. Насколько ты готов сейчас дать показания и что думаешь о дальнейших событиях?
— Я готов активно сотрудничать со следствием.
— Почему именно в эти дни ты решил поговорить с журналистами? Все ожидают сейчас апелляции по делу «Сети». Почему не поговорил раньше? Или, наоборот, почему не подождал до момента, когда приговор будет оспорен?
— Я периодически пытался связываться с представителями СМИ, таких как «Медиазона», «Новая газета», «ОВД-Инфо». Я встречал определённое понимание со стороны этих людей. Они все были шокированы и воспринимали ситуацию очень близко к сердцу. Но как-то дальше не развивалось. И чем дальше, тем сильнее был такой своеобразный синдром Кассандры. Я становился несколько истерично-навязчивым в этих всех диалогах. И доверие моим мыслям и словам, наверное, постепенно падало. Случилось дело о протестах в Москве, случилось дело Ивана Голунова. Общественность была сконцентрирована на этом. Постепенно общение с правозащитными группами сходило на нет.
— Публикация «Медузы» вызвала огромный резонанс. Выступили адвокаты, люди из движения поддержки. Не жалеешь, что именно сейчас решился на такой диалог с прессой?
— Абсолютно не жалею. Единственный верный, как мне кажется, был момент. Основным мотивом, основным триггером было то, что вынесли очень строгий приговор «пензенской ячейке». Там семь человек получили от шести до 18 лет. У нас за убийство и изнасилования меньше дают.
— Пчелинцев вспоминает в письме о твоих отношениях с его бывшей женой. Насколько справедливы упрёки, есть ли конфликт интересов?
— Конфликт интересов очевиден. Все видят: есть парень, который сидит, и есть парень, который начинает встречаться с его женой. Ситуативно он козёл, простите. Но давайте обсудим это потом, а? Я надеюсь, что эта ситуация позволит привлечь внимание людей, которые увидят: что-то там не так. Есть обращение СПЧ в Генпрокуратуру. Людей привлекают за разговоры, переписки, но никого не интересует убийство. Безусловно, нужен пересмотр дела по терроризму. Естественно, есть конфликт по подследственности, потому что терроризм ведёт ФСБ, убийства — СК, наркотики — МВД. При этом в деле «Сети», вроде бы, нет потерпевших. Но не я же следователем должен быть. У них человек лежит в морге полтора года необследованный (имеется в виду тело Артёма Дорофеева. — RT), а когда он будет обследован — всем всё равно. Это очень сложный этический момент. У нас есть только зачатки гражданского общества. И я убеждён, что только благодаря огласке Иван Голунов получил справедливость относительно себя. А потом мы видим хтоническое видео, на котором мальчик из далёкого города (имеется в виду Омск. — RT) говорит, что ему подбросили наркотики, а потом мальчика находят без головы. То есть мы можем спасти Голунова, но не мальчика. Я хочу, чтобы в новом десятилетии было больше журналистов, которые дают что-то за рамками своих привычных позиций. Поэтому я пошёл в «Медузу»: они конкретно сказали, что Голунов — наш, но мы не будем далее ходить с плакатами за всех... Поэтому я общаюсь с RT, а не со структурами, которые хотят любую сложную ситуацию развернуть в протест.
*«Сеть» — организация признана террористической по решению Московского окружного военного суда от 17.01.2019.
** Антифа — международное левое и леворадикальное движение, ставящее целью борьбу с неофашизмом и неонацизмом, а также расизмом и разными формами дискриминации. У движения нет единой структуры, стратегии и тактики. Есть группы, проводящие сугубо мирные акции — митинги, кинопоказы, конференции по вопросам дискриминации. К антифа себя причисляют ряд экологических групп, благотворительных, феминистских организаций. Параллельно есть группы, причисляющие себя к этому же движению, которые действуют за рамками законодательства своих стран, в частности блокируют, в том числе совершая насильственные действия, акции своих противников — неонацистов и неофашистов. Такие стычки во всем мире, не исключая Россию, неоднократно заканчивались применением оружия и смертельными исходами.