Калининградский областной суд на основе вердикта присяжных оправдал бывшую и. о. главврача роддома №4 в Калининграде Елену Белую и анестезиолога-реаниматолога регионального перинатального центра Элину Сушкевич и признал за ними право на реабилитацию. На это решение уже подала апелляцию прокуратура.
Ранее RT рассказывал об обвинении врачей в смерти недоношенного младенца в ноябре 2018 года. По версии следствия, чтобы не портить статистику, Сушкевич по просьбе Белой якобы ввела малышу смертельную дозу сульфата магния. Женщины свою вину не признали, за них вступилось профессиональное сообщество.
В беседе с RT Елена Белая призналась, что хотела бы забыть об этом деле и просто работать, а также рассказала, имеет ли процесс отношение к борьбе за место главврача.
— Что вы почувствовали, когда вас обвинили в смерти младенца, за жизнь которого боролись ваши коллеги?
— Я была в шоке. Для меня это было очень неожиданно.
— Думали ли вы во время срока следствия или суда, что можно было поступить как-то иначе?
— Нет, не думала. Я поступала так, как мне велел мой врачебный долг. Я давала клятву Гиппократа! Всё, что было сделано в тот день, мы делали для спасения жизни ребёнка и его матери Ахмедовой. Моя компетентность и профессионализм подсказывали мне, что нужно действовать так — и никак иначе.
— Как вы думаете, кто мог быть анонимом, который сообщил о смерти младенца?
— Не знаю, даже не могу предположить.
— Знаете ли вы, какие показания давала потерпевшая сторона? Согласны ли вы с ними?
— Я узнала об этом, только когда ознакомилась с материалами дела. На стадии предварительного следствия, разумеется, мне это было неизвестно. Мне сложно оценивать слова скорбящей матери, но абсолютно точно, что на потерпевшую оказывали давление органы предварительного следствия.
— Вы верили, что вас оправдают?
— Я всегда знала и верила, что невиновна и что присяжные будут на моей стороне. Хотя гособвинители делали всё возможное, чтобы доказать обратное.
— Чувствовали ли вы поддержку профессионального сообщества?
— Постоянная поддержка родных и близких, моих коллег по работе и всех неравнодушных придавала мне уверенности и сил. Самое главное, что люди сопереживали мне всё это время. Через своих адвокатов я узнавала, что профессиональное сообщество врачей беспокоится обо мне и об Элине Сушкевич.
— Связываете ли вы это дело с борьбой за место главврача?
— Нет, не связываю. Мы всего лишь делали всё, чтобы спасти ребёнка.
— Сейчас вы хотите вернуться к работе?
— Я уже вернулась к работе и осуществляю свою профессиональную деятельность в качестве замдиректора роддома №4.
— Это громкое дело и обвинение, несомненно, наложило отпечаток на вашу жизнь. В связи с этим изменились ли ваши взгляды на работу или на какие-то другие сферы жизни?
— Да, для меня это было серьёзным испытанием. Эта ситуация наложила на меня отпечаток и оставила впечатление о нашем уголовном судопроизводстве. На моей работе это никак не скажется, я буду продолжать спасать жизни детей и оказывать всю необходимую помощь роженицам.
В свою очередь, адвокат медика Тимур Маршани рассказал RT, что присяжные должны были ответить на семь вопросов. Первый, по его словам, был сформулирован следующим образом: «Доказано ли, что ребёнку был введён препарат «магния сульфат» в количестве 10 мл, вследствие чего он скончался?». Остальные вопросы содержали пометки: «Если на первый вопрос дан положительный ответ, то...».
«Но так как присяжные посчитали, что введение препарата не доказано, то отвечать на последующие вопросы не стали», — пояснил адвокат. Маршани также отметил, что до последнего не был уверен, что присяжные вынесут оправдательный вердикт.
«Мы не были уверены в позиции присяжных заседателей, а лишь знали о невиновности Елены Белой, что она не совершала тех преступлений, в которых её обвиняли. Мы понимали, что прокуратура готовила обвинение из документов предварительного следствия, когда делалось всё возможное, чтобы обвинить Елену Белую в организации убийства ребёнка. Это в принципе звучало на тот момент абсурдно, потому что она не могла принимать распорядительные решения в адрес не подчинённого ей сотрудника», — рассказал адвокат.
Он подчеркнул, что, кроме заключения главного внештатного неонатолога Минздрава Дмитрия Иванова, который решил, что смерть младенца связана с введением сульфата магния, других прямых улик не было.
В заключение Маршани рассказал, что в случае обжалования вердикта он рассчитывает на аналогичное решение с полным оправданием врачей в суде апелляционной инстанции.