«Как ни превращай школы в бункеры, главное — это отчуждение подростка»: детский омбудсмен о причинах трагедии в Керчи

— Какая помощь будет оказана пострадавшим и их семьям?  

— Медицинская помощь и сопровождение оказываются в полном объёме, подключены специалисты из соседних регионов. Здесь и из Симферополя, и из Краснодарского края специалисты, они дежурили посменно. Молодого человека 16-летнего отправили в Краснодарский край. Конечно, тяжёлое состояние, мы общались с бабушкой, очень переживает, не хочет почему-то обращаться к психологам, но видно, что переживает. Очень важно, чтобы рядом были не только психологи, но и просто люди, с кем можно поговорить. Наши специалисты взяли все контакты для того, чтобы можно было улучшить коммуникацию между законными представителями (это бабушки, родители тех ребят, которые пострадали) и докторами, особенно если сам ребёнок не в состоянии ничего ответить.

— Кто будет привлечён к ответственности?

— Всё, что касается ответственности за этот инцидент, будет решено по итогам следственных действий. Весь комплекс, я уверена, будет тщательнейшим образом расследован, потому что дело передано в центральный аппарат Следственного комитета. Поэтому дождёмся результатов следствия. Самое главное сейчас — оказать помощь всем, кому она нужна: медицинскую, психологическую, психиатрическую. Сейчас мы на связи с Зурабом Кекелидзе, он как раз направляется к родителям девочки, которая несколько часов назад погибла.

Буквально несколькими словами обмолвилась с медсёстрами, пока переходили из корпуса в корпус: некоторые люди не спали и не уходили домой уже больше суток. Все подключены, все работают. Мы как раз поговорили с Кекелидзе по поводу организации психиатрической службы, о возможности организации здесь дежурств. Чтобы после того, как будет закрыт штаб, можно было продолжать коммуникацию, обучение специалистов, чтобы можно было расширить объём оказываемой психологической помощи.

• © Пресс-служба аппарата уполномоченного при президенте Российской Федерации по правам ребёнка

Конечно, ребята молодые не особо охотно на это идут. Я разговаривала с мальчиком не так давно (его как раз переводят в больницу в Симферополь), он говорит: «Я всё сам, я всё сам сделаю». Это хорошо, потому что рядом мама, папа — они помогут, но очень важно, конечно, чтобы тем, у кого есть запрос на психологическую поддержку, она была максимально доступна.

— В чём причина произошедшего и что нужно сделать, чтобы таких трагедий в стране больше не происходило? Какую превентивную работу сейчас нужно проводить?

— Стрелок — это следствие, следствие совокупности факторов. Начиная с ситуации с антитеррористической безопасностью в Крыму — ведь мониторинг доказывает, что положение хуже, чем в ряде субъектов Российской Федерации. Берём, например, тревожную кнопку: если в ряде регионов ЮФО РФ, к которому сейчас относятся Крым и Севастополь, 100% обеспечения тревожными кнопками, то на территории Крыма, к сожалению, — порядка 57% только. Если мы говорим о лицензируемых компаниях и услугах по охране, то на территории соседнего Краснодарского края — порядка 85%, в Крыму — порядка 10%, в Севастополе — 1%. Поэтому есть некие объективные факторы, которые в том числе привели к этой ситуации.

Но я бы хотела сказать о главном, о другом. Как бы мы ни превращали школы в бункеры, главное — это отчуждение подростка, отчуждение ребёнка, его одиночество, в которое он попадает. Шло время, этого никто не замечал.

Чувствительность инструментов, которые диагностируют детское неблагополучие, у нас сегодня, к сожалению, страдает. Нужны новые инструменты. Принято решение, что будет создана рабочая группа под руководством Сергея Аксёнова, для того чтобы проработать до конца следующей недели необходимые меры — как по территории Республики Крым, так и касающиеся ряда федеральных норм. Это предложения и меры будут проработаны, я уверена, что эта ситуация подтолкнёт к скорейшей реализации.

— Что вам уже удалось сделать в Керчи? Каковы цели вашего визита?

—  Самая главная задача — это понять, насколько соблюдаются права детей на помощь, на поддержку. Меня волнует не только правовая сторона вопроса — мы готовы оказывать любую помощь. Есть некоторые вопросы, которые нужно уточнять. Так получилось, что у некоторых несовершеннолетних нет документов, а они находятся сейчас в закрытом учреждении в рамках следственных действий, поэтому приходилось эти вопросы решать. Задача была одна — помочь всем, чем мы можем. И не только как уполномоченный по правам ребенка, просто как человек. На самом деле, это чувство многих сюда привело — люди пришли сдавать кровь, помочь и поддержать. Более 800 звонков принято, из них огромное число — от людей, которые просто предлагают свою помощь.