«Нужны новые принципы преодоления пространства»: член Российской академии космонавтики — о полётах в другие галактики

— Россия и США всегда боролись за первенство в космосе. Как, на ваш взгляд, обстоит ситуация сейчас?

— Ну, сейчас такой актуальности борьбы за первенство нет. Потому что раньше боролись политические системы — капиталистическая и социалистическая. Должны были каждая доказать свою дееспособность и перспективы на будущее. Поэтому это было очень серьёзной движущей силой. Сейчас же такого противоречия нет. И больше идёт экономическое соревнование между странами. И в какой-то области преобладает Америка, в какой-то преобладает Европа, в какой-то преобладает Китай, в какой-то преобладает Россия.

Самой престижной считается пилотируемая космонавтика. Потому что она наиболее затратная и очень малое количество государств может позволить себе вести пилотируемую космонавтику. Таких стран всего три: это Россия, Соединённые Штаты и Китай. Кроме того, есть спутники связи, есть спутники навигации, дистанционного зондирования Земли, различные технологические, в том числе, и спутники в интересах Министерства обороны. По разным направлениям Россия занимает различные места.

— Насколько показательно количество запусков? Они показывают успех страны?

— Количество запусков сейчас неактуально. Если раньше, например, в 70-е годы, космические аппараты имели ресурс работы на орбите неделю, максимум месяц, поэтому приходилось запускать очень часто. Например, в Советском Союзе в 70-е годы больше 100 пусков делали. Сейчас во всём мире столько пусков не делают. Сейчас же все спутники долгоживущие, поэтому количество запусков не играет никакой роли. Но из всех запусков нужно, наверное, посчитать только коммерческие запуски. Здесь идёт, конечно, большое соревнование. Одно из направлений космонавтики — это бизнес по вывозу полезной нагрузки на орбиту. Вот здесь Россия играет тоже достаточно важную роль.

— А что это за полезная нагрузка?

— Это вот как раз и есть спутники. То есть мы можем выводить с помощью своих ракет-носителей не только отечественные спутники, но и выполнять коммерческие заказы. Вот здесь можно смотреть: выигрываем мы или проигрываем, насколько наши ракеты используются в коммерческих целях более активно, чем, например, американские, китайские, европейские и так далее. Вот в этом, в коммерческой части, соревнование идёт.

А что касается пусков по государственной программе, то здесь, конечно, по необходимости. Государственная программа должна обеспечить необходимым количеством спутников. То есть, если Министерству обороны нужно 10 спутников, то оно должно их обеспечить. Нужно, предположим, для науки определённое количество спутников — тоже это всё в программе. И вот это всё зависит от объёма финансирования. В настоящий момент объём финансирования у нас примерно в 10 раз меньше, чем у американского NASA. В 10 раз! И поэтому конкурировать по всем направлениям с американцами российская космонавтика сейчас никак не может. Поэтому нам приходится поддерживать приоритеты на определённых направлениях космонавтики. Например, американцы до сих пор вынуждены у нас покупать двигатели для своих ракет-носителей: РД-180, 181 — разные модификации. До сих пор на наших кораблях летают все космонавты всех стран на Международную космическую станцию. То есть это тоже наши приоритеты. Кроме того, естественно, военное направление у нас обеспечивает минимально необходимый уровень потребностей нашего Министерства обороны.

— Вы говорили, что Илон Маск тоже обращался к России, чтобы запустить какой-то свой проект. Что это было, можете рассказать?

— Да. Это была такая интересная история. Когда Маск ещё не был таким известным, ещё не летали его ракеты, он не был таким амбициозным. Но он, видимо, был таким же патриотом космонавтики, которые не исчезают во всём мире, они есть, и они, в общем-то, двигают космонавтику вперёд. Где-то, наверное, в начале 2000-х годов он приехал в Россию и пытался купить у нас несколько запусков ракет-носителей типа «Днепр» для запуска к Марсу исследовательских модулей с оранжереями. Но не договорились по цене. А скорее всего, здесь не только цена сыграла роль, но ещё и несогласие наших учёных с тем, что на Марс нужно запускать какие-то живые микроорганизмы и даже просто организмы земного происхождения.

• Планета Марс
• © pixabay.com

— Почему?

— Потому что при аварии, например, эти бактерии, какие-то микробы — то, что мы привезём с Земли, — оно может рассеяться по поверхности Марса. И тогда мы уже не сможем отличить, что земного происхождения, а что неземного.

Это бы усложнило именно решение проблемы, откуда на Земле взялась жизнь. То ли она характерная и одинаковая во всей Вселенной, развивается по одному принципу, то ли у нас уникальная совершенно.

— То есть это помешало бы науке. А если говорить про колонизацию Марса? Многие об этом говорят, тот же Илон Маск. Вы считаете, это возможно? Стоит в этом направлении работать?

— Я почитатель деятельности Маска, потому что он уникальный менеджер прежде всего. Он не конструктор, но он менеджер, увлечённый космонавтикой, он умеет её продвинуть, привлечь к ней интерес, привлечь финансирование, в том числе и к авантюрным проектам. И эти вот прожекты, как я бы сказал, они позволяют ему делать реальные вещи. Например, Falcon-9 — ракету, которую по его идее сделали инженеры, используя, в том числе, очень много государственных наработок, старые наработки по аполлоновской программе. Они сделали довольно конкурентоспособную ракету. Сейчас первый запуск, например, сделали Falcon Heavy, которая имеет более широкие возможности. Но никто не задает вопрос: «А для чего он её сделал?»

— Но, мне кажется, вы говорили, что американское Министерство обороны может использовать эти тяжёлые грузовые ракеты, чтобы запускать военную аппаратуру в космос…

— Дело в том, что, имея такую ракету, естественно, прежде всего, Министерство обороны задумывается, как её можно использовать. Вот, например, сейчас все работают над орбитальным лазерным оружием. Ну, во всяком случае, в Соединённых Штатах это даже не скрывают.

— А что это такое, можете рассказать?

— Этот как в «Гиперболоиде инженера Гарина». Инженер создал такой аппарат, который лучом прожигал и мог вести боевые действия. Прожигал корабли, мог сбивать самолёты и так далее. Это очень перспективное направление. Но оно требует очень больших энергозатрат. Вот сейчас президент Путин сказал, что наши учёные решили эту проблему. То есть объёмы и масса вот этих энергоустановок не такие большие. Поэтому они смогли их включить в состав ракетных двигателей, благодаря чему у нас появились ракеты, которые летают практически неограниченно — могут облетать земной шар.

Также по теме

«Ответ будет мгновенным»: как представленное Путиным новейшее вооружение меняет мировой стратегический баланс

Президент России Владимир Путин в рамках ежегодного послания Федеральному собранию продемонстрировал новейшие образцы российских...

Наши учёные решили эту проблемы. Американские — не решили. А чтобы её решить другим путём, нужно на орбиту поднять достаточно большую массу, чтобы там была установка с ядерным оружием. Это, в принципе, противоречит всем международным договорам. Но сейчас с этими международными договорами мало кто считается. Поэтому я думаю, что американцы не могут упустить такую возможность. Кроме того, есть, например, спутники радиотехнической разведки. Чтобы вот такой радиолокатор на орбиту повезти — очень много энергии надо. Солнечная батарея не справляется. Поэтому ядерную энергоустановку там ставят. 

С моей точки зрения, такие мощные ракеты не стоит делать. Это уже давно пройденный этап. Американцы делали уже ракету, «Сатурн-5», которая выводила на низкую орбиту 130 тонн. Мы делали «Н-1», которая должна была выводить 95 тонн. Мы сделали «Энергию», которая выводила 100 тонн. Они все умерли, эти ракеты, потому что не было денег на производство таких больших полезных нагрузок, таких больших и дорогостоящих спутников. А сейчас Маск сделал такую ракету, а зачем — непонятно.

У нас, например, пошли немножко по другому пути. Предполагается до конца 2019 года сделать эскизное проектирование такой ракеты. И только тогда мы поймём, сможем ли мы это сделать, сколько это будет стоить и сколько это реально позволит выводить на орбиту полезной нагрузки. И будем смотреть, стоит ли эту ракету делать или обойдёмся более лёгкими ракетами. Но это мы решим только в 2019 году, когда эскизный проект посмотрим, посчитаем со всех сторон. А Маск этого не стал делать, он просто взял и сделал эту ракету. И вот, пожалуйста: теперь все думают, как бы её загрузить.

— Ну а может, России не хватает таких рискованных инноваторов? Или нет?

— В России не только таких не хватает, а не хватает вообще специалистов. Потому что в 90-е годы у нас очень много молодёжи уехало на Запад. Как раз сейчас те, кому 45, 50, 55 лет, они должны занимать высшие посты, пройти всю дорогу от инженера к этому времени. А таких практически нет. У нас сейчас либо 30-летние, которые ещё не имеют опыта, либо пенсионеры, которым уже за 70, которые уже не могут генерировать идеи.

Также по теме

Лунный поход: как Россия и Китай будут осваивать дальний космос

«Роскосмос» и Китайская национальная космическая администрация (КНКА) заключили соглашение о сотрудничестве по исследованию Луны и...

И вот эту недостачу перекрывают сейчас менеджеры, которые не имели к космосу отношения. Они пытаются организовать производство космической техники по коммерческим принципам, которые характерны для общей промышленности. Но это не всегда удаётся. Поэтому мы ждём, когда теперешние специалисты, которым сейчас 30—35 лет, подрастут, наберутся опыта и возьмут в свои руки генерацию идей. А кроме того, у нас нет такого капитала, который бы вкладывал крупные деньги в разработку космической техники.

— А в каком направлении стоило бы развиваться? Америка, например, сейчас развивает лунную программу...

— Вы, наверное, знаете, что предыдущий американский президент хотел лететь на Марс. А этот, значит, посчитал, что на Марс слишком дорого, давайте вернёмся на Луну. Со временем космонавтика становится рутинной. Она перестаёт вызывать интерес у обывателей, у населения, ну, естественно, у тех, кто рулит денежными потоками. Поэтому и придумывают. И наши задумываются о том, чтобы придумать какой-то такой суперпроект, который дал бы и науке большую прибыль, вызвал бы интерес у населения, а кроме того, явился бы драйвером разработки передовых технологий.

Вот, американцы придумали возвращение на Луну. Причём сначала они заявляли, что они только сами туда полетят, никого не возьмут. После этого они начали искать контакты — сначала с европейцами, потом и с нашими. В Аделаиде в прошлом году на Международном астронавтическом конгрессе уже договорились даже о том, что Россия будет участвовать в их программе. Но пока только на словах.

• «Луноход-2»
• globallookpress.com

— То есть со стороны американцев есть желание к диалогу. Санкции никак не повлияли?

— Санкции практически, с моей точки зрения, не повлияли на взаимодействие. То есть экипажи наши по-прежнему тренируются в Америке по американскому сегменту, американские — по российскому сегменту. Здесь мы учим летать на наших кораблях. Бортинженерами теперь летают даже не россияне, а американцы, европейцы. Совместное использование ресурсов всех станций у нас тоже по договору очень хорошо работает. Тут никаких проблем нет.

Санкции, конечно, повлияли на нашу промышленность. Это явилось ещё одним фактором для отсрочки, сдвигов всех разработок. Пришлось разрабатывать или восстанавливать производство микросхем, перепроектировать отдельные узлы системы. Но сейчас мы вышли из этого пике, и практически (я бы оценил на 95%) вся наша космическая техника уже отказалась от западного или восточного комплектования.

— И всё-таки космос остаётся мирным пространством? Или происходит какая-то милитаризация?

—  Гражданский космос остаётся более мирным. Но военные любой страны ведут свои секретные программы, которые должны обеспечить потребности армии. И поэтому здесь мы, безусловно, конкуренты. Американцев интересуют наши технические возможности. Здесь, конечно, режим секретности — во всех странах он очень жёсткий, и здесь конкуренция небывалая. Ну, кроме того, конкуренция в коммерческих запусках, я уже говорил.

Что касается науки и взаимодействия по совместным программам, они никуда не денутся. Есть тенденция к тому, что мы будем совместно и дальше идти с американцами, с европейцами к Луне.

— Если немножко пофантазировать, что может быть, если все будут работать вместе? Какой возможен прорыв? Может, мы полетим в другую галактику?

Также по теме

Путешествие в бесконечность: физики нашли способ выжить в чёрной дыре

Человек теоретически мог бы выжить в чёрной дыре, считают учёные. Российские физики подтвердили RT выводы коллег из Калифорнийского...

— Нет, к сожалению, здесь всё огорчительно, я бы сказал. Потому что современные средства передвижения по космосу не позволяют нам принципиально быстро перемещаться даже по Солнечной системе. До Марса лететь немножко больше, чем полгода, в одну сторону. Это вот ближайшая к нам планета. Венера — она немножко ближе, но там условия совершенно непригодные для жизни. И всё. До остальных планет — это десятилетия. Это просто нереально. Надо искать новые принципы преодоления пространства. Может быть, развивать, как в фантастических фильмах, депортацию… телепортацию.

300 лет назад мы не представляли, что электричество существует, 150 лет назад не представляли, что есть радиосигнал, 100 лет назад не представляли, что радиоактивность есть. И нет никакой гарантии, что мы сейчас открыли всё и знаем всё. Чёрные дыры, например. Они сжимают всю материю. А что дальше? Куда она девается? Тоже неизвестно. То есть здесь ещё очень много открытий нас ждёт впереди. Вот на это, мне кажется, очень много нужно денег, средств. И тогда мы, может быть, улетим хотя бы из нашей Солнечной системы к какой-то другой звезде.

Но сейчас, к сожалению, идёт именно конкуренция по коммерческим направлениям и по военным. То есть, я думаю, человечество ещё не созрело тратить большие деньги на такие исследования.