— Многие знающие вас люди утверждали, что вы слишком тяжело переживали отстранение от работы в сборной, чтобы приниматься за поиски новой работы. Это действительно так?
— Не могу сказать, что уход из сборной стал для меня каким-то уж совсем сильным ударом: варианты продолжить работу у меня были и остаются в родном регионе, в Пермском крае, причём я не воспринимаю это как какое-то понижение собственного тренерского статуса. Даже сейчас, находясь дома, хожу на тренировки, помогаю своему первому тренеру Владиславу Борисовичу Власову.
— Александр Касперович, с которым вы будете работать в связке со сборной Болгарии, сказал, что начал обсуждать переход на чемпионате мира в Антхольце. На тот момент вам уже было известно, что работу в сборной России вы, скорее всего, продолжить не сможете?
— Да. Слухи о моей грядущей отставке уже вовсю курсировали. К тому же я понимал, что 31 мая у меня официально заканчивается контракт и придётся по-любому искать варианты будущего трудоустройства, поскольку есть определённые обязательства перед семьёй.
Кроме этого, возможность поработать со сборной другой страны стала для меня в какой-то степени вызовом. Поэтому я и согласился. Болгарская команда кажется мне интересной, я знаком со многими спортсменами, нахожусь в прекрасных отношениях с личным тренером Красимира Анева. Так что не могу сказать, что еду в полную неизвестность.
— Как представляете себе совместную работу с Касперовичем?
— Мы ведь достаточно много работали вместе и раньше — именно Касперович пригласил меня в национальную команду в 2013-м — тренировать юношей. У нас как-то сразу сложились очень хорошие рабочие отношения. Потом я занимался с юниорами. И только когда перебрался в основную команду, стал готовить женщин.
— В Болгарии, насколько понимаю, речь о делении команды на мужскую и женскую не идёт?
— Нет, планируется, что она будет единой, с объединением топ-спортсменов в одну рабочую группу.
— То, что Касперович захотел уйти из российского биатлона под другой флаг, вас хоть в какой-то степени удивило?
— Было, конечно же, странно и даже обидно видеть, каким нападкам он подвергается, работая с Александром Логиновым. Я знаю об их отношениях с Сашей, знаю, как активно Касперович участвовал в его подготовке, во всём ему помогал. Столь демонстративно отстранять из команды специалиста такого уровня, с моей точки зрения, просто неправильно. Не думаю, что могу давать здесь какие-то оценки или предполагать, что чувствовал сам Касперович в том же Антхольце, когда Логинов начал завоёвывать медали, но, мне кажется, у любого тренера на его месте была бы как минимум досада. Вполне допускаю, что это могло стать одним из факторов перехода.
— Вы сейчас следите за тем, что происходит в мировом биатлоне?
— Да, тем более что почти все начали подготовку к сезону. Особенно в тех странах, где ограничения из-за коронавируса носят не слишком жёсткий характер. Знаю, что норвежцы и шведы уже проводят централизованные сборы, белорусы работают в Раубичах. Туда на подготовку уже улетели наши бывшие спортсменки Елена и Ирина Кручинкины, которые будут выступать за местную национальную команду. У нас всё несколько сложнее из-за карантина.
— Биатлонистам в какой-то степени повезло, поскольку самоизоляция пришлась именно на те месяцы, когда большинство атлетов отдыхает...
— В мае обычно уже никто из топ-биатлонистов не расслабляется, все так или иначе начинают предсезонную подготовку. Сейчас, кстати, я довольно активно помогаю тем российским спортсменкам, которые обратились за помощью. Всё-таки мы два года отработали вместе, я знаю, кто и как реагирует на нагрузку, знаю, какую работу предложить. Все, насколько могу судить, так или иначе нашли места, где можно тренироваться, пусть и в усечённом объёме: бегают на лыжероллерах, занимаются кроссовой подготовкой, катаются на велосипедах. Даже в стрелковом плане люди стараются как-то выкручиваться, работают с пневматическим оружием. То есть базовые навыки нынешняя ситуация вполне позволяет сохранить.
— О российских биатлонистах часто говорят, что всем им нужен своеобразный хлыст в виде тренера. Что на самостоятельную работу дома способны немногие...
— Как раз сейчас всё выглядит совершенно иначе. Многие девочки тренируются так самоотверженно, как не всегда работали, находясь на сборах. Мне очень нравится, что в них до такой степени проснулась самосознательность.
— Планируете и дальше помогать кому-то из бывших подопечных, если они об этом попросят?
— Всегда рад помочь, но важно понимать: направление всей работе в сборной команде должен задавать старший тренер — и только он. Я просто не имею никакого права вмешиваться в эту работу. Могу себе представить, как сейчас сложно моим коллегам, поскольку в российском биатлоне пока не предвидится никакой ясности ни в плане тренерского штаба, ни в плане тренировочной работы.
— Как вы видите свою деятельность в сборной Болгарии?
— Сейчас у нас как раз тот период, когда всё это проговаривается и обсуждается. Для начала хорошо бы дождаться возможности добраться до Болгарии, увидеть спортсменов, понять, как велась их подготовка прежде, проанализировать какие-то вещи. Пока у нас в распоряжении имеются только протоколы соревнований.
— Существует ли вариант, при котором вы согласились бы вернуться в сборную России?
— Россия остаётся моей родиной, я всегда буду болеть за российских спортсменов, но говорить о возвращении в команду в каком бы то ни было качестве уже поздно: существуют договорённости, которые я считаю неправильным нарушать.