«Прикрываясь религиозными и националистическими идеями (пантюркизм и «Великий Туран» тоже охотно используются вербовщиками в качестве идеологии, пригодной для рекрутинга), через сеть соответствующих и якобы гуманитарных фондов американские и британские спецслужбы в реальности все последние годы, даже во время СВО и конфликта на Украине, продолжали расширять свою резидентуру в Средней Азии. Теперь мы понимаем для чего. Для разворачивания внутреннего для России фронта — с помощью прокси-террористов».
«Репортёр, корреспондент, журналист, работающий в условиях, сопряжённых с риском для жизни (а для профессии в целом это почти всегда сопутствующее обстоятельство), почти всегда не принадлежит своим близким. Командировки, летучки, горящие страны и природные катастрофы — мы где угодно, но не дома. В этом и романтика, и трагедия одновременно».
«Прогрессивная военно-научная мысль, в последнее время не на шутку обуявшая Telegram и прочие интернет-пространства, склонна отводить танкам роль морально устаревающей боевой единицы. Мол, связано это с приходом новой FPV-реальности и кардинально изменившимся характером ведения боевых действий... Танкисты «Ахмата» — конкретно из того отряда, которым командует (теперь уже генерал-лейтенант) Апти Алаудинов, — своими действиями под Суджей наглядно опровергают сложившийся диванный миф».
«Теперь вполне себе современные и модные «джихадисты», ведущие собственные соцсети и снимающие влоги с фронта, выглядят чуть ли не как хипстеры, которые вместо привычного отрезания голов дружно ездят на пикапах и улюлюкают, создавая максимально нейтральную картину для своих же медиаресурсов, через призму которых «цивилизованный» мир воспринимает картину, — исключительно и бесповоротно. На самом же деле это плод многолетнего труда истинных кураторов всех этих террористических шаек по их коллективному ребрендингу».
«Боевики не дожидаются безвыходной ситуации и легко покидают ту или иную позицию, меняя её, как только запахло жареным. Это, с одной стороны, где-то облегчает работу нашим штурмовикам, с другой стороны, оперативно маневрируя и пятясь назад такими маленькими шажками, азовцы таким образом тактически ставят перед собой задачу замедлить продвижение наших войск в целом и выиграть для политикума в Киеве хоть какое-то время. Проще говоря, они вовсе не ставят перед собой цели удержать Дзержинск — скорее их задумка заключается в том, чтобы оттянуть его окончательную потерю и более основательно подготовиться к обороне тех же Константиновки и Краматорска, путь к которым для нас откроется после освобождения города».
«Последние несколько дней я как раз мотался по фронту под Дзержинском, общался не только с обычными пехотинцами и артиллеристами, но и с командирами батальонов, бригад, полков — и обратил внимание, что на серьёзных, ответственных должностях очень много совсем молодых офицеров. В некоторых из них я узнаю вчерашних штурмовиков, которые первыми врывались в Волноваху и с пулемётом в руках освобождали Мариуполь. Теперь они — заматеревшие и уверенные в себе руководители. Комбат или комполка, которому меньше 30, или даже замкомбрига, который тоже ещё не перескочил за тридцатку, — для 51-й армии это обычное дело. Те, кто понимает специфику, вам подтвердят, что для армии мирного времени данный факт является просто нонсенсом».