«После одной игры футболист набросился на меня с кулаками»
— Вы начали судить достаточно рано и уже в возрасте 23 лет работали на матчах ПФЛ. Как вообще оказались в этой профессии?
— Как и все мальчики, мечтал стать профессиональным игроком. Когда выступал за старшие возрастные категории, мне предложили попробовать посудить. После двухмесячных курсов поехал в Федерацию футбола Московской области. Мне тогда было 16 лет. Написал заявление, прошёл обучение и начал работать на матчах самых маленьких детей. Параллельно продолжал играть на областных соревнованиях, но быстро понял, что не прохожу в состав даже на КФК (первенство России среди клубов третьего дивизиона. — RT).
— В судействе было больше перспектив?
— Через два года там же мог бы работать лайнсменом. Принял решение попробовать. Тем более поступил в МГАФК на факультет теории и методики футбола. И когда появились перспективы судить в КФК, мне порекомендовали закончить карьеру футболиста.
— Помните свой дебют в ПФЛ?
— Хорошо помню все свои дебютные матчи в новых лигах. Переход с одного уровня на другой всегда волнителен. Ты переживаешь и не знаешь, чего ждать. Да и вообще мандраж испытываешь перед каждым матчем. Он уходит только со стартовым свистком. В этом мы ничем не отличаемся от футболистов.
— Как в итоге сложилась дебютная встреча?
— На самом деле в ПФЛ запомнилось немногое. Куда памятнее первая игра в ФНЛ. Это был май 2011-го. «Торпедо» из Владимира принимало «Урал». Вот тогда пришлось непросто, ведь в плане скоростей между лигами — пропасть. Мне было сложно успевать за футболистами. После матча мою работу оценили очень хорошо, но, когда потом пересматривал встречу, понял, что в четырёх-пяти моментах отставал от эпизодов.
— В РПЛ гораздо сложнее?
— Конечно. Если в ПФЛ люди получают мяч, потом поднимают голову и думают, кому его отдать, то в РПЛ мыслят на два шага вперёд. То же касается судей. В третьем дивизионе думаешь, как расположиться в игровом эпизоде, в первом — делаешь то же на автомате. Чувство игры приходит только на практике.
— В низших лигах когда-нибудь сталкивались с угрозами в свой адрес?
— На профессиональном уровне нет, а вот в КФК случалось. После одной игры на меня с кулаками набросился футболист. Его сразу оттащили в сторону как свои, так и чужие. Показал красную карточку и занёс эпизод в протокол. В итоге его дисквалифицировали на полгода.
— Вы начинали судейскую карьеру в довольно молодом возрасте. Наверняка поначалу футболисты пытались морально давить на вас…
— Знаете, я сам по себе достаточно вспыльчивый человек, часто заводился. У меня постоянно возникало ощущение, что большинство моих споров с игроками возникало из-за возраста. Контакт находил с трудом, ведь они были не только старше, но и мудрее. Приходилось удалять футболистов, кричать. Сейчас, конечно, проще, ведь я стал старше и набрался необходимого опыта.
— Есть судьи, которые подчёркнуто отстраняются от футболистов. Другие, напротив, охотно общаются с ними и объясняют свои решения. Как вы выстраиваете отношения на поле?
— Стараюсь соблюдать некую золотую середину. Ни в коем случае нельзя совсем ничего не объяснять игрокам. Иначе контакт будет утерян и управлять ими станет невозможно.
Я стараюсь отстраняться в начале встречи, когда атмосфера ещё не успела накалиться. А вот после каких-то сложных эпизодов можно рассказать, почему принял то или иное решение, например, дал жёлтую, а не красную карточку. Тогда большинство ребят всё понимают и матч продолжается.
— Владислав Радимов, будучи футболистом «Зенита», после одного из матчей с «Локомотивом» обвинил судью в использовании мата. В наши дни такое возможно?
— Нереально. Мы с футболистами плывём в одной лодке, делаем одно дело, друг друга надо уважать. Где-то могу сказать: «Хватит», «Успокойтесь» или «Убери руки», но без использования нецензурной брани.
— Но сами-то игроки себя не особенно сдерживают…
— Если футболист матерится и очевидно, что адресовано это именно тебе, — молчать нельзя. Красная карточка без разговоров. Но понять это очень сложно. Судья весь в игре, следит за эпизодом — и тут кто-то сбоку что-то говорит. Тяжело разобраться кому. За ругань в свой адрес я удалял людей, но не в Премьер-лиге. В РПЛ и ФНЛ дисциплина, как правило, на уровне, а вот ниже порой хромает.
— С какими футболистами РПЛ вам приходилось особенно тяжело?
— Не хотелось бы кого-то выделять. В каждой команде есть один-два сложных игрока с точки зрения судейства, общения и контроля.
— Но вы перед каждым матчем наверняка обсуждаете с помощниками, за кем стоит особенно внимательно следить?
— Безусловно. Перед выездом на стадион рефери всегда проводит мини-инструктаж. Обсуждаем, как будем действовать сегодня, какие существуют нюансы. Если есть состав, разбираем по персоналиям: за этим нужно внимательно смотреть, другой любит симулировать, а третий часто бьёт соперников локтями. Но репутация этих футболистов не должна сказываться на наших решениях. Нельзя не давать фол на человеке из-за того, что он частенько падает при первом касании. Нужно ориентироваться только по моменту.
«Матч только начался, а Вернблум уже летит в подкат»
— Вы ведь несколько раз пересекались с одним из самых грубых футболистов РПЛ — Понтусом Вернблумом. Чем он вам запомнился?
— Швед всегда заводит всю команду. Матч только начался, а он уже летит в подкат. Понтус всегда шёл до конца, очень жёстко ставил ногу и корпус, никогда не отступал. Ещё он почти всегда жаловался на разные решения. Но так ведут себя обычно наиболее самоотверженные футболисты — они постоянно чем-то недовольны. Если такой игрок сыграл жёстко — это не фол, а если против него допустили точно такой же уровень грубости — нарушение правил.
— Кто ещё удивлял в плане самоотдачи?
— Гёкдениз Карадениз. Человеку уже было под 40, а он сражался до конца. Турок небольшого росточка, но мощный и своими действиями заряжал партнёров. Настоящий моторчик.
— Наверняка немало в РПЛ и симулянтов, в каждом матче пытающихся обмануть судей?
— Люди, питающие слабость к симуляции, были всегда, но опять же не стал бы кого-то выделять. Да и с появлением VAR обмануть нас стало сложнее, ведь рефери всегда может посмотреть повтор. То же касается и ударов исподтишка. В этом плане чемпионат России стал чище. Люди понимают, что постоянно находятся под прицелом не только трёх судей, но и 15 камер. Кстати, выходя на поле, всегда напоминаем об этом футболистам. Поймите, судьи всегда за настоящий мужской футбол. Как эталон — АПЛ, которую мы любим за борьбу.
— Как вы защищаете техничных игроков от постоянных ударов по ногам?
— У нас есть негласный принцип трёх замечаний для нарушителя правил. За первый фол предупреждаешь его, за второй — даёшь последнее китайское, а за третий — жёлтую карточку. Но проблема в том, что футболисты специально фолят поочерёдно, чтобы никто не получил горчичник. Сначала один ударит по ногам, потом — второй и так далее. Так техничных ребят стараются выбить из колеи, вынуждают их расставаться с мячом как можно быстрее. Мы должны следить за этим и с помощью карточек делать всё, чтобы уровень грубости не зашкаливал.
— Кто-то из игроков благодарит судей по окончании матча с завидной регулярностью?
— Сергей Рыжиков. Годы идут, но его поведение не меняется. Очень доброжелательный. Перед игрой всегда пожелает хорошей работы, а после — поблагодарит. Бывало даже такое, что допускали ошибки не в пользу его команд, но он подходил: «Ну ничего, ребята, сегодня не ваш день». Плохого от него не слышал.
— Кто из тренеров РПЛ запомнился вам своей корректностью?
— Знаете, здесь не могу никого выделить. Перед матчем-то все адекватно ведут себя, здороваются. Если результат хороший — подойдут, поблагодарят за игру. Если нет — начинаются вопросы. И я их не виню. Тренерам ведь сложнее всех. Они дают установку подопечным и больше ничего сделать не могут. Поэтому у всех бывают эмоциональные срывы. В судейскую поговорить уже никто не заходит, это просто запрещено.
— Как вам вообще удаётся сохранять самообладание, когда футболисты или тренеры начинают на вас кричать?
— Судьи — это особая категория. Люди, которые не умеют себя контролировать, не задерживаются в нашей профессии. Рефери умеет гасить в себе эмоции и гнёт свою линию, несмотря ни на что. Если я принял решение, не изменю его. Допустим, увидел, что человек сыграл рукой в своей штрафной, и назначил пенальти. Он будет уверять, что не нарушал правила, покажет след от мяча на футболке. А потом на повторе увидишь, что всё сделал правильно, поскольку майку нарушитель испачкал за пять минут до фола. На высоком уровне в судействе задерживаются только психологически устойчивые люди.
— Бывало такое, что после матчей мучились бессонницей, как футболисты?
— Заснуть очень тяжело. Если игра начинается в 19 часов, сон приходит не раньше 3—4 утра. На следующий день ты полностью опустошён. Прилетаешь домой, восстановления никакого. После особенно тяжёлых матчей даже разговаривать не хочется, поскольку отдаёшь на поле все силы. А просматривать игру для анализа начинаю только на четвёртый-пятый день. Сразу после делать это сложно — начинаешь себя защищать и любой спорный эпизод трактуешь в свою пользу.
— Как снимаете это напряжение?
— Баня, бассейн, кроссы, растяжки. Психологически восстанавливаюсь рядом с семьёй, но им со мной непросто. После игры ты опустошён и раздражён. Этот этап проходят не только судьи, но и футболисты и даже тренеры. Они ведь тоже получают сильное нервное истощение, на наставниках лежит большая нагрузка.
— Судьи не могут позволить себе снять напряжение алкоголем?
— Я не связываюсь со спиртным. Если усугубить это состояние опьянением, потом будет ещё хуже, процесс только затянется. А цикл восстановления и подготовки к следующей игре ни в коем случае нарушать нельзя. Если сделать это, просто не сможешь судить в следующем туре.
«За две недели форму наберём»
— Из РФС вам прислали программу для поддержания физической формы. Что она в себя включает?
— Нам предложили расписание занятий, в которые входят статические и беговые упражнения. Всё это можно делать в помещении. Есть и нормативы, к которым мы должны быть готовы. А так для каждого судьи разработаны специальные рекомендации.
— Ваш коллега Алексей Еськов заявил, что «организм сейчас не может понять, что происходит», поскольку за десятилетия привык к нагрузкам именно весной. Вы это ощущаете?
— Безусловно. Не только физически, но и морально тяжело сидеть дома. За годы в судействе я привык к перелётам, матчам. А тут приходится находиться в четырёх стенах. Единственный плюс — провожу время с семьёй. Но трудно постоянно находиться в ограниченном пространстве. И это я ещё могу выйти во двор дома. А каково приходится тем, кто живёт в квартирах, не представляю.
— Насколько сложно будет восстановить форму после возобновления сезона?
— Если нам предоставят две недели полноценных тренировок, всё будет нормально, форму наберём. Но для этого должны открыть и стадионы, и фитнес-центры.
— Тот же Еськов сказал, что сейчас просматривает свои матчи. Вы этим занимаетесь?
— Полностью игры не смотрю, только отдельные эпизоды. А они у меня разбиты по категориям, например, «управление игрой». Всё поделено по блокам. Захотел посмотреть, какие спорные моменты у меня были с игрой рукой — открываю специальную папку.
— Чем ещё занимаетесь в свободное время?
— Сейчас в департаменте судейства РФС от нас требуют учить английский язык. Этим и занимаюсь. Беру видеоуроки по Skype.
— Наверняка с приходом Виктора Кашшаи вопросы изучения языка вышли на первый план?
— Конечно. На сборы в феврале к нам приезжали специалисты и проводили тестирование, чтобы выяснить наш уровень владения языком. Было два задания: разговорное и письменное. Базовый уровень есть у многих. У тех, кто давно работает в Европе, дела обстоят лучше. Конечно, все мы можем объясниться, но не все пока свободно общаются по-английски. Кашшаи это не устраивает, он хочет, чтобы судьи владели им свободно.