От Ильича до Ильича

Главную литературную премию страны дали главному литературному критику этой же страны. 

Что в этом хорошего?

Да всё! 

Сначала, если вы не против, я коротко объясню, как работает национальная литературная премия «Большая книга».

На соискание приза присылают романы на русском языке все, кому разрешено номинировать и номинироваться. А это почти все: писатели, издатели, критики. 

В этом году прислали 203 книги — рукописи, публикации романов в толстых журналах, изданные книги. 

Совет экспертов из пяти человек отчитывает эти книги. Это процесс сложный, долгий и травмирующий. 

Затем эксперты определяют длинный список премии: книги, которые достойны внимания, и книги, которые могут претендовать на премию. В этом году в длинный список попало 30 книг. 

Проходит ещё месяца полтора, и те же эксперты после длительных споров, обсуждений и ссор формируют из длинного списка список финалистов. В нынешнем, двенадцатом сезоне финалистами стали десять авторов.

А вот дальше начинается работа Литературной академии, в которой состоят более ста человек, все уважаемые люди: литераторы, деятели культуры, крупные бизнесмены-филантропы.

Вот эти академики и определяют победителей — три главные книги года.

Ещё есть читательское голосование: люди могут голосовать лайками на специальной странице в интернете.

Читатели оценили следующие книги: «Город Брежнев» Шамиля Идиатуллина — 3-е место, «Ленин. Пантократор солнечных пылинок» Льва Данилкина — 2-е место, «Катаев. В поисках вечной весны» Сергея Шаргунова — 1-е место.

Интересно тут то, что и академики оценили книги точно так же. Только биографию Ленина за авторством Данилкина поставили на первое место, а биографию Катаева — на второе.

Такое совпадение случилось впервые за историю премии. Мне хочется верить, что это будет единственный раз: я люблю разнообразие и несение в массы того, о чём массы ещё не знают. Людям свойственно любить то, что им уже знакомо: им знакомы Владимир Ильич Ленин, Валентин Петрович Катаев и Леонид Ильич Брежнев. 

Но академики могли бы принять и более сложное решение. Впрочем, кто я такой, чтобы советовать академикам, да?

Получая первую премию, Лев Данилкин сказал, что этот список финалистов был для него как «группа смерти» при футбольной жеребьёвке, как если бы Россия попала в одну группу с Бразилией, Германией и Аргентиной.

И это очень верное замечание — благородный и справедливый реверанс в сторону коллег.

Дело в том, что в этом году в списке финалистов были прекрасные романы, каждый из которых был достоин премии. «Тайный год» Михаила Гиголашвили — психотропная сага о последних неделях жизни Ивана Грозного, «Номах» Игоря Малышева — тарантиновский сюжет в рамках Гражданской войны, «Петровы в гриппе и вокруг него» Алексея Сальникова — приговор повседневному быту и одновременное его восхваление. Не говоря уже о романе Пелевина «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами» — это тот Пелевин, которого мы знали, тот Пелевин, который своими текстами разрушает знакомую нам реальность и создает её заново из осколков абсурда и обрывков медийного поля. 

Но так сложилось, что все лауреаты тематически уместились между двумя Ильичами — Лениным и Брежневым. Один Советский Союз создал, второй Советский Союз приговорил, но оба в некоторой степени являются его, Советского Союза, олицетворением.

Шамиль Идиатуллин, «Город Брежнев» — 3-е место

«Город Брежнев» — это наш сериал «Странные вещи». Только в сериале Стивен Кинг, приставка «Нинтендо» и игра «Подземелье драконов», а в «Городе Брежневе» — пионерский лагерь, студенческая практика, районные драки, злые менты, анекдоты про Картера и ненавистный Валерий Леонтьев.

Эта книга — оммаж эпохи 1980-х. Избыточное описание всего, что окружало провинциального подростка на границе застоя и перестройки.

Здесь вспоминается и песня Чернецкого «Супербизоны», и роман Козлова «Гопники». И Гойко Митич форева, да. 

Энциклопедия позднего советского детства. 

Сергей Шаргунов, «Катаев. Погоня за вечной весной» — 2-е место

Шаргунов 700 страниц доказывает, что Валентин Катаев — главный русский писатель ХХ века, стало быть, его биография не может быть простым перечислением фактов, она нуждается в том, чтобы быть отрефлексированной тончайшим и подробнейшим образом.

Странное дело, но у Шаргунова всё получается. 

Эта биография — масштабное и честное исследование жизни писателя, с которым так или иначе связано почти всё написанное на русском языке за прошлый век. Он первый дал дорогу одесским литератором, он инспирировал «Двенадцать стульев», он знал войну и знал любовь, в том числе в лице сестры Булгакова, он таскал Есенина по московским квартирам с рукописью «Чёрного человека», он был ранен в бедро, он увозил в пивную Надежду Мандельштам. 

Катаев — это и бахтинский карнавал, и «праздничная биография» по Галковскому.

Это ведь натурально «сукин сын! Но наш сукин сын»!

Безусловная заслуга Шаргунова, помимо прочего, состоит в том, что он каждый эпизод этой вековой судьбы рассмотрел со всех возможных сторон, вытащил из всех существующих источников. Уж если приводится письмо, в котором Осип Мандельштам из Крыма просит у Катаева денег, так Шаргунов находит ещё четыре телеграммы и две газетные заметки, в которых косвенно упоминается стоимость яиц в то лето в Судаке.

Лев Данилкин, «Ленин» — 1-е место

Кто бы мог подумать, что в 2017 году мы будем, оставив все насущные дела, увлечённо читать подробнейшую биографию Владимира Ленина. 

Лев Данилкин написал выдающуюся книгу, которая легко и непринужденно с позиций недостижимого превосходства противостоит стереотипическому контексту: кому нужен это лысый? Мы ещё в школе про него всё выучили! Уберите Ленина с денег и вынесите его из мавзолея.

Данилкин демонстрирует вселенский универсализм исследуемой фигуры, легко ставя Ленина в любой контекст. Не подтягивая его к современности, а объясняя его современным языком. 

«Александр Ильич имел свойство вызывать к себе всеобщую искреннюю приязнь, и известие о том, что он собирался превратить первое лицо государства в груду кровавых ошмётков, и последовавшая затем жестокая казнь стали для герметичного компактного Симбирска чем-то вроде смерти Лоры Палмер для Твин Пикса: непостижимым, трагическим и глубоко потрясшим общество событием».

Вообще победитель этого сезона Лев Данилкин для современной русской литературы фигура ключевая приблизительно настолько же, насколько Ленин — величина для мировой истории. 

Из рецензий Данилкина за полтора десятка лет сложился весь контекст: Шаргунов, Прилепин, Рубанов, Гуцко, Садулаев. Пелевин был и до Данилкина, но Данилкин объяснил, как Пелевин работает, сделал Пелевина безусловным номером один. Потом возвёл на пьедестал, а позднее низверг Сорокина. И внезапно написал биографию Проханова.

Данилкин говорил, что обратиться к советскому прошлому его заставил тот факт, что наполнение нынешней жизни: её возможная идеология, её фактура, её героика — полностью исчерпало себя для автора. 

Глядя на результаты голосования (три книги о советском), я начинаю думать, что эта жизнь исчерпала себя и для читателей, и для академиков. 

Это и радостно, и тревожно — если люди оборачиваются в прошлое, отвернувшись от настоящего, их ждёт ещё одно великое будущее.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.