— Вы смотрите все соревнования сына с того самого момента, как Дмитрий и Александра начали выступать в юниорских соревнованиях. Чувствуете себя при этом просто мамой или же неофициальным членом тренерского штаба?
— На время просмотра соревнований стараюсь отключать режим любящей матери — это сильно сбивает. Для меня важно, чтобы Дима с Сашей катали свои программы в определённом потоке энергии. Так, как они умеют. При этом пытаюсь максимально объективно оценивать качество элементов, конкурентоспособность, парность. Для меня очень важно, чтобы ребята всё исполняли чисто. Чтобы заканчивали выступления с чувством уважения к самим себе, с пониманием, что они сделали всё, что должны. И чтобы победа, если она случается, была абсолютно честной.
— Со стороны ваш сын производит впечатление человека, для которого очень важно, чтобы всё вокруг было правильно. С партнёршей он на этой почве не конфликтует?
— Нет. Когда у ребят был период притирки, они оба очень тонко чувствовали момент, когда нужно уступить, не настаивать на собственной правоте. Даже когда доходило до выяснения отношений, оба старались найти тот единственно правильный ход, чтобы пазл сложился. Не было никаких капризов.
— В детстве Козловского можно было назвать капризным?
— Таким он никогда не был. Возможно, потому, что даже будучи по возрасту ребёнком, всегда был взрослым, очень хозяйственным: следил за какими-то семейными обстоятельствами, принимал участие во всевозможных обсуждениях. На него никогда не приходилось повышать голос. При этом он обожал самостоятельно принимать решения. Помню, мы всей семьёй отдыхали во Франции, жили в каком-то замке — и Дима отказался идти на завтрак в шортах, потребовал, чтобы на него надели рубашку, брюки и галстук-бабочку.
— Как начались занятия фигурным катанием?
— Он стал тренироваться у Зинаиды Рябининой в Санкт-Петербурге, причём ни я, ни моя мама вообще не имели амбиций на тему спортивных достижений. Просто считали, что для ребёнка хорошо заниматься спортом. Тем более что Диме самому очень нравилось кататься.
— Он с самого начала хотел выступать в паре?
— Конечно, нет. А кто из одиночников хочет? Тем более что после Рябининой его взял под своё крыло Алексей Мишин, и Дима какое-то время работал в одной из его групп. И только потом сына забрала к себе Тамара Москвина. Общими усилиями мы как-то сумели объяснить ему, что если он хочет чего-то достичь, то должен понимать, насколько более реальны его перспективы в парном катании.
— Почему вы придерживались именно такого мнения?
— Так считала ещё Рябинина. Постоянно подчёркивала, что Дима — прирождённый парник. Поэтому и тренировала его иначе, чем остальных одиночников. В парном катании другие силовые нагрузки, не нужно столько тянуться, как в одиночном катании, сами мышцы тоже должны развиваться иначе. Хоть Мишин и говорит, что Дима прыгнет у него четверной лутц. В этом у него никогда не было сомнений.
— Ввиду того, что Дмитрий большую часть времени проводит с Александрой, между вашими семьями завязались дружеские отношения?
— Конечно. Постоянно созваниваемся с Ольгой и Игорем Бойковыми, что-то обсуждаем.
— Насколько часто они воочию наблюдают за выступлениями фигуристов?
— Игорь довольно часто выбирается на соревнования, причём, в отличие от меня, он настоящий фанат. Даже привозит с собой плакаты. Знаю, что для Саши очень важно его присутствие на трибуне. Мне кажется, что вот такие тёплые семейные отношения и формируют потенциально удачную пару. Хотя многие считают, что за результат их детей отвечает только тренер.
— Какие турниры нынешнего сезона оказались для вас наиболее нервными?
— Чемпионат России, конечно. Дело даже не в том, что этот старт открывает путь на первенства Европы и мира. Нам было важно честно и чисто пройти отбор. Показать, что мы не просто заслуживаем места в сборной, но и конкурентоспособны. То есть было необходимо не просто квалифицироваться, но и с самого начала зарекомендовать себя наилучшим образом. Понятно, что на соревнованиях может произойти что угодно, подтверждением чего стал финал Гран-при. Ребята ведь были прекрасно готовы к тому старту.
— То поражение сильно вас расстроило?
— Нет. Это тоже был опыт, который дал определённый запас прочности. Умение противостоять обстоятельствам, если что-то вдруг начинает идти не так. Не хотелось бы повторять подобное, но никто не жалеет, что это произошло.
— У вас была возможность присутствовать на тренировках дуэта в Граце?
— Нет, в этом отношении здесь всё как-то совсем сложно. Но была в курсе того, что первая тренировка оказалась не самой удачной, плюс у Саши произошла какая-то неполадка с костюмом.
— Что произошло?
— Что-то оторвалось, и это тоже выбило ребят из колеи. На самом деле, всё это было хорошо. Дима после той тренировки пришёл ко мне в отель. Взглянула на него и поняла, что он внутренне собран. Возможно, как раз те тренировочные неудачи убрали излишнюю браваду, самоуверенность, весь нежелательный драйв, как сейчас модно говорить. Даже написала своей маме, что мне очень понравилось его настроение.
— Успела заметить, что Бойкова и Козловский очень неплохо говорят по-английски…
— Дима вообще всегда хорошо учился. Прекрасно сдал экзамены в школе. Мне даже кажется, что всё это — следствие не самой простой жизни. Но как бы тяжело нам ни приходилось, всегда заставляла сына заниматься, чтобы у него работали мозги. Он много читал и продолжает это делать. Ел в машине между школой и тренировкой, когда приходил домой и ложился отдыхать, тоже каждая минута была на счету. Капризничать было просто некогда.
— В какой момент вы осознали, что для сына спорт — это очень серьёзно?
— Когда Дима начал жаловаться, что тренер уделяет ему не слишком много времени. Группа была большой, а он хотел, чтобы Зинаида Алексеевна занималась только с ним. Когда его взял к себе Мишин, Дима расправил крылья. Представляете, что значила для парня возможность находиться на одном льду с Евгением Плющенко, разминаться вместе с ним, играть в футбол?
— Козловский пробовал работать с другими партнёршами?
— Первое время он катался не с Сашей. Если честно, даже не помню имя девочки. Но потом ей сделали какое-то интересное предложение, и она перестала приходить на тренировки. Просто написала смс: «Прости, я ухожу». Два месяца Дима катался один — вдоль борта. За это время мы ни разу не пытались как-то надавить на Москвину, чтобы она побыстрее нашла для сына партнёршу. Интуитивно чувствовали, что специалист такого уровня должен сам принимать решение в отношении пары. Вот так появилась Саша. Хотя поначалу она тоже сильно упиралась: любая одиночница хочет прежде всего выиграть Олимпиаду, это закон.
— Что помогло им пойти навстречу друг другу?
— Саша и Дима дружили, пока катались по отдельности. Думаю, только поэтому Саша в итоге сказала: «Если в пару с Димой, то так и быть, попробую».