«Шах-реформатор» или прокурор-консерватор: кто станет президентом Ирана

В пятницу, 19 мая, в Иране состоится первый тур президентских выборов. Второй тур будет назначен в том случае, если ни один из кандидатов не сможет набрать более половины голосов избирателей. Накануне голосования стали известны два явных фаворита гонки — действующий президент-реформатор Хасан Роухани и экс-генпрокурор Эбрахим Раиси. Кроме того, в кампании принимает участие бывший министр культуры и исламской ориентации Мостафа Ага Мирсалим: как и Раиси, он участвует в выборах с консервативной программой.

Сеид Эбрахим Раиси, занимавший ранее пост генерального прокурора Исламской Республики Иран (ИРИ), сейчас работает хранителем усыпальницы имама Резы (шиитской святыни в городе Мешхед), а также руководит крупным исламским фондом «Астане Кодсе Разави». Он пользуется поддержкой иранских силовиков, в частности Корпуса стражей исламской революции.

Ещё один кандидат, мэр Тегерана Мохаммад Багер Галибаф, 15 мая объявил о выходе из предвыборной гонки, призвав своих сторонников голосовать за Эбрахима Раиси. Это решение было принято Галибафом по итогам состоявшегося накануне съезда Народного фронта революционных сил Ирана — объединения консервативных сил ИРИ.

Незадолго до дня голосования из гонки выбыли кандидаты с условно либерального фланга. 16 мая свою кандидатуру снял первый вице-президент Эсхак Джахангири. Он передал свои голоса соратнику по реформистскому лагерю Хасану Роухани. 17 мая из гонки фактически выбыл бывший министр промышленности Мостафа Хашеми-Таба — он также призвал голосовать за переизбрание Роухани.

Напомним, уровень поддержки баллотирующегося на второй срок Хасана Роухани упал после теледебатов 13 мая. В то же время рейтинг его основного конкурента Эбрахима Раиси вырос — результаты опросов были опубликованы 16 мая агентством Fars.

Не исключено, что одной из причин снижения популярности Роухани стали его резкие выпады в отношении политического режима в республике. Выступая в начале мая, политик обратился к иранскому народу с призывом сказать ещё раз «нет» тем, кто на протяжении последних десятилетий «практиковал экзекуции и аресты». Духовное руководство республики не оставило без внимания заявление Роухани.

«Эти слова являются для нас весьма болезненными, поскольку ставят под вопрос все достижения страны за 38-летний период исламского строя», — отметил аятолла Хосейн Нури Хамедани.

• Reuters

Ядерная сделка и санкции

Предвыборные программы кандидатов различаются не столь значительно. Иранские реформаторы предлагают лишь немного смягчить внутриполитический климат и продолжить переговоры со странами Запада. Главная цель реформистского лагеря — ослабление режима международной изоляции Ирана. Хасану Роухани в 2015 году удалось заключить сделку с пятью странами — постоянными членами Совбеза ООН и Германией. Тегеран согласился ограничить работы по обогащению урана и созданию ядерного оружия в обмен на поэтапную отмену международных санкций.

Однако, в отличие от Евросоюза, американская сторона вовсе не спешила исполнять условия достигнутой договорённости — в конце 2016 года антииранские санкции были продлены, а 17 мая нынешнего года Белый дом ввёл дополнительные ограничения против двух военных чиновников ИРИ, а также одной компании. Об этом сообщило агентство Reuters со ссылкой на Белый дом. Судьба ядерной сделки с приходом в Овальный кабинет Дональда Трампа оказалась под вопросом: новый президент США вслед за Тель-Авивом называет Иран «главным террористическим государством».

В этих условиях программа иранских консерваторов обретает актуальность — они с самого начала активно критиковали соглашение по иранской ядерной программе, говоря о слишком больших уступках со стороны Тегерана.

«Политика Дональда Трампа повышает шансы консервативного кандидата на победу, — отметила в интервью RT руководитель сектора Ирана Института востоковедения РАН Нина Мамедова. — Если бы США выступили с инициативой смягчить санкции, это подняло бы шансы Роухани».

При этом Трамп не склонен давить на союзников США — не исключено, что в отношениях Тегерана и ЕС продолжится оттепель на фоне американо-иранского обострения.

Отношения с Россией

Эксперты не согласны с тем, что Раиси настроен против сотрудничества с Москвой — подобная точка зрения ранее озвучивалась в некоторых СМИ. Как пояснила Нина Мамедова, вопрос контактов с Россией почти не поднимался в ходе предвыборных дебатов — все кандидаты настроены на продолжение существующей линии в российско-иранских отношениях.

По мнению востоковеда, руководителя направления «Восток» интернет-портала «Правда.ру» Саида Гафурова, и в Москве, и в Тегеране есть силы, стремящиеся расстроить российско-иранские отношения, но Раиси к ним не относится. Впрочем, он вовсе не исключает сотрудничества с РФ.

«В Иране преобладает такая точка зрения: сотрудничать с Москвой не всегда просто в силу наших различий, но это партнёрство необходимо продвигать и развивать. В Москве, кстати, думают примерно так же — нам тоже не всегда легко даётся сотрудничество с иранцами. Но агрессивная политика Запада заставляет Россию и Иран сближаться — это неизбежно. Про Роухани тоже говорили, что он настроен против России, но в результате российско-иранские отношения при нём достигли своего максимального развития», — отметил Гафуров в интервью RT.

• Reuters

Обещания благоденствия

Особое внимание кандидаты на пост президента ИРИ уделяют вопросам экономического развития. Хотя страна смогла отчасти адаптироваться к существованию в условиях санкций и даже добиться опережающих среднемировой уровень темпов экономического роста, проблем остаётся немало. В частности, высокая безработица, превышающая 10%, — особенно сложно трудоустроиться молодым людям до 39 лет. По данным Бюро переписи населения Ирана, в этой категории число безработных достигает 21%. В то же время в отчёте Центрального банка Ирана за прошлый год говорится о небольшом росте благосостояния населения — в среднем на 5%.

Эбрахим Раиси заявляет, что Роухани не смог за четыре года нахождения у власти вывести страну из кризиса. Но при этом консерваторы умалчивают, что экономика Ирана ушла в пике в результате беспрецедентных международных санкций, введённых против республики при консерваторе Махмуде Ахмадинежаде. В свою очередь, условно либеральные иранские политики обвиняют консерваторов в чрезмерном радикализме и неумении вести переговоры. Доля истины в их аргументах присутствует, считают эксперты.

Также по теме

Курс на противостояние: как США пытаются отменить ядерную сделку «шестёрки» с Ираном

В преддверии очередной встречи «шестёрки» и Ирана по ядерной программе Соединённые Штаты вернулись к разговорам об «иранской...

Сделка по ядерной программе ИРИ позволила стране начать выход из кризиса: в частности, правительству Роухани удалось вернуть $100 млрд, замороженных в результате санкций на зарубежных счетах. Иран за короткое время успел выйти на досанкционный уровень экспорта нефтепродуктов и обуздать инфляцию. По итогам 2016 года рост цен в Иране составил 7,5%, а ведь население ещё хорошо помнит, как в 2010—2013 годах инфляция разгонялась до 44% в год.

После провала 2012 года, когда темпы роста ВВП Ирана ушли в минус на 6,6%, страна постепенно исправляет ситуацию. По итогам прошлого года рост ВВП составил 4,5%.

Эксперты Международного валютного фонда прогнозируют сохранение этих темпов экономического роста в среднесрочной перспективе. Однако наметившейся тенденции могут помешать внешнеполитические факторы — расторжение ядерной сделки и возвращение санкций спровоцируют откат в экономике.

Как пояснила RT Нина Мамедова, правительство Роухани (в Иране пост президента и премьер-министра совмещён) принимает все возможные меры для вывода страны из экономического кризиса.

«Оппоненты критикуют Роухани за то, что результатом ядерной сделки не стал стремительный экономический рост, резкого улучшения ситуации добиться не удалось. Однако удалось переломить отрицательный тренд, и экономический прогноз сегодня вполне благоприятный, — обрисовала положение дел эксперт. — Хотя многие проблемы, в первую очередь проблема безработицы, пока не решены, нужно понимать, что для этого необходимо время. Из-за санкций многие обрабатывающие предприятия Ирана прекратили свою работу: они не могли закупить необходимые комплектующие. Для восстановления разрушенных связей потребуется немало времени. Раиси и другие противники Роухани не предлагают, по сути, никакой альтернативной программы экономического развития, а только критикуют действия нынешней власти. Скорее всего, в случае победы любого кандидата будет просто продолжен прежний курс».

• Reuters

Ждать ли кардинальных перемен

Точно так же, как в западных странах, линия идеологических различий в Иране проходит между крупными городами и глубинкой. Сельские жители традиционно тяготеют к консервативным ценностям.

К беднейшим слоям населения, а также к силовикам обращается Раиси, в то время как аудитория Роухани — средний класс и интеллигенция.

Впрочем, говорить о глубоком идейном расслоении иранского общества не приходится. «Противоречия внутри иранского общества есть, так же как и в любом демократическом обществе, но они не очень велики, — отметил Саид Гафуров. — Кроме того, эти противоречия очень мягко и аккуратно сглаживает рахбар Али Хаменеи».

По мнению большинства экспертов, при любом исходе выборов не следует ожидать резких поворотов в иранской политике.

Политическая система Ирана, как ни парадоксально, кое в чём похожа на американскую. Приход нового президента может означать корректировку курса страны только в рамках заданной амплитуды. Это касается и внутренней, и внешней политики. Такие колебания обеспечивают поступательное движение вперёд без радикальных потрясений. Отцы-основатели Соединённых Штатов создали политическую систему, устойчивость которой сохраняется благодаря наличию двух сильных партий. В Иране функцию такого стабилизатора выполняет институт аятолл, удерживающий государственный курс от перегибов в ту или иную сторону.

Наглядный пример: экс-президенту ИРИ Махмуду Ахмадинежаду было не рекомендовано баллотироваться на пост главы исполнительной власти ещё раз. По мнению рахбара Али Хаменеи, участие Ахмадинежада в президентских выборах могло бы привести к расколу в иранском обществе. В результате Ахмадинежад снял свою кандидатуру с выборов уже после регистрации. Мотивы иранских духовных лидеров в этом случае понятны: приход более радикального Ахмадинежада к власти возмутил бы умеренные слои иранского общества, настроенные на реформы и диалог с Западом.

Также по теме

Дежавю по-ирански: чем могут обернуться новые санкции США против Тегерана

Минфин США ввёл новые санкции против Ирана. В чёрный список попали юридические и частные лица. Таков ответ Вашингтона на испытание...

Впрочем, Ахмадинежад в этом отношении не одинок: ещё одному экс-президенту, Мохаммаду Хатами (занимал пост главы исполнительной власти в ИРИ в 1997—2005 годах), запрещено не только баллотироваться на новый срок, но и даже высказываться в СМИ. Хатами — противоположность Ахмадинежада, эпоху его правления называют либеральной оттепелью. Хатами осуществил ряд полезных реформ, но не смог выдержать баланс между клерикализмом и либерализмом. В частности, его сторонник и друг, профессор Тегеранского университета Хашем Агаджери, выступил с речью, оспаривающей политический строй исламской республики, — его судили и даже приговорили к смертной казни. Однако приговор был пересмотрен и заменён пятилетним тюремным заключением.

Победа любого кандидата существенно не изменит стратегию Тегерана на региональном уровне. Иран играет сдерживающую роль на Ближнем Востоке и продолжит придерживаться этой линии, считает Саид Гафуров.

Такую точку зрения разделяет и Нина Мамедова.

«Ожидать каких-то кардинальных перемен иранской политики не стоит. В Иране могут меняться президенты, но общий политический вектор остаётся неизменным. Хотя Эбрахим Раиси и критикует ядерную сделку с Западом, он не говорит о выходе из неё. Если он станет президентом, умеренный курс так или иначе сохранится. Не исключено, что Раиси в будущем рассчитывает стать наследником аятоллы Хаменеи, — это удержит его от резких мер и радикальных решений на посту президента», — полагает руководитель сектора Ирана Института востоковедения РАН.