«Эти люди в плену Киева»: около 500 жителей Харьковской области задержаны Украиной по подозрению в связях с Россией

Правозащитники из Харьковской области предлагают признать сотрудников Военно-гражданской администрации региона участниками спецоперации. Это нужно в том числе для того, чтобы их можно было включать в списки на обмен жителей области, которых украинские власти обвинили в связях с Россией и коллаборационизме после того, как российские войска покинули регион.

Соответствующее обращение уполномоченному по правам человека в РФ направила ассоциация поддержки и содействия интеграции пострадавших от киевского режима «Наш Харьков». Авторы отмечают, что, хотя сотрудники российской ВГА в Харьковской области не были военнослужащими, они работали «в условиях военных действий».

«На момент формирования ВГА региона основным кадровым резервом стали активные пророссийски настроенные граждане Украины, России и республик Донбасса, готовые с первых дней налаживать жизнь и защищать права жителей освобождённых территорий Харьковской области», — говорится в обращении.

Тысячи потенциальных узников

Экс-начальник Балаклейского территориального управления ВГА и соучредитель ассоциации «Наш Харьков» Юрий Шевченко рассказывает, что в числе украинцев, которых Киев обвиняет в госизмене и коллаборационизме, оказались бюджетники, которые остались работать на своих местах при российской власти.

«Зачистки в Харьковской области идут до сих пор: нам каждый день приходят сообщения о заведении уголовных дел против одного или нескольких человек. Уже есть приговоры: от пяти до восьми лет колонии. Для обвинений в связях с Россией достаточно того, что человек просто продолжил работать на своём бюджетном месте — врачом, учителем, сотрудником сферы культуры или ЖКХ», — рассказал собеседник RT.

Шевченко отметил, что в одном только Балаклейском территориальном управлении на штатных должностях работали более 1 тыс. человек. Если прибавить к ним других работников, которые получали зарплату из российского бюджета, то есть, по мнению Киева, сотрудничали с Россией, то их количество составит более 5 тыс.

Так, сотрудников правоохранительных органов и работников железной дороги на освобождённых территориях насчитывалось более 4,5 тыс., энергетиков и коммунальщиков — не менее 2,7 тыс., сказал Шевченко.

«По нашим данным, в Россию выехали более 500 сотрудников ВГА и больше 1 тыс. сотрудников бюджетной сферы. Остальные люди остались там. Не менее 500 человек в Харьковской области были задержаны, арестованы или уже осуждены за связи с Россией. Все эти люди оказались в плену Киева. Они не подлежат обмену, потому что не являются военнопленными, а мирных людей обменивать крайне сложно», — добавил Шевченко.

По его мнению, статус участника СВО для сотрудников ВГА, а затем и для работников других бюджетных сфер поможет России вызволить из СИЗО и колоний людей, которые поддерживают Россию и уже пострадали от репрессий украинской власти.

«Ты теперь считаешься коллаборантом»

Как выяснил RT, под зачистку в Харьковской области попали не только руководители бюджетных учреждений и те, кто открыто поддерживал российских военных, но и простые жители, которые продолжили работать и жить в своих городах при российской власти.

Жительница Купянска Марина К. не успела уехать в Россию до прихода ВСУ. При российской власти женщина работала в городской больнице медсестрой, в том числе ухаживала за российскими ранеными солдатами. Её муж служил в полиции — охранял местное отделение.

В день, когда Купянск был захвачен ВСУ, они с мужем хотели уехать в сторону России, но, пока Марина бегала к своим пожилым родителям на другой берег реки, ВСУ подорвали мосты.

В начале октября, по словам Марины, в Купянск стали приезжать сотрудники СБУ из Харькова и задерживать бюджетных работников за «сотрудничество с Россией».

«К нам в дом они пришли, когда было уже почти темно — мы ужинали со свечами, света в городе на тот момент не было. Зашли человек шесть с автоматами, нас с мужем поставили на колени, ребёнка семи лет — в другую комнату. И сразу начали лазать по вещам, по шкафчикам, всё перевернули. Спрашивают у меня: «С Россией сотрудничала, зарплату получала?» Я говорю: «Получала». Они мне: «Лучше бы деньги не брала, ты теперь считаешься коллаборантом». Но так как я медработник, то по Женевской конвенции они меня не могли забрать», — рассказала собеседница.

А вот её мужа сотрудники СБУ забрали и три дня держали в изоляторе. Потом он рассказал жене, что его пытали и спрашивали, где находится мэр города из ВГА, кто работал в полиции на высоких должностях. Но мужчина об этом ничего не знал.

«Мужа избили очень сильно — он еле домой пришёл тогда», — вспоминает Марина.

В постоянном напряжении и страхе семья прожила до Нового года, а в январе к ним снова пришли из СБУ, и на этот раз мужа Марины забрали насовсем.

«К этому времени у них были списки (сотрудников), да к тому же некоторые местные жители стали друг друга сдавать. Людей забирали много: я лично знаю пятерых, кого СБУ арестовала. Все сначала наивно надеялись, что пронесёт, но нет. По городу ходили постоянно украинские военные и забирались в дома, в квартиры — это я видела сама, когда ходила родителей проведать», — говорит она.

После ареста мужа у самой Марины сотрудники СБУ изъяли паспорт, телефон и личные вещи. По её словам, к её дому несколько раз приезжали военные и контролировали, дома она или нет. Тогда она поняла, что ей с ребёнком надо уезжать.

«В моём телефоне были видео: я снимала, что в городе дома разбиты, что трупы солдат прямо на дороге лежат. Не знаю, зачем я это делала. Ненависть у меня была, какая-то злость. Я не против Украины, я против вот этого украинского режима. Честно: когда русские пришли, не сказать что я была рада, но и ненависти у меня не было. Русские солдаты зашли тихо, никого не убивали, за руки не хватали, не терроризировали, никого ни к чему не принуждали. Всё тихо и спокойно было. Постепенно появилась работа, открылись магазины, сделали нам свет, связь, жизнь стала налаживаться. И тут зашли в сентябре ВСУ: всё обрубили, стали нас кошмарить», — рассказала Марина.

Десять лет за обучение на русском языке

Зимой Марина вместе с маленьким ребёнком выехала в сторону Харькова, а затем в Польшу. Оттуда женщина смогла приехать в Россию. Сейчас она устроилась в одном из регионов, хотя там у неё не было родных или знакомых, — ей помогли волонтёры и сотрудники харьковской ВГА.

Старший сын Марины тоже смог уехать из Купянска, но поскольку он уже совершеннолетний, то выехать с Украины не смог. По её словам, теперь сын скрывается, чтобы не попасть в ряды украинской армии, работает неофициально, потому что сейчас устроиться куда-то без военного билета невозможно.

Несколько раз Марина даже смогла созвониться со своим мужем, который сейчас находится в СИЗО. За работу на охранном пункте полиции украинские власти обвинили его в измене родине, ему грозит до 15 лет колонии.

«Мне хочется верить, что мужа обменяют и он всё-таки сможет приехать в Россию, к нам. Я знаю, что его уже включили в список на обмен, но пока нет ясности, когда будет обмен», — говорит Марина.

Украинские власти до сих пор проводят чистки среди мирных граждан Харьковской области — сообщения о задержаниях регулярно публикует Генпрокуратура Украины.

Так, в январе этого года задержали 45-летнего начальника Балаклейского района по распределению электроэнергии АО «Харьковоблэнерго». Его подозревают в коллаборационизме, потому что он «организовывал работу электрораспределительных сетей на оккупированной территории района».

Аналогичные обвинения этой весной Киев выдвинул и в отношении 31-летнего учителя из села Юрченково Чугуевского района, который был директором местного лицея.

Украинское следствие обвинило его по ст. 111-1 УКУ (коллаборационная деятельность) за то, что он согласился стать директором лицея, обучать детей на русском языке и по стандартам российского образования.

Кроме того, он помогал учителям отправиться в Белгород на курсы повышения квалификации перед началом учебного года.

В Купянском районе обвинения предъявили 48-летнему Владимиру Кнышу, который 20 лет работал директором Кругляковского лицея. По мнению Киева, он тоже изменил родине, когда согласился обучать детей на русском языке и отправил своих коллег повысить квалификацию в Курск. По ч. 3 ст. 111-1 УКУ ему грозит до трёх лет колонии с лишением права преподавать от десяти до 15 лет.

Юрий Шевченко отмечает, что он и его коллеги будут добиваться, чтобы статус участников СВО могли получить не только сотрудники ВГА, но и те, кто работал в регионе на бюджетных должностях. Тогда у этих людей будет шанс выйти на свободу путём обмена.