«Срывается голос»: в Керчи простились с жертвами взрывов и стрельбы в политехническом колледже

Люди начали собираться на площади Ленина с самого утра. Некоторые женщины в этот день надели траурную одежду и вплели в волосы чёрные ленты. Почти у всех в руках были букетики цветов.

Цветочные магазины рядом с площадью быстро опустели. Красных гвоздик на всех не хватило, и керчане несли охапки белых и жёлтых хризантем, венки с лентами «На вечную память», корзины с розами и искусственными орхидеями.

Утро пятницы было сырым и туманным. В гуще толпы, пришедшей на траурное мероприятие, потерял сознание мальчик лет пятнадцати. Из толпы его на руках вынесли боец Росгвардии и ополченец. А люди всё прибывали и прибывали на площадь. По данным керченских властей, в церемонии прощания приняли участия более 33,3 тыс. человек.

Мальчика из мусульманской семьи, который стал первой жертвой взрыва в техникуме, похоронили ещё вчера, сразу после опознания. Тела остальных привезли на площадь в закрытых гробах.

«Пустите, у меня там внучка, пустите!» — умоляет бабушка. Толпа ненадолго расступается. 

Студентов политехнического колледжа, их родных и преподавателей пропускают через отдельную рамку. Почти все пришли в обычной одежде, только несколько студенток обвязали головы чёрными повязками. Ребята обнимаются и стараются держаться отдельно от толпы и журналистов.

«Мне брат рассказывал: его друг почти выбежал, а ему осколки прямо в спину! — у Марины, учащейся многострадального техникума, срывается голос. — И его не спасли».

«Повзрослели в один день»

На площади начинает звучать «Реквием» Моцарта. Музыка несётся по площади, в стороне скромно стоят студенты-медики — те самые волонтёры, которые прибежали на место взрыва помогать «скорой». 

Трое парней с модными короткими стрижками похожи, как братья. Все держат тёмно-красные розы и стараются не смотреть окружающим в глаза.

«У нас рядом с этим колледжем физкультура. Когда всё произошло, мы побежали туда», — вспоминает день взрыва Арслан Эпсотов.

• Reuters
• © Pavel Rebrov

По его словам, занятия сразу отменили — будущие медсёстры и санитары вызвались помочь всем колледжем.

«Не пускали первокурсников — они ещё ничего толком не умеют. И девочек — у них слабые нервы. Меня пустили, — рассказывает Арслан. — Ребята кричали от боли и страха. Я с ними говорил, чтобы успокоить».

По словам юноши, главной задачей было быстро остановить кровотечение у раненых, перевязать их или дать обезболивающее, чтобы довезти до реанимации живыми.

Студенты медколледжа, которых не пустили оказывать первую помощь, пошли сдавать кровь. На следующий день почти все они пришли на занятия. Никто не захотел взять отгул.

«Вчера пришли — на них лица нет! — кивает на ребят, пришедших вместе с Арсланом, пожилая преподавательница педиатрии колледжа Стелла Александрова, опираясь на трость. — Те, кто любил поболтать, повертеться, все бледные сидят, молчат. Разом повзрослели».

У Арслана в политехническом колледже учится брат. Стрелок был из той же группы.

«Мой брат вместо столовой пошёл на улицу. Хорошо, что не остался, — Арслан хмурится и качает головой. — Сегодня часть ребят дежурят тут. Следят, чтобы больше никому не стало плохо. Видите парней в белых халатах?»

Пока мы говорим, некоторые жители Керчи, не дождавшиеся своей очереди, чтобы пройти через рамки на площадь, начинают передавать букеты через ограждения. Студенты и родственники принимают цветы из их рук. Некоторые полицейские подключаются к живой цепи.

Во время очередной передачи одна из женщин в чёрном принимает новый букет хризантем и внезапно не выдерживает — прижимается к незнакомому ополченцу и плачет. Мужчина обнимает её и говорит: «Тихо, знаю, тихо».

Вторая перемена

В то время как на площади проходило массовое прощание с погибшими, в керченских больницах проживали этот траурный день пострадавшие от действий Рослякова. 20-летняя студентка второго курса колледжа Яна Егорова лежит на больничной койке со сломанной и иссечённой осколками ногой.

«На второй перемене мы пошли поесть, — рассказывает Яна. — У нас в столовой только пирожки, мы берём их с собой. Только сели, как я почувствовала спиной ударную волну. Потом огонь вокруг, закричали девочки. До меня дошло, что произошло. Я опустилась на пол и поползла. Где-то возле выхода то ли полз, то ли шёл мальчик. Потом грохот — и он упал». 

У выхода из столовой Яну подняли два мальчика и отнесли на мат. Только тогда она поняла, что ранена: осколками ей зацепило ногу. Подобная травма была у большинства пострадавших. «Скорую» пришлось ждать очень долго, поэтому Яну отвезли в больницу на попутке. Там выяснилось, что, кроме ран, у девушки перелом.  

«Я до сих пор не могу забыть глаза того мальчика, который упал после взрыва, — говорит Яна. — Он просто смотрел вверх».

«Трагический случай»

За несколько тысяч километров от Керчи горе пришло в семью студента Дениса Павлова. Его друг Егор Перепёлкин погиб в результате нападения Рослякова. Денис вспоминает, что общался с Егором буквально за несколько часов до трагедии.

«С утра он прислал мне в соцсети «ВКонтакте» песню, называется «Трагический случай», — рассказывает Денис. — А потом сказал, что ему не хочется идти в колледж, но надо. Это был наш последний разговор».

Друг вспоминает, что Егор не любил Керчь — ему пришлось уехать туда вместе с родителями. Парень очень скучал по Челябинску и оставшимся там друзьям.

Перепёлкин при каждом удобном случае приезжал в родной город, а после окончания техникума хотел пойти в армию, а потом вернуться в Челябинск.

«Последний раз, когда он приехал к нам на каникулы, уезжал обратно в Керчь очень неохотно, — говорит Денис. — Обнялись на прощание, он сказал: «Долгие проводы — лишние слёзы». Мы ждали его этой зимой».