Остроконечных елей ресницы

Эпоха космоса обрушилась на нас, задохнувшихся в тот год от счастья, снежной лавиной. Апрель 1961-го. Конечно, мы были готовы. Сигналы спутника соразмерны были биению наших сердец. Мы верили в несбыточное и неосуществимое — для всех остальных. Но только не для нас. Мы были поистине всемогущими. Мы были великими детьми Великой Победы. Боги склонялись пред нами, открывая небесно-лазурный свод. Ангельское воинство осеняло нас своими крылами.

Также по теме

Захарова: Россия осуждает отказ ФРГ признавать блокаду Ленинграда геноцидом

Россия осуждает и отвергает отказ Германии признавать блокаду Ленинграда геноцидом народа СССР.

Да мы и сами были богами.

Атом держали в руках.

Мирный атом.

Во многое мы верили. Мы были вообще цивилизацией веры — в безграничную мощь человеческого разума, в самопожертвование во имя великого будущего одной шестой части суши, в мир во всём мире.

Физики и лирики сражались на изящных обоюдоострых мечах прагматики и поэтики. Пионерские костры взметали в синь полночного неба искры мировой революции, маршировали неустрашимые барбудос Фиделя, и казалось нам, ещё миг — и рухнет мировая кулиса, укрывающая от рода человеческого счастье.

Скоротечно было то время.

Подобно метеору, рассекающему тьму ночи надвое.

В небе и в реке — такая синева —

Посмотришь, посмотришь,

Посмотришь вокруг —

Кружится голова.

Бежит за лодочной кормой

И пропадает след...

Как хорошо мечтать вдвоём,

Когда вам двадцать лет.

Всем нам тогда и было двадцать.

Мы были бесконечно молоды…

Песню эту, «Когда вам двадцать лет», пела Лида Клемент. Стройная, звонкая, красивая, очаровывающая внутренним своим светом. Вся её карьера уложилась в два года. Будто бы была она и, падая с неба полуночного за дальние горизонты, погасла…

На моём плече лежит твоя рука,

Всё дальше, и дальше, и дальше несёт

На волнах нас река...

Для сердца, полного любви,

Преград на свете нет,

И все дороги впереди,

Когда вам двадцать лет.

Её трагический уход, её не свершившаяся в полную силу, нерасцветшая юная жизнь — она как завещание всей той эпохи. Эпохи космоса и величайшего взлёта духа человеческого. И мы прошли апогей, не зацепившись, не ухватившись за край небес. Падение наше было долгим. И мы обратили цивилизацию веры в свет холодных далёких звёзд.

Видно, мы такой настойчивый народ:

Нам давняя, давняя наша мечта

Покоя не даёт!

Нам снятся дальние пути

И яркий звёздный след,

И до Луны недалеко,

Когда вам двадцать лет.

Ни слова больше. Просто послушайте её голос. Голос Лиды Клемент. Какое невероятное достоинство. Какая чистота и ширь. Какой пронзительный клич жизни.

Она ушла в 1964-м. Её последняя запись — песня «Я шагаю по Москве». Это было за две недели до… Ей так и не исполнилось двадцати семи. Она родилась в 1937-м в Ленинграде. Пережила с мамой блокаду. И встретила со своей страной космос. Космос. Надежды нашей. И навсегда растворилась, осталась в нём.

Это было такое время… Чёрно-белых фильмов. Смыслов. Джаза из-под полы. Время философов, инженеров и космолётчиков. Нам удалось тогда… Мы почти тогда смогли… Отдёрнуть занавес. Почти тогда смогли.

Что бы вы о ней, о Лиде Клемент, ни прочитали, будет того мало и не утолит жажды вашей. Нельзя испить свет звёзд. Можно лишь ощутить звёздную пыль на своих ладонях…

Наши свершения всё ещё ждут нас.

Это была одна из любимейших её песен — «Карелия»...

Долго будет Карелия сниться,

Будут сниться с этих пор

Остроконечных елей ресницы

Над голубыми глазами озёр…

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.