«Ты можешь, не сдавайся»: венесуэльский лыжник рассказал о поддержке русских после ЧМ

—  Поговорим о видео, которое набрало огромное количество просмотров в соцсетях за короткое время. Какие у вас возникают чувства и воспоминания, когда вы смотрите эту запись?

— Это видео вызывает у меня множество чувств и воспоминаний, связанных с тем моментом. У меня почти не было шансов, и я представить себе не мог, что так может быть — вот так просто выйти из самолёта, попасть на соревнования и стать самым обсуждаемым его участником! В тот момент я не понимал, что происходит. Но среди всех чувств, что я испытал, было одно, которое охватило меня полностью, и это было желание рисковать, идти вперёд.

— Почему вы решили стать лыжником, будучи родом из страны на берегу Карибского моря? Почему вы выбрали именно лыжный спорт, ведь его никак нельзя назвать народным видом спорта для венесуэльцев?

— Как вам сказать… У меня три имени — меня зовут Адриан Алехандро Маурисио, и уже поэтому я не совсем обычный человек. Мне нравится не то, что привлекает большинство. Другие выбирают футбол, бейсбол, а я выбрал лыжи! Лыжный спорт представляется мне чем-то совсем не похожим на то, что нравится другим людям. Потому я и решил им заняться. Я не мог и представить, что достигну того, чего достиг сегодня, и что буду мечтать о том, чего хочу достичь завтра.

— Как вы попали на чемпионат? Чтобы принять в нём участие, вам пришлось пережить целое приключение! И как получилось, что вы стали одним из лучших венесуэльских лыжников в мире?

— Я был руководителем Боливарианской студенческой организации в штате Арагуа и на одном из студенческих собраний, в котором я участвовал, был Сесар (Сесар Баэна, венесуэльский лыжник. — RT). Когда собрание закончилось, он подошёл к ребятам и спросил их, кто хочет участвовать в чемпионате. Я в то время начинал заниматься роликовыми лыжами. Слова Сесара о лыжном спорте вдохновили и растрогали меня, и я сказал ему: «Я готов принять участие в чемпионате вместе с тобой, я хотел бы потренироваться и посмотреть, как всё это происходит». С этого всё и началось. 

— Вы приехали в Финляндию, где выступали под первым номером. И там вы, что называется, показали всё, на что способны. Вам пришлось прикладывать усилия, чтобы достичь этой цели?

— Мне дали первый номер, и это было невероятно. Я смотрю на Сесара, ему говорят что-то по-английски, и вижу, какое испуганное у него становится выражение лица. Я спрашиваю: «Что произошло?», а Сесар мне отвечает: «У тебя пять минут на то, чтобы переодеться». Я только что приехал на стадион, и мне сообщают, что у меня пять минут на то, чтобы переодеться, потому что я должен соревноваться под первым номером. Я не поверил: «Что? То есть я буду первым, кого увидят зрители?» Я открывал игры. Потом появились фото в интернете, поднялась шумиха, но уже в тот момент я понял, что это повлияет на всю мою дальнейшую жизнь. Если я не выйду, то всё потеряю. Но я чувствовал, что если я выйду и проиграю, то всё равно останусь в выигрыше. Я получу опыт или, по крайней мере, удовлетворение от того, что я это сделал.  

— Одни люди вас критикуют, другие наоборот считают вас героем.

— Пока я был в Финляндии, меня называли героем, звездой, даже суперзвездой! Где бы я ни был, со мной фотографировались, меня поздравляли. Это меня очень мотивировало, я был невероятно доволен, потому что люди воспринимали мои падения не как поражение, а как возможность снова встать на ноги. Когда я приехал в Венесуэлу, всё, что я слышал в свой адрес, это что я самый плохой и всё в таком духе. Посмотрите мою страницу в Instagram, она в открытом доступе, почитайте все те ужасные вещи, которые пишут не только в мой адрес, но и в адрес всей моей семьи. 

— Ваш случай оказался ещё и политизированным. Лидеры оппозиции критически высказывались по поводу вашего опыта. Связана ли эта лавина негативных комментариев на вашей странице с политическим контекстом, который придали вашей истории?

— Дело в том, что в Венесуэле многие вещи политизированы, которые на самом деле не должны быть таковыми. Это касается искусства, спорта, науки. Все эти области должны оставаться нейтральными, потому что так или иначе все они способствуют расцвету Венесуэлы. Это то, что представляет нашу страну в мире, и это не должно иметь политической окраски, наоборот должно пользоваться поддержкой всей страны. 

— Правда, что некоторые тренеры, увидев этот ваш подвиг, предложили вам свою поддержку? В том числе из России.

— Да, я обожаю русских! В моём Instagram я получил столько сообщений от людей, живущих в России. Они писали мне — давай, ты можешь, поздравляем, не сдавайся, продолжай пробовать.

— Вы можете назвать какого-то конкретного тренера?

— К сожалению, я не помню имён. Но могу сказать, что, когда закончились соревнования, я пришёл к себе в комнату, рядом сидел Сесар, а я просматривал социальные сети, а он переводил то, что мне писали на русском. И вдруг я вижу, что мне пишет жена одного тренера и говорит, что она очень гордится мной и что её муж тренирует паралимпийскую сборную России. И что он и его семья готовы принять меня у себя дома и совершенно бесплатно тренировать меня.

— Что вы чувствуете после такого развития событий? Игра стоила свеч?

— Стоила жизни! Это действительно так. Меня спрашивают, почему я не снялся с соревнований, если у меня не было опыта, почему решился? На это есть две причины. Первая — потому что тот, кто отказывается, теряет больше, чем тот, кто делает попытку. Вторая — потому что после того, как я решился, не зная толком, что меня ждёт, у меня есть возможность учиться на ошибках. Это то, чего я хотел.