Публичная пощёчина
Публичная пощёчина главе государства — это, конечно, сильно. Давно такого не было. Свистеть — свистели, выкрикивали гадости, но до рукоприкладства ещё не доходило. Конечно, всё могло пойти иначе, если бы президент не стал импровизировать. Он попросил остановить кортеж, чтобы пообщаться с местными жителями в департаменте Дром. Выбежал к ним навстречу — молодой, красивый, в белоснежной рубашке. И тут — на тебе! — получил шлепок по щеке. Некоторые журналисты потом доказывали, что парень не дотянулся, что его руку остановили охранники. Но не в этом суть. Тут интересно покопаться в причинах. Что же такое происходит во французском обществе, что такая выходка созрела в голове, да ещё и оказалась вполне осуществимой? Причин, вероятно, много. Одна из них, как это ни странно, политкорректность, которая перекрыла вентиль, выпускавший интеллектуальный пар.
Макрон прокомментировал инцидент с пощёчиной
Это покажется нелогичным, но если посмотреть на всевозможные дебаты, то складывается полное ощущение, что острые и спорные темы обсуждать спокойно уже не получается. Обязательно найдётся некое меньшинство, которое будет задето, чувства которого будут оскорблены, ущемлены, уязвлены и так далее. Всё это, весьма вероятно, будет раздуто в большой скандал, который ударит по репутации: потом придётся оправдываться, извиняться. Зачем такое счастье надо? Потому каждое слово нынче политики подбирают аккуратно, все острые углы пытаются сгладить. В итоге дискуссия плывёт и получается рафинированное подобие дебатов. Разговаривать прямо разучились, отсюда ощущение, что проблемы замалчивают, о них не говорят вслух. А эмоции-то кипят! Вот и переходят они в физическую плоскость, раз нет другого формата для их выражения: когда нет слов — в ход идут кулаки.
В то же время с приходом Макрона сломалась привычная структура политической верхушки. Раньше были правые, были левые со своей чёткой и ясной идеей. А теперь всё перемешано. Правые в поиске нового лидера, одни переметнулись к Национальному объединению Марин Ле Пен, другие поддержали макроновское движение. У левых тоже кто-то поглядывает в сторону Ле Пен, а кто-то бросается в другую крайность, переходит из партии в партию. За всеми ними уже нет тех мощных политических идей и мыслей, идеалов, за которые люди готовы были выходить и сражаться. Остались недовольство и политические персоналии, отсюда и фиксация на личности — именно личность превращается в объект ненависти. Ненависти яростной, направленной, персональной. Раньше человека называли оппонентом, теперь же — врагом. И для борьбы с врагом теперь все средства хороши. Нет границ, нет лимитов, нет больше табу.
Взять, к примеру, видеоролик, который снял блогер Papacito в ответ на реплику Жан-Люка Меланшона о том, что в последнюю неделю перед президентскими выборами в стране случится убийство или нечто ужасное, которое заставит указать пальцем на мусульман и станет спусковым крючком для гражданской войны. Он говорил о росте насилия в обществе, жестокости, агрессии и указывал, что резонансные теракты/нападения уже случались и в 2012-м, и в 2015-м и в 2016-м. В качестве ответа ему записали видео, где чучело его сторонника предлагается проверить на готовность к подобной атаке. Манекен расстреливают из ружья, потом с остервенением много раз вонзают огромный нож в область живота. От одного просмотра волосы дыбом. Дичь, жуть, мерзость — и более 100 тыс. просмотров за несколько часов. Следом — требования Меланшона удалить контент, но ролик по сей день легко найти в сети.
Не осталось моральных границ, запретов, теперь можно всё. И это всё почти ненаказуемо. Так мне сказал полицейский на юге Франции, когда говорил об убийстве средь бела дня коллеги в Авиньоне. Его застрелил молодой парень, наркодилер, просто за то, что тот был стражем порядка. Преступника, конечно, поймали и посадят, будет показательный процесс. Но даже если переловить всех, то мест в тюрьмах просто не хватит. Потому часто, получив очередной срок, его отбывают условно или выходят досрочно. И потом эти люди совершают новое преступление — в последний месяц так было не раз. Супруг ранил из пистолета, а потом заживо сжёг бывшую жену и мать его детей прямо на улице. Шизофреник, который пошёл убивать полицейских под Нантом, тоже не так давно вышел из тюрьмы. Сейчас ещё санитарный кризис обострил ситуацию.
Глава МВД Жеральд Дарманен даже разослал всем префектам срочную телеграмму, в которой предупредил о резком росте насилия в последние пять месяцев. Чтобы было понятно: страна почти два года сидела на карантине со всевозможными ограничениями и комендантским часом.
Одно время вообще на улицу не выпускали. Закрыто было почти всё: никаких ресторанов, баров, никаких встреч, работа из дома. У людей ехала крыша, отсюда и всплеск домашнего насилия: только за первые пять месяцев этого года — рост на 20% за счёт убийств и попыток их совершить. Количество нападений на стражей порядка, пожарных, спасателей, врачей выросло на 28%, активизировались опасные индивиды в возрасте от 24 до 57 лет (+137%). Так что пощёчина, мне кажется, ложится в ту же канву, отражает происходящие трансформации в обществе. Куда-то пропали сдержанность, уважение, терпимость. Люди — как оголённые провода, которые начинают искрить при первом же лёгком дуновении ветра.
С другими президентами тоже истории случались. В Жака Ширака вон даже стреляли на Елисейских Полях в 2002 году, через два месяца после выборов. Покушение произошло во время парада в честь Дня взятия Бастилии. Преступник промахнулся, и его тут же разоружили прохожие. Франсуа Олланда обсыпали мукой, когда он ещё был кандидатом на пост главы государства. Президента Николя Саркози схватили за шиворот. Но так публично, смачно отвесить пощёчину — это, конечно, за гранью. Можно как угодно относиться к политику, но не опускаться же до оплеух, за которые к тому же могут впаять три года и штраф в €45 тыс. Недаром все политики как один выразили солидарность с Макроном: каждый представил себя на его месте. А сам он постарался свести инцидент на нет, продолжил жать руки, фотографироваться и призвал всех успокоиться, а своё несогласие выразить на избирательных участках. Благо выборы уже совсем скоро. Через полторы недели — региональные, а в следующем году уже и президентские.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
