— В ходе недавнего чемпионата России, апофеозом которого стал совершенно выдающийся рекорд мира, установленный Евгенией Чикуновой, вы дали достаточно пессимистичный прогноз относительно выступлений российских атлетов на Олимпийских играх — 2024. Действительно считаете, что не стоит тешить себя иллюзиями?
— Думаю, однозначно нет.
— Мне, признаться, понятнее и ближе позиция Татьяны Данченко, тренера по синхронному плаванию, которая считает, что невозможно вести людей к выдающемуся результату, когда нет цели. Поэтому все российские синхронистки настроены сейчас на то, чтобы максимально хорошо подготовиться к февральскому чемпионату мира в Дохе. Ведь он в случае допуска к нему отечественных спортсменов станет последней возможностью отобраться на Олимпийские игры.
— Я всего лишь высказал вам своё личное мнение. Не готов озвучивать его как аксиому перед большой аудиторией, но своих спортсменов тем не менее готовлю именно к тому, чтобы они не питали ненужных иллюзий и научились показывать результат на внутренних соревнованиях. Как это произошло с Чикуновой. Год назад, когда мы находились на сборе в Кабардинке и я видел, что тренер Жени вообще не понимает, что делать и к каким турнирам готовиться, сказал ей прямо: «У вас рекорд мира под ногами лежит. Надо только наклониться и взять его». И они целенаправленно начали работать на этот рекорд. То есть появилась цель.
— Не в плане титулов, а с точки зрения результата на табло?
— Да. А чем это плохо? Призовые за свой рекорд Женя получит, в историю плавания она уже вошла. Даже ворвалась, я бы сказал. У нас за последние годы рекорда планеты на олимпийской дистанции с таким колоссальным запасом ещё не случалось. Хотя, считаю, достижение Чикуновой не оценено, в том числе нашей прессой. Смотришь, например, тот же «Матч ТВ», а там бокс, футбол, хоккей, кто-то кому-то что-то сказал, кто-то кого-то обидел, кто-то не то съел — вот и все события, достойные упоминания. А тут — рекорд мира, который облетел земной шар как ракета, как снаряд, выпущенный страной в таком непростом положении. Всюду санкции, ограничения, постоянная нервотрёпка — и на тебе, совершенно недостижимый для понимания результат! Хотя, между нами говоря, Чикунова способна плыть ещё быстрее.
— Получается, это исключительно заслуга спортсменки и её таланта? Или всё-таки работа тренера?
— Естественно, труд наставника стоит во главе угла. Хотя должен признаться, даже для меня та работа, которую делает с Чикуновой Витта Новожилова, была понятна не всегда.
— В каком смысле?
— У каждого тренера так или иначе есть некое лекало, по которому работают в мире, по которому работает он сам. Поставь меня заниматься с Чикуновой, я бы, скорее всего, ушёл в силовую сторону, в направление каких-то иных нагрузок. И совершил бы ошибку. Потому что здесь совершенно иной случай. Уникальный. Это не только талант Жени и её невероятное чувство воды. Технику Чикуновой можно в каком-то смысле назвать ортодоксальной: она плывёт очень сбалансированно, не применяя никаких современных технических примочек. Например, не переходит на работу ногами баттерфляем, как это было свойственно на последнем полтиннике Юле Ефимовой: та, если помните, делала движение корпусом баттерфляем, но ноги разворачивала в брасс. Точно так же, кстати, плывёт рекордсмен планеты Илья Шиманович — на грани фола. Особенно заметно это на коротких дистанциях. Придраться вроде бы не к чему, но это уже совсем не тот брасс, который мы видим у Чикуновой, Антона Чупкова или Кирилла Пригоды.
— Когда применительно к брассу я слышу слово «ортодоксальный», сразу вспоминается первая из великих отечественных брассисток Галина Прозуменщикова, которая завоевала золото на Олимпийских играх в 16 лет.
— И тем самым остановила развитие брасса в стране на многие-многие годы, потому что все остальные просто стали её копировать. На мой взгляд, качественный сдвиг в данной дисциплине произошёл, когда Дэвид Уилки стал первым на Олимпиаде в Монреале с результатом 2:15,11. Это был не просто рекорд мира, но результат, глядя на который все брассисты, в том числе и я сам, сказали себе: нам нечего ловить на этой дистанции. 2:15 — это было шоком, космосом. Только сейчас, неоднократно пересмотрев видеозаписи, я понимаю, почему Уилки проплыл так быстро.
— Расскажите.
— Он изменил брасс. Сделал движение рук дельфинообразным, и получился такой планирующий стиль. У нас схожим образом в 1970-е плавал Игорь Чердаков, но недолго. У Чикуновой же брасс свой, очень узнаваемый и непохожий ни на какой другой. Корпусом она посылает волну вперёд, подхватывает движение ногами и как бы направляет вектор в позвоночник. Причём внешне кажется, будто она не прикладывает к этому усилий. Мне, если честно, очень хотелось, чтобы в Казани Евгения утром установила рекорд, а вечером, когда напряжение спало, его улучшила.
— Вы разговаривали об этом с тренером Жени?
— Да. Но мы же все люди суеверные, поэтому слово «рекорд» не произносили ни я, ни Витта Владимировна. Я даже ухитрился уйти от выражения «хорошо проплыть». Так, вроде бы невзначай, заметил, что, мол, неплохо было бы утром… Тогда вечером уже может оказаться легче.
В тот день, как потом выяснилось, Женю кто-то из корреспондентов выдернул на интервью, она куда-то поехала, вместо того чтобы отдыхать. Тренер не знала об этом, я тоже. Хотя в голове не укладывается: как это вообще можно было делать?
— В 2019-м вы не повезли Чикунову на чемпионат мира в Кванджу, сделав выбор в пользу Ефимовой. С тех пор, хотя бы мимолётно, не сожалели об этом?
— Нет. Женя, хотя и отобралась тогда на это первенство, психологически была не готова соревноваться на таком уровне. Абсолютно. Она даже на Играх в Токио не смогла взять бронзу чисто психологически. Мандража в чистом виде у неё не было, но ощущались лёгкий ступор, растерянность. Могла быть третьей, но проиграла касание. Недостаточно мощно коснулась финишной стенки, как на тренировке.
— Возможно, этому надо было вовремя учить?
— Дело в том, что Женя слишком резко ворвалась в элиту. Соответственно, на какие-то вещи просто не хватило времени. Это при строительстве дома кирпич можно положить кривовато, посмотреть на него и переложить по-другому. Со спортсменом всё гораздо сложнее, поскольку уже наработаны определённые навыки, которые к тому же притупляются на фоне усталости. Поди угадай, о чём думает человек на финише, когда идёт в тройке и понимает это.
— Соглашусь. Чтобы думать в этот момент о важности касания, надо обладать опытом, определённым резервом памяти. Вспомнить, например, олимпийский заплыв Майкла Фелпса в противостоянии с Милорадом Чавичем на стометровке баттерфляем, где серб финишировал, заведомо чувствуя себя чемпионом. И проиграл касание.
— Так Чикунова, может быть, и не знает ничего о том заплыве. Здесь нужно иметь свой собственный опыт, причём именно опыт ошибок.
— Будь в карьере Жени опыт первенства планеты в Кванджу, всё могло сложиться в Токио иначе?
— Главное, что мы её тогда не сломали. Да и потом мне в этом варианте пришлось бы убирать из команды Ефимову. Думаете, меня кто-нибудь поддержал бы?
— Вспомните самое сложное решение, которое вам приходилось принимать в должности главного тренера?
— Когда оставил в спринтерской эстафете Сергея Фесикова на ЧМ-2018 (в 25-метровом бассейне. — RT) в Китае. И мы проиграли. Если бы поставил Евгения Рылова, мы стали бы первыми. Я понимал это ещё до того, как была подана заявка.
— Почему тогда не изменили состав?
— На тот момент костяк сборной составляли, скажем так, несколько более опытные спортсмены, и я не хотел получить войну внутри команды в самом начале турнира. Тем более это был мой первый год работы в качестве наставника.
— Если отечественные атлеты пропустят Олимпиаду в Париже и перед вами встанет задача готовить команду к ОИ-2028, костяк останется прежним или придут другие люди?
— Совсем другие. Более того, они есть. Просто пока не на слуху, поскольку сейчас им по 13—16 лет.
— А Чикунова до этих Игр дотянет?
— В отношении девушек вообще трудно рассуждать о перспективах. Поэтому я не устаю повторять: берите здесь и сейчас, потом такой возможности может не быть. В этом плане совершенно неважно, есть Олимпиада или нет. Готов сегодня показать результат — показывай! А там уж природа распорядится сама.
С парнями в этом плане проще. Кто-то из нынешних звёзд наверняка останется в команде. Если смотреть глобально, в мировом плавании больших всплесков тоже особо не наблюдается. В какой-то степени мотивацию потеряли все. И в первую очередь те, кто лишился конкуренции со стороны россиян. Потому что пропала та красная тряпка, которая всех раздражала.
— Во все времена чемпионат страны являлся отборочным стартом, с которого, собственно, и начинался большой сезон.
— Сейчас это по-прежнему отбор. На турнир с хорошими призовыми, скажем так. У нас впереди ещё три выступления в Кубке России с финалом в Казани в самом конце июля.
— То есть фактически полное совпадение со сроками ЧМ в Фукуоке?
— Да. Просто собственное расписание мы чуточку сдвинули. Чтобы видеть, какие результаты люди показывают на своих дистанциях на чемпионате мира и уже на них ориентироваться.
А в августе все лидеры поедут в Кемерово. Там будет чисто коммерческое мероприятие с призовым фондом 10 млн рублей. Два дня соревнований, только вечерние старты. На этот турнир все как раз и отбирались на чемпионате страны: допуск получили 20 человек, имеющие наибольшее количество очков, которые мы начисляли по таблице Международной федерации плавания (ISU). Для нас сейчас главное, чтобы были высокие результаты и у людей сохранялся интерес.
— Как вы отнеслись к эксперименту Рылова с уходом от тренера на самостоятельную подготовку? С одной стороны, Женя — двукратный олимпийский чемпион, то есть завоевал всё, что только можно. С другой — как только Андрей Шишин отошёл от процесса, результаты пошли вниз. Сразу возникает вопрос: если спортсмен решил продолжать карьеру, насколько оправдан этот ход?
— Когда атлет выходит на такой уровень, он становится в связке с наставником как бы главным. То есть само общество делает его главным. А тренер уходит в тень. Это, скажем так, тенденция последних 30 лет. Поэтому я думаю, что свою роль сыграло некоторое заблуждение Жени относительно своих ощущений. Это, в принципе, старая тема, почему олимпийский чемпион, как правило, не в состоянии стать хорошим специалистом. Потому что он видит только себя, ориентируется исключительно на то, что чувствует сам, и порой заблуждается в оценках. Так и здесь. Тебе продолжает казаться, что всё идёт нормально, а техника и все связанные с этим ощущения незаметно теряются.
— Период самостоятельного плавания сильно отбросил Рылова назад?
— Подождём с оценками. 200 м Евгений проплыл в Казани неплохо: выиграл, причём в своем стиле. Другой вопрос, что Шишин вернулся к работе с ним где-то с декабря, а этого времени недостаточно, чтобы полностью вернуть все прежние технические навыки. Теряются-то они быстро, а два раза в одну и ту же реку войти трудно. Это всё равно что дважды подряд выстрелить в десятку. Даже если первым выстрелом попал, второй — попробуй попади. Но в целом, я думаю, с Рыловым должно быть всё нормально, потому что у него мастерство величайшее. И техника была отточена к Олимпиаде до высочайшего уровня.
— Появление в сборной довольно большого количества звёзд, как это произошло накануне ОИ в Токио, — системный результат или просто стечение обстоятельств?
— Первое. Конечно, звёзды могут появиться сами по себе, причём в любой стране и в любом виде. Но когда система выстроена, она заставляет людей по-другому работать. В этом плане я бы отметил колоссальную роль нынешнего спортивного директора ВФП Виктора Авдиенко. Та система, которую он создал на базе совершенно уникального комплекса в Волгограде, взращивает не только спортсменов, но и довольно большое количество тренеров. Как перенасыщенный раствор, в котором непрерывно образуются кристаллы.
— Ярко выраженный лидер в нынешней россыпи звёзд есть?
— Климент Колесников. Он как-то исподволь стал лидером. В силу своего лёгкого характера, доброты, отсутствия какой-то вредности в поступках. Он абсолютно позитивен. При всех своих титулах с любым разговаривает так, словно сам никакой не чемпион. Просто обычный человек. Абсолютно доступный. А то, что он не выиграл в Токио у Рылова… Ну так судьба сложилась. Одно время стоял вопрос, сможет ли Климент вообще заниматься спортом. Поэтому, считаю, он достиг максимально высоких результатов с точки зрения всего, что пришлось преодолеть.
— На подходе к сборной вы видите тех, кто способен стать вровень с Рыловым или Колесниковым по масштабу личности?
— Есть такие. Как минимум двое. Но имена не скажу.
— Назовите хотя бы стиль плавания.
— Возможно — кроль, возможно — спина. У нас, правда, не все понимают, что спина — это тот же самый кроль, только в другой плоскости.
— Об этом в своё время говорил Геннадий Турецкий, который перевернул со спины на грудь великого Александра Попова и сделал его четырёхкратным олимпийским чемпионом.
— Я вообще думаю, не за горами время, когда дельфинисты начнут плавать брассом, причём очень быстро. Так что классическим брассистам придётся уйти с поляны.
— Если это так очевидно, почему прорыв до сих пор не произошёл?
— Я жду этого, наверное, года три. Возможно, люди пока просто не задумываются над тем, что существует гораздо более скоростной вариант брасса, который можно реализовать, не нарушая правил. И подстроить под это тренировочную работу.
— То есть сделать примерно то, что сейчас реализует Шиманович?
— Именно. Просто Илья не дельфинист. Безусловно, не у каждого из тех, кто плавает баттерфляем, получится переключиться на новый стиль, но как только кто-то сделает это первым, в открывшуюся лазейку ломанётся огромное количество людей. Для этого всё уже сделано, не надо ничего придумывать. Руки в брассе работают так же, как в дельфине, только без выноса наверх, корпус — тоже, про ноги мы уже говорили. Осталось найти человека, который мог бы всё в голове своей сложить и реализовать.
— Вы сейчас рассуждаете как тренер или как бывший брассист?
— Скорее всего, как бывший брассист, который очень давно отошёл от прежних взглядов на технику, от закоренелых представлений о том, что брассистом нужно родиться. И очень хорошо понимаю возможности данного стиля.
— Кто именно из нынешних атлетов демонстрирует, на ваш взгляд, наиболее интересную модель брасса?
— Тот, кто плывёт быстрее всех.