3 января 1993 года в Москве между РФ и США был подписан Договор о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-II), который, по сути, дополнял заключённое летом 1991-го соглашение СНВ-I и предусматривал более радикальные и быстрые сокращения арсеналов в те же сроки.
Основным его положением стало обязательство сторон снизить количество ядерных боезарядов на развёрнутых стратегических носителях до уровня 3—3,5 тыс. единиц. Кроме того, документ предполагал ликвидацию всех межконтинентальных баллистических ракет (МБР) наземного базирования, которые оснащены более чем одним боевым блоком.
Однако СНВ-II так и не вступил в силу по целому ряду причин. Как писал в своей монографии посол России в Вашингтоне Анатолий Антонов, занимавший на момент её публикации (в 2012 году) пост замминистра обороны РФ, договор подвергся серьёзной критике со стороны экспертного сообщества и части военно-политической элиты России, поскольку он вынуждал Москву «ломать традиционную структуру отечественных СНВ в результате ликвидации многозарядных МБР».
«В значительной мере запрет на МБР с РГЧ ИН (разделяющейся головной частью с блоками индивидуального наведения. — RT) в договоре СНВ-II был навязан американской стороной... Лишение группировки ракет с РГЧ, составляющих основу российских СНВ, было чревато большим риском потери потенциала ответного удара в случае решения США о развёртывании системы ПРО», — пояснял Антонов.
Он также отмечал, что реализация СНВ-II была связана с рядом экономических, технических, организационных, экологических и других проблем, решение которых представляло «исключительно сложную государственную задачу». В итоге возник законодательный тупик в части ратификации договора российским парламентом.
В этих условиях американская сторона согласилась на корректировку сроков сокращения стратегических наступательных вооружений, а в 1997-м были подписаны нью-йоркский протокол к СНВ-II и нью-йоркские договорённости по ПРО, которые вместе с договором об СНВ рассматривались в качестве единого пакета документов и подлежали одновременной ратификации для вступления СНВ-II в силу.
В 2000 году все эти соглашения были ратифицированы Россией, но конгресс США, ранее ратифицировавший СНВ-II, так и не приступил к рассмотрению нью-йоркских протокола и договорённостей по ПРО. Позднее, 13 июня 2002 года, США и вовсе вышли из Договора об ограничении систем противоракетной обороны, что было отнесено федеральным законом РФ о ратификации СНВ-II к исключительному обстоятельству, которое давало России право покинуть это соглашение.
Москва вышла из СНВ-II на следующий день после того, как Вашингтон покинул договор по ПРО. Как отмечал в своей монографии Антонов, невступление в силу СНВ-II отразилось и на переговорах по будущему соглашению — СНВ-III.
«Принципиальное решение о подготовке такого соглашения было зафиксировано в 1997 году в Хельсинки... Однако поскольку начало разработки договора СНВ-III увязывалось со вступлением в силу договора СНВ-II, официальные переговоры по новому договору так и не начались... Переговоры по СНВ возобновились лишь в 2001 году, когда Соединённые Штаты вели дело к выходу из договора по ПРО», — отмечал он.
«Базовые принципы СНВ-III размываются Вашингтоном»
Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-III) был подписан президентами России и США лишь в 2010 году сроком на десять лет. Соглашение обязывало стороны сократить свои СНВ так, чтобы через семь лет после вступления документа в силу и в дальнейшем их суммарное число не превышало 700 развёрнутых МБР, баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и тяжёлых бомбардировщиков (ТБ), 1550 боезарядов на них, а также 800 развёрнутых и неразвёрнутых пусковых установок МБР и БРПЛ и неразвёрнутых ТБ.
Действие СНВ-III, пришедшего на смену СНВ-I, истекало в начале февраля 2021 года, но стороны пролонгировали соглашение ещё на пять лет — до 5 февраля 2026-го в исходном виде, без каких-либо изменений или дополнений.
Однако после начала специальной военной операции РФ на Украине Соединённые Штаты прервали диалог по стратегической стабильности: как пояснили в Вашингтоне, в связи с ситуацией вокруг этого конфликта. Тем не менее 1 августа глава Белого дома Джо Байден заявил о готовности в оперативном порядке провести переговоры с Россией о новой системе контроля над вооружениями, которая заменит СНВ-III.
В свою очередь, замглавы МИД РФ Сергей Рябков в августовском интервью газете «Известия» назвал «далеко не очевидной» саму возможность возобновления диалога по стратегической стабильности Москвы и Вашингтона «с учётом безоглядно агрессивной политики», которую США проводят в отношении России.
Также в Москве сочли невозможным проведение американцами дальнейших инспекций в рамках СНВ-III, поскольку Белый дом пытается действовать на условиях, «которые не учитывают существующие реалии, создают для США односторонние преимущества и фактически лишают Российскую Федерацию права на осуществление инспекций на американской территории». В связи с этим 8 августа в МИД сообщили, что Россия временно выводит свои объекты из-под инспекционной деятельности, тем более что такая возможность предусмотрена договором о СНВ.
В начале декабря официальный представитель Госдепа Нед Прайс во время брифинга вновь заявил о готовности США возобновить с РФ переговоры о стратегической стабильности.
«Мы действительно по-прежнему готовы встретиться с Россией в рамках органа по осуществлению договора СНВ-III, чтобы обсудить любые озабоченности США и России касательно осуществления договора СНВ-III, провести инспекции и гарантировать жизнеспособность договора», — сказал Прайс.
Однако глава российского МИД Сергей Лавров 27 декабря подчеркнул в интервью ТАСС, что Москва пока не намерена выступать с новыми инициативами по тематике ДСНВ.
«На данном этапе мы не собираемся выходить с какими-либо инициативами. Это, например, относится к обсуждению возможной новой договорённости или договорённостей в сфере стратегических наступательных вооружений, а также по взаимным гарантиям безопасности», — заявил Лавров, подчеркнув, что США сами отказались от подобных переговоров под предлогом украинского кризиса.
По его словам, Россия сохраняет приверженность СНВ-III, «базовые принципы которого размываются Вашингтоном».
Переговорные перспективы
Как отметил в комментарии RT научный сотрудник Центра исследования проблем безопасности РАН Константин Блохин, американские власти ведут себя двулично, с одной стороны, предлагая возобновить диалог по стратегической стабильности и СНВ-III, а с другой — открыто заявляя о желании максимально навредить России.
«Вашингтон не скрывает, что хочет нанести поражение РФ на Украине за счёт поставок западного оружия. США обвиняют Россию во всех смертных грехах, а потом предлагают восстановить переговоры по стратстабильности. Это выглядит по меньшей мере странно. В таких агрессивных условиях, созданных США, сотрудничество в данной области невозможно. Возобновление переговоров видится реальным лишь при взаимном доверии, уважении и транспарентности, чего Вашингтон абсолютно не демонстрирует по отношению к России», — заявил эксперт.
При этом совсем исключать продолжение диалога России и США по стратегической стабильности не стоит, полагает Блохин.
«Это может произойти в рамках обсуждения нового соглашения, которое не исключено, что последует после СНВ-III. Но тут существует множество подводных камней. В частности, США неоднократно утверждали, что хотят привлечь к этому диалогу Китай. Но мы знаем позицию КНР, которая не хочет участвовать в новом договоре, поскольку существует явная диспропорция сил — на США и Россию приходится более 90% всего ядерного потенциала в мире», — констатировал аналитик.
Кроме того, по его словам, развитию диалога Москвы и Вашингтона по контролю над вооружениями может помешать смена власти в США, если пост президента в 2024 году займёт представитель Республиканской партии.
«Республиканцы рассматривают договор СНВ-III в первую очередь как инструмент сдерживания США. Именно представитель этой политической силы Джордж Буш — младший вывел США из договора по ПРО. Республиканец Дональд Трамп не хотел продлевать СНВ-III. Если на посту 47-го президента США вновь окажется республиканец, на Договоре о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений с высокой долей вероятности будет поставлен крест», — полагает эксперт.
Ещё одной проблемой, которая может помешать диалогу Москвы и Вашингтона в сфере контроля над вооружениями, Блохин называет стремление США включить в новое соглашение после СНВ-III перспективное гиперзвуковое оружие России, которым Соединённые Штаты не обладают.
«Очевидно, что за счёт нового договора, который надо будет заключать сторонам после СНВ-III, Вашингтон попробует ограничить технологическое развитие России и помешать её прорывам в гиперзвуке. Но РФ никогда не подпишет договор, который ей невыгоден или ущемляет её возможности», — сказал аналитик.
Как напомнил, в свою очередь, ведущий эксперт РИСИ Сергей Ермаков, СНВ-III — единственный договор между Россией и США, который действует сейчас в рамках обеспечения стратегической стабильности.
«Срок договора истекает в начале 2026 года, а его параметры не предусматривают дальнейшей пролонгации. Его можно было продлить только один раз, что стороны и сделали ещё в 2021 году», — отметил эксперт в разговоре с RT.
По словам Ермакова, согласно позиции Москвы, новая система безопасности должна быть создана в первую очередь исходя из «принципов равенства».
«США на фоне украинского кризиса ведут достаточно некорректную информационно-психологическую войну в сфере стратегических вооружений, прикрываясь стремлением якобы повысить уровень прозрачности в этой сфере. И в то же время не идут ни на какие серьёзные обсуждения тех проблем, которые волнуют Россию. Это касается прежде всего ракет средней и меньшей дальности в Европе, а также совместных ядерных миссий НАТО вблизи границ РФ», — считает аналитик.
Эксперт подчеркнул, что все эти вопросы требуется обсуждать в доверительном формате, что на данном этапе невозможно. При этом, если срок СНВ-III истечёт, а США и Россия так и не смогут создать новый договор на его замену, международная система безопасности окажется под ударом.
«Это очень серьёзная опасность — мир будет жить без правил. На этом фоне возрастает вероятность угрозы ядерного конфликта, поскольку нет доверия между государствами и их ничего не сдерживает. Кроме того, окажутся открыты все возможности для новой гонки вооружений, а стратегическая стабильность будет серьёзно подорвана», — заключил Ермаков.