— Валентина Ивановна, уже второй день идёт работа Евразийского женского форума. На что вы особо обратили внимание, как оцениваете его ход и какие инициативы вы бы выделили?
— Форум идёт динамично, очень энергично, очень содержательно. Вы обратили, наверное, внимание, что просто живой муравейник, много площадок, дискуссионных платформ, обсуждений. И, конечно же, главным событием форума является выступление президента Российской Федерации. Это объективно. Это, во-первых, показывает отношение России на государственном уровне, понимание важности гендерного равенства. Это даёт серьёзный сигнал всем участникам форума, что мы работаем не зря. Что это очень важная, нужная работа. Это очень серьёзный импульс для руководителей всех уровней, для власти всех уровней, что эти вопросы остаются в государстве в числе приоритетов. В том числе, что подчеркнул президент, это создание возможностей и условий, чтобы каждая женщина могла раскрыть свой потенциал и чтобы женщина не стояла перед выбором, делать ей карьеру или заниматься семьёй. Государство должно предоставить ей условия, чтобы она сама определяла свою судьбу.
Вообще, хочу сказать, форум очень своевременный и современный. Современный потому, что, даже сравнивая со вторым Международным женским форумом, абсолютно другая обстановка, другое оформление, другой язык. Во всём чувствуется современность — цифровые платформы, использование новых современных технологий. Например, кабинет «Медицина будущего» — это не только такая интерактивная, даже несколько футуристическая площадка с искусственным интеллектом. Куда нам теперь без искусственного интеллекта?
И, конечно, очень современная повестка. Мы живём в другой реальности сегодня, и мы говорим и обсуждаем роль женщин в этой новой реальности. И необходимость вовлечённости женщин в решение проблем и новых вызовов, которые появились сегодня на планете, и их роли в этом. Своевременное потому, что после длинной пандемической паузы все так соскучились по живому общению. Все нас благодарили, что мы организовали этот форум в очном режиме. Конечно же, мы соблюдали все санитарно-эпидемиологические требования. У нас здесь COVID-free зона, и все себя чувствуют безопасно. Настолько много новых идей, проектов, новых предложений по постковидной реальности, по реабилитации экономик, людей после ковида и не только. Сегодня много других вызовов обозначено, и вырабатываются рекомендации, как их решать.
Очень важно, я считаю, что наш форум — это не просто дискуссионная площадка. По его итогам мы принимаем итоговый документ. Документ очень серьёзный. Он не носит такого общего лозунгового характера: там мы прописываем конкретные предложения, обращения к руководителям государств. Мы направляем этот документ всем главам государств, и мы направляем его всем международным организациям. И очень важно, что на форуме не только 110 государств представлены, но и все крупнейшие международные организации. Сейчас я вернулась с женской «двадцатки», которая родилась вместе с Евразийским женским форумом. Это стало уже таким эффективным инструментом влияния на принятие решений главами государств «двадцатки», что трудно даже переоценить. И мы постоянно расширяем форматы нашего взаимодействия. Форум ещё не завершился, он на экваторе. Мы будем работать и реализовывать те идеи, которые здесь прозвучали.
— Вы неоднократно подчёркивали, что вопросы, которые поднимаются на форуме, не сдаются в архив по его завершении. Будет ли та повестка, которая сегодня обсуждалась, как-то потом доработана на межпарламентском уровне, в работе сенаторов, на международном уровне?
— Особенность Евразийского женского форума в том, что это непрекращающийся, постоянный формат взаимодействия. Мы продолжаем работу по реализации идей и предложений, по расширению нашего взаимодействия, по продвижению наших идей в другие государства и страны. И, конечно же, на парламентском уровне сейчас идёт диалог. Это уже практическое обсуждение того, как мы всё это будем реализовывать, двигаться вперёд. Для всех нас это будет программа действий на ближайшие три года.
И очень важно, что на этом форуме мы как бы отчитались перед участниками о том, что мы сделали по итогам второго форума. Проведение таких мероприятий имеет не только международное звучание, но и очень важно для нашей внутренней повестки. Вы посмотрите, как активизировались последние годы женщины: и в бизнесе, и в науке, в медицине, в образовании — во всём. Они почувствовали, что они востребованы в государстве, что государство ценит их активность, готово их поддерживать, создавать условия для активного вовлечения в государственную, общественную жизнь. Поэтому это только начало очередного этапа нашей большой-большой предстоящей работы.
— Вы уже сказали, что в этом форуме принимают участие делегаты из разных стран, абсолютно разных уровней экономического и социального развития. И это в том числе женщины с разными традициями, представители разных религиозных групп. На ваш взгляд, как эти особенности влияют на продвижение женской повестки?
— Безусловно, влияют, но остановить продвижение глобальной женской повестки уже никому точно не удастся. Нет ни одного крупного значимого международного мероприятия, где бы не обсуждались вопросы прав женщин, продвижения гендерного равенства, более широкое вовлечение женщин во все сферы жизни. Это говорит о том, что это не проходная, а серьёзная повестка, которая проводится Организацией Объединённых Наций и иными структурами. У всех на слуху, например, Катар. Понятно, что это страна с устоявшимися традициями. 2 октября там прошли парламентские выборы, в которых, вслушайтесь, впервые принимали участие женщины — 26 женщин. Да, может быть, они ещё не добились успеха избрания, однако это первый серьёзный шаг, и остановить этот процесс уже невозможно. Но я вообще считаю, что в XXI веке никакими традициями, никакими национальными особенностями невозможно оправдать дискриминацию женщин. Или угнетение женщин. Или дискриминацию их в правах. И более того, я хочу сказать, что то государство, которое в своей политике позволяет это неравенство женщин, их дискриминацию, обречено на экономическую и социальную деградацию.
Я не идеализирую ситуацию. Конечно, на карте мира есть точки, где положение женщин всё ещё сложное. Есть страны, где именно женщины в большей степени находятся в состоянии бедности, где они лишены многих прав. Мы с тревогой наблюдаем за событиями, происходящими в Афганистане. И, понимая уже размах гуманитарной катастрофы, мы в первую очередь сосредотачиваемся сейчас на том, чтобы направлять туда гуманитарную помощь. Поддержать людей в этот трудный период их жизни. Но вместе с тем мы будем внимательно смотреть на политику людей, вновь пришедших к власти. И если мы будем видеть, что там дискриминация женщин, что их лишают элементарных прав и так далее, мы будем возвышать женский голос, протестуя против этого, и выступать в поддержку женщин.
— В некоторых странах есть квоты на число женщин в избирательных списках кандидатов от парламентской партии. Как вы считаете, нужно ли взять на вооружение такой опыт?
— В России женщины абсолютно конкурентоспособны. И по уровню образования — кстати, больше женщин в России имеют высшее образование, чем мужчины. И по своему профессионализму, и по своей креативности, инициативности. Поэтому они не нуждаются в каких-то квотах, искусственных формах поддержки. Я считала бы ущербным такое отношение. Мы хотим, чтобы были равные условия конкуренции. Мы хотим сами добиваться тех целей, которые ставим перед собой. И не хотим снисходительного к нам отношения. Нет. И поэтому я против квот.
В то же время я считаю, что у нас далеко не всё сделано ещё в плане продвижения женщин во власть на уровень принятия решений. В органах госуправления, государственной службы более 70% женщин — это факт. Но на руководящих постах их пока недостаточно. И мы внимательно сейчас анализируем состав вновь избранной Государственной думы. По предварительным данным, порядка 17% женщин — депутаты Государственной думы. Это неправильно, некорректно, ведь 54% нашего населения составляют женщины. Но дело не в количестве, а в качестве. Очень много достойных женщин, которые могли бы представлять в том числе и женскую повестку.
К сожалению, не все партии отреагировали на мой призыв создать равные условия в выборной кампании. И мы сейчас анализируем результаты региональных выборов, хотим понять, как это происходит на региональном уровне. И мы это просто так не оставим. Хочу сказать, в Совете Федерации картина лучше, но не идеальная, нам тоже есть к чему стремиться. Когда я пришла, было 13% женщин, сейчас мы уже приближаемся к 25% — 23% с небольшим. Но опять-таки мы не ради количества формального, мы за качество женщин во власти. И их уже достаточно много, вы их все хорошо знаете. Два вице-премьера и министр, и руководители федеральных агентств, и председатель Центробанка, и омбудсмен по правам человека, и много-много других. Но пока мы на стадии развития.
— Евразийский женский форум, к сожалению, проходит в условиях очередного подъёма заболеваемости коронавирусом. Мы видим снова рекордные показатели. И, конечно, россиян беспокоят экономические последствия, все боятся нового локдауна. При каких условиях это возможно? Считаете ли вы, что нужно ввести какой-то закон, который будет регулировать ограничительные меры в зависимости от количества заболевших?
— Я не считаю, что нужен такой закон. И, учитывая специфику распространения пандемии, в нём очень трудно какие-то цифры или другие нормы прописать. Для этого у нас есть соответствующие службы, Роспотребнадзор, где работает высокопрофессиональная команда, которая очень оперативно реагирует на ситуацию, в частности с ковидом, и вырабатывает рекомендации, регламенты, методические указания. Здесь нужна оперативность — упустишь день-два, и потом, может быть, уже трудно будет исправить. Эта система эффективно работает.
Россия — огромная страна. У нас 11 часовых поясов, разные климатические зоны. И, конечно, ситуация с пандемией во всех регионах разная. И нельзя по средней температуре по госпиталю принимать какие-то управленческие решения. Нужно (действовать. — RT) точечно, в каждом субъекте. Именно поэтому полномочия были переданы региональному органу власти. На них возложена ответственность. Но они работают не самостоятельно, а на основе тех регламентов и рекомендаций, которые им дают санитарно-эпидемиологические службы, и строго им следуют. Ситуация непростая. Но никаких оснований для введения общефедерального локдауна нет. И я хочу успокоить и бизнес наш, и предприятия, и людей. Это делать нецелесообразно, потому что это будет иметь крайне негативные последствия для людей и для страны в целом.
— Теперь, с вашего позволения, перейдём к внешнеполитической повестке. Премьер-министр Японии Фумио Кисида недавно заявил, что суверенитет его страны распространяется на южные острова Курил. А также он добавил, что позиция Японии в этом вопросе не изменилась. Как вы оцениваете эти заявления?
— Такого рода заявления не могут не вызывать разочарования. Потому что ни юридически, ни исходя из международных документов оснований для такого рода высказываний нет. По итогам Второй мировой войны Курильские острова были переданы под суверенитет Российской Федерации. И позиция России открытая, понятная. Мы ни завтра, ни через год, ни через десять лет не будем менять, я уверена абсолютно, свою позицию. Мы всегда будем сохранять российский суверенитет над Курилами, это часть российской территории. Вместе с тем мы соседи с Японией и, конечно, должны выстраивать добрососедские отношения. И мы настроены именно на такой диалог. Владимир Владимирович Путин неоднократно высказывал позицию России, очень взвешенную, очень спокойную. Давайте вместе заниматься хозяйственным освоением Курильских островов. Пусть японский бизнес приходит, вкладывает инвестиции, развивает территории. И, конечно, это нонсенс, что до сих пор между Россией и Японией нет мирного договора. Мы сразу сказали: это не связанные вещи. Давайте мы подпишем мирный договор и вместе будем сотрудничать и развивать наши добрососедские отношения. Кроме того, я хочу напомнить всем, кто этого не знает или не хочет знать, что в принятых изменениях к нашей Конституции чётко прописано: никакого отчуждения территорий Российской Федерации быть не может.
Возможно, такие заявления вызваны внутриполитической ситуацией в Японии. Сейчас там горячие дни, готовятся парламентские выборы. Я думаю, жизнь расставит всё на свои места. И прагматичный подход, и заинтересованность, уверена, японской стороны развивать сотрудничество с Россией, в самом широком смысле этого слова, по разным направлениям, в том числе экономическое, возобладает.
— Недавно завершился визит замгоссекретаря США Виктории Нуланд в Москву. В Белом доме назвали её встречу с российскими официальными лицами конструктивной. Как вы оцениваете эти переговоры? И считаете ли вы, что Вашингтон готов налаживать отношения с Москвой?
— Это тот случай, когда я согласна с высказыванием Белого дома, что действительно консультации были полезными, конструктивными. И вообще, я сторонник диалога. Мне кажется, сам факт того, что такие переговоры ведутся между Министерством иностранных дел, между Государственным департаментом Соединённых Штатов Америки, — это очень позитивно. У нас в отношениях такой завал, что чудес ожидать, каких-то серьёзных решений, договорённостей сложно. Но шаг за шагом, постепенно мы всё равно будем выходить на договорённости. Тем более что и Соединённые Штаты это осознают.
Есть целый ряд серьёзнейших мировых проблем, региональных проблем, решение которых возможно только на основе договорённостей России и США. И я уверена, что мы придём — да, наверное, понадобится больше времени, чем хотелось, — но мы всё равно придём к таким договорённостям. Мне бы очень хотелось, чтобы после визита госпожи Нуланд продолжился этот диалог, контакты, встречи официальных лиц России и Соединённых Штатов. Тогда появляется лучше взаимопонимание, доверие, можно прояснить до конца позиции друг друга и понять, что договорённости могут быть достигнуты только с учётом интересов каждой стороны. Процесс начался, и я думаю, что он продолжится, я в это верю.