«Хорошо относится к истории»: внук Сергея Королёва рассказал о встрече с Илоном Маском

— Андрей Вадимович, спасибо, что вы сегодня с нами. Расскажите, пожалуйста, как возникла идея встретиться с Илоном Маском? У вас сначала был телефонный разговор и переписка?

— Всё правильно, так и было. 30 мая 2020 года, в разгар пандемии, состоялся запуск первого пилотируемого корабля Crew Dragon. Естественно, в нашей семье интересуются всем, что связано с космосом, поэтому мы смотрели запуск от начала до конца. Фантастическая трансляция. Было огромное восхищение и проектом в целом, и самим Илоном Маском, как руководителем. 

Передать ему поздравления предложила моя супруга, и сначала я отмахнулся — представьте, сколько людей по всему миру тогда хотели поздравить главу SpaceX. В конце концов мы всё-таки решили попробовать обратиться к Маску через НАСА — у нас с ними есть хорошие связи, мы многих там знаем.

В НАСА к нашей затее отнеслись довольно скептически и посоветовали особо ни на что не рассчитывать — а через несколько дней вдруг перезвонили и сказали, что Илон Маск получил наше письмо и выразил желание побеседовать с нами лично, по телефону.

— То есть первый ваш разговор с Илоном Маском состоялся ещё за год до визита в SpaceX?

— Да, год назад 10 июля нам назначили звонок на вечернее время, а по Лос-Анджелесу, кажется, в 11 утра. Это была пятница, то есть у Маска был самый разгар рабочего дня, а у него в графике, насколько нам известно, временные слоты разбиты по пять минут, настолько он занятой человек. Перед началом беседы мы спросили у его секретаря, сколько у нас запланировано на разговор — оказалось, 20 минут. Фантастика просто. 

Ровно в назначенное время (секунда в секунду!) раздаётся звонок — и голос: «Hi! Ilon Mask is speaking». Мы проговорили 20 минут, это был очень спокойный, приятный, душевный разговор. Илон — фантастический собеседник.

Он задаёт вопросы, даёт возможность ответить, выслушивает ответ. Очень много смеётся. 

Мы, естественно, пригласили его посетить Москву, а он нас, в свою очередь, пригласил посетить SpaceX. Пандемия и связанные с ней ограничения, конечно, внесли свои коррективы в эти планы, не было авиасообщения и так далее. Но мы всё это время были на связи, можно сказать. Потом наступило некоторое затишье, плюс у меня был запланирован большой конгресс в Калифорнии, и мы спросили, есть ли возможность совместить эту рабочую поездку с визитом в SpaceX по приглашению Илона. Нам дали подтверждение.

— Как добрались в США, обошлось без проблем?

— Сначала не было понятно, будет встреча в Джексонвилле (штат Техас), где находится Starbase, откуда проводятся запуски, или же это будет Лос-Анджелес, где, собственно, находится штаб-квартира SpaceX. Буквально за пару дней до встречи нам сообщили, что это всё-таки будет Лос-Анджелес.

Мой сын Павел, который живёт в Лондоне, быстро метнулся в самолёт, с разными смешными приключениями долетел до Лос-Анджелеса. И уже вечером мы оказались в SpaceX. До самой корпорации надо было добираться на машине, пришлось её арендовать, и взяли мы, конечно, единственный автомобиль, на котором было уместно приехать в SpaceX, — Tesla.

— Когда смотрели запуск Crew Dragon, могли ли вы вообразить, что всего через год увидите своими глазами, где был создан этот корабль?

— Мне кажется, это нереально. Честно говоря, я даже после того, как встреча состоялась, не очень верил, что это правда произошло. 

Вдобавок нас там встретили совершенно по-королевски. Когда мы с сыном подъехали, нас пропустили по очереди несколько охранников, и все нас с радостью приветствовали, говорили, что в компании все знают о нашем визите, знают, кто мы.

Затем нам провели полноценную экскурсию по всем цехам, мы посмотрели сборку двигателя, сборку пилотируемого аппарата Crew Dragon. Причём сборка последнего, например, происходит в стерильных условиях внутри огромного — размером с две или три волейбольные площадки — стеклянного куба.

На территории сборочных цехов нам, понятное дело, не разрешили фотографировать, это совершенно нормально.

— Какие у вас были самые первые впечатления от встречи с Илоном Маском? Наверное, увидеть его, пожать ему руку — всё это казалось сюрреалистичным?

— Безусловно, это было очень приятно. Не могу сказать, что это выглядело прямо сюрреализмом. Мы с ним уже общались по телефону и знали, что он абсолютно контактный, нормальный человек, спокойный в общении. Таким же он оказался и в личном общении. Никакой спеси, никакого зазнайства. 

— Мы знаем, что вы договорились, что темы, которые вы обсуждали в SpaceX, там и останутся. Но могли бы вы хоть немного приподнять завесу тайны? Вы говорили на русском? Маск же на русском тоже немножко понимает.

— Нет, Илон знает несколько слов по-русски, но говорили мы, конечно, на английском языке. Мы с сыном сказали Маску, что он очень похож на Сергея Павловича Королёва — по своему подходу к космическим полётам, к космическим кораблям, к дизайну, к организации всего процесса. И по масштабности он, конечно, очень сильно напоминает Сергея Павловича Королёва. 

Я думаю, Сергей Павлович был бы рад иметь такого наследника, каким является Илон Маск. 

— Сам Маск неоднократно говорил, что он восхищается и вашим дедушкой, и в целом советской космической программой. Расспрашивал ли он вас о дедушке, может быть, вы ему рассказывали какие-нибудь истории?

— Он очень хорошо знает историю российской космонавтики. Собственно, мы и решили его поздравить, зная, что он многократно упоминал имя Сергея Павловича Королёва в своих интервью и книгах. Он всегда говорил, что достижения корпорации не были бы такими мощными, если бы она не стояла на плечах титанов. И к числу этих титанов он относит и Сергея Королёва. 

Один из залов корпорации SpaceX, кстати, называется его именем. Там есть зал «Циолковский», зал «Гагарин», и есть зал «Королёв». И после нашего телефонного разговора с Илоном он прислал нам в подарок табличку из этого зала. 

Так что да — историю он знает очень хорошо, и выпытывать у нас что-то о Сергее Павловиче ему не было необходимости. О дедушке написано очень много, практически каждый день его жизни так или иначе освещён. Но очень приятно, что Илон хорошо относится к истории.

— Вернёмся к вашей экскурсии по SpaceX. Что там на вас произвело самое большое впечатление, что удивило?

— Мне очень понравился весь этот хай-тек. Там около каждого двигателя работают несколько инженеров, стоит большой монитор, 40 дюймов, а на нём — полупрозрачная схема двигателя. Если сотрудник, скажем, в данный момент работает с патрубком, он нажимает на компьютере — и на мониторе высвечивается на фоне полупрозрачного двигателя весь патрубок, со всем его сложным ходом. Специалист прикручивает всё это, смотрит, сверяется с чертежами. Там каждый крохотный шаг задокументирован, и надо поставить галочку о том, что он выполнен. Сотрудник фотографирует результат своего труда и переходит к следующему патрубку.

Ещё мне очень понравилось, что всё это находится практически в едином пространстве. То есть каждый видит результат своего труда и видит, что происходит вокруг. Представьте: огромный ангар размером больше футбольного поля. Внутри него собирают и двигатели, и ракету-носитель, и спускаемый аппарат. Есть зона, где работают над двигателями, которые работают в вакууме. Есть зона, в которой работают над двигателями, работающими на Земле. Есть большой стеклянный куб в центре, где работают непосредственно над аппаратами Crew Dragon. Все люди — в суперстерильных костюмах, там положительное давление воздуха, как в операционной. А рядом, например, стеклянная стена, за которой четыре или пять этажей офисов инженеров. И они тоже видят весь этот зал.

— А какие, на ваш взгляд, отличия есть у SpaceX и таких же цехов в «Роскосмосе», например?

— Существенных отличий нет. Просто у нас это — исторически так сложилось — произрастало из старых зданий, где в одном цеху происходит одно, в другом — другое. А в SpaceX это сгруппировано в один гигантский опен-спейс. Они же строились на новом месте, на краю Лос-Анджелеса. Это был далеко не самый красивый райончик — уже потом, с появлением SpaceX, всё это превратилось в очень красивый, продвинутый и престижный район.

— А сам Starship вы видели в этом цеху? Или на базе?

— Нет, Starship собирается на Starbase, его я не видел. Точнее, в собранном виде — нет, не видел. Он бы и не поместился нигде, он же совершенно огромных размеров. Но я видел часть головного обтекателя от Starship, она была в сборочном цеху.

— Во время беседы с вами Илон вспоминал свой визит в Россию 20 лет назад? В одном из своих интервью он — возможно, полушутя — сказал, что несколько раз пытался купить в России баллистические ракеты, чтобы лететь в космос.

— Да, мы обсуждали эту тему. И это было абсолютно не полушутя. Он действительно прилетал в Россию и хотел купить списанную баллистическую ракету. Он об этом очень смешно всегда рассказывает. Мол, представляете, 30-летний парень из Америки прилетел в Россию, где только недавно был Советский Союз, и говорит: «Слушайте, продайте мне ракету. Ну ядерное оружие, так и быть, можете снять, а вот ракету мне, пожалуйста, отдайте». Ему в ответ: «Ты что, парень, с ума сошёл?» И на этом вся история, собственно, закончилась. 

Он прилетел так один раз, второй. И эти отказы в каком-то смысле стали толчком к тому, чтобы он начал развивать собственные двигатели и собственные ракеты-носители. Поэтому в какой-то степени чиновники, которые тогда полностью отказались с ним сотрудничать, помогли развитию его космической программы.

— Вы упомянули, что Илон Маск в чём-то похож на Сергея Павловича Королёва. Какие у них есть общие черты?

— Это огромная целеустремлённость, погружённость в работу, трудоголизм. И кстати — отношение к дизайну. В SpaceX, например, я обратил внимание, что даже детали их кораблей расположены внутри здания как дизайнерские элементы.

И что роднит Илона Маска и Сергея Павловича Королёва — они оба считают, что только красивое изделие может полететь в космос. И только красивое дизайнерское изделие имеет право находиться на космическом корабле.

— Сергей Павлович в поздней части своей карьеры тоже работал над полётом на Марс. Если бы он был жив, как вы думаете, над каким проектом он и Илон Маск могли бы работать вместе? Над колонизацией Марса?

— Думаю, что да. На определённом этапе развития космонавтики надежды в плане возможности колонизации возлагали на Венеру. Но потом стало ясно — даже после отправки нескольких спускаемых аппаратов, — что на это нет шансов, там крайне агрессивная атмосфера. А вот на Марсе, поскольку он способен хоть в каком-то виде удерживать воду, колонизация действительно возможна. Думаю, у Илона Маска и Сергея Павловича точка сближения была бы как раз в сфере полётов на Марс.

— А как ваша жизнь сейчас связана с космосом и с космическими технологиями? Какую роль космос играет в вашей жизни и в жизни вашего сына?

— Космос, безусловно, играет в нашей жизни очень большую роль. Многие космонавты приходят и доверяют нам своё здоровье. Я оперировал Алексея Архиповича Леонова. Это не является государственной тайной, он сам об этом рассказывал со свойственным ему фантастическим юмором. И другие космонавты приходят к нам, и мы стараемся помогать. Но что касается жизни вне клиники, то, естественно, в какой-то степени я считаю своим долгом пропагандировать память о Сергее Павловиче Королёве. Потому что он реально один из тех людей, который этого очень и очень заслуживает.

— После вашего визита в SpaceX Дмитрий Рогозин пригласил Илона Маска в Москву на чашечку чая и между ними состоялась небольшая беседа в соцсетях. Если Маск всё-таки прилетит в Москву, как вы думаете, встретитесь ли вы с ним снова?

— Я, честно говоря, просто видел на эту тему пару слов, даже не фраз, а слов в Twitter. Можно ли это назвать общением, я не знаю. Но если позитивная новость расширяет сотрудничество в мире, то я лично очень счастлив.

Полную версию интервью смотрите на сайте RTД.